AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

Получить совет легко, а вот воплотить его в жизнь порой бывает невозможно. Ёндже не очень любил общество проституток, которым обычно пользовались все холостые золотые, потому что считали некрасивым портить порядочных девушек и подавать надежды какими-либо отношениями, ведь они могли в любой момент уехать, пропасть, погибнуть, а рассказывать каждой, непроверенной пассии, кто ты, чем занимаешься и для чего никто не собирался. В таких случаях, когда надо бы, но не хочется, мужчины выпивают для азарта и храбрости, но много пить Ёндже тоже не любил. Немного вина, чего-нибудь покрепче, но опять же немного. И всегда останавливаться до той стадии, когда начинаешь вести себя так, как тебе несвойственно. Одним словом, Химик попал в некий замкнутый своим воспитанием круг, из которого выхода пока не наблюдалось. Пошатавшись по оживленным улицам Манхэттена, в который всё-таки приехал, ещё веря в то, что снимет кого-нибудь, парень махнул рукой на весь этот разгул и, взяв другое такси, назвал ему адрес Айли. Если ему хотелось видеть её, общаться с ней, если думалось только о ней, зачем искать других? После «чудесных» посиделок среди гламура и молодёжи, олицетворяющей собой современные свободы, права и развитие, где Ёндже ощутил себя Шампольоном, который должен дешифровать их язык на людской, невозможно было окунуться ещё раз куда-нибудь, где вновь раздастся жаргон, дворово-сетевая лексика (что интересно, раньше, когда маргиналы и деклассированные элементы общества зависали во дворах, представляя собой явный сброд, то их манеру общения все считали низменной, по ней распознавались бездельники, хулиганы и те, от кого стоило держаться подальше, сейчас же, когда лавочки заменены чатами, где выработались точно такие же своеобразные нормы разговоров, это почему-то стало «прикольным» и «естественным»). Не будучи филологом, молодой человек не мог перестать рассуждать об этом, пока ехал к нужному подъезду. Так уж сложилось, что заботы золотых всегда были направлены не только на собственную жизнь, но и на всех вокруг в целом, поэтому мало кто из них мог бы не сокрушаться, когда наблюдал очевидные неполадки, непорядки и недоделки этого мира. Даже Санха, рассердить которого одна из сложнейших задач, если видел где-то что-то ненормальное, хотя бы курящую рядом со своим ребенком мать, мимо пройти уже не мог.

Машина остановилась у тротуара, и Ёндже, быстро выпрыгнув из неё, вляпался в лужу, в спешке не заметив ловушку. Порадовавшись, что ещё не переоделся из кожаной амуниции, в которой изначально пошёл на дело, и плотные ботинки не сильно пострадают, он задрал голову и, вспомнив номер квартиры, вычислил нужные окна. В них уже было темно. Ещё бы, три часа ночи. С одной стороны — будить некрасиво, но с другой — разве иногда не надо совершать что-то из ряда вон? Когда тянет и душа требует? Айли может и обидеться, что он не даёт ей выспаться перед работой… А, была не была! Войдя в подъезд, Ёндже поскакал по ступенькам, преодолевая один пролёт за другим. Отталкиваясь рукой от перил, он прибавлял скорости, пока не достиг двери и, найдя на ней номер, дал себе ментального пинка и нажал пальцем на звонок. Для верности, или чтобы не отступить, он понажимал на кнопку ещё пару раз.

По ту сторону послышались шаги и, озаренная включенным по пути светом, в приоткрывшемся проёме появилась Айли, не снявшая цепочку-предохранитель с двери.

— Ой! — вмиг узнав Ёндже, вскрикнула она и вновь закрылась, хлопнув дверью. Едва открывший рот, Химик непонимающе так и застыл. Но небольшая щелка всё-таки осталась, в которую ничего не увидеть, но звук пройдёт.

— Привет, прости, что разбудил…

— Ты чего здесь делаешь? — послышался с той стороны удивленный голос журналистки.

— Тебя хотел увидеть. Почему ты спряталась?

— Я не накрашенная! — Ёндже успокоено улыбнулся, выдохнув. Почему-то в момент, когда раздалось её «ой!», ему показалась, что она может быть внутри не одна, что у неё кто-то есть, что он сейчас застанет её с кем-то (а у такой девушки, конечно, вполне могут быть любовники, от которых она и не собирается, вдруг, избавляться, несмотря на жениха). Но её такое простое и искреннее признание, что она без макияжа, сразило его наповал.

— Кхм, если что, то я тоже.

— Ты мужчина. Это нормально, — не приняла она его союзничества.

— Для тебя быть без косметики тоже нормально, — никакого движения по ту сторону. — Так, ты не впустишь меня?

— Если подождёшь, пока я приведу себя в порядок, — выдвинула блондинка ультиматум.

— Айли, ну неужели ты думаешь, что я, увидев тебя такой, какая ты есть, испугаюсь и убегу? За кого ты меня принимаешь? — раздался задумчивый вздох. — Мне кажется, без всего этого ты должна быть ещё милее и очаровательнее, — подкупленная его убеждающей интонацией, Айли приоткрыла дверь и, раскрыв её ровно на длину цепочки, появилась. Светлые волосы, немного взлохмаченные, брови и ресницы, светлее обычного, немного бледные губы, щеки без тонального крема с легким румянцем. Почесав кончик носа, она смущенно закусила губу. Ёндже, охваченный восторгом от этого зрелища, почему-то проникся красотой девушки именно сейчас, в полной мере видя, насколько она непритворна, по-весеннему нежна. Шарм естественности и доверия, которое оказано тем, что она всё-таки позволила взглянуть на себя. — Ты прекрасна, Айли. Правда, — даже не опуская взгляда ниже, на футболку и голые ноги, сказал молодой человек.

— Так… чего ты хотел? — посомневавшись, сняла она предохранитель и открыла дверь окончательно. Парень переступил порог, механически оглядевшись. Журналистка, до конца проснувшись, обнаружила на нем кожаные штаны и такую же куртку и, изумившись, но промолчав, вперилась в него любопытным взором. Хэллоуин вроде прошёл, чтобы задрапированный обычно в костюм и галстук Ёндже променял его на наряд участника байк-шоу. Опустив взор на Айли, молодой человек неловко повел плечами, скопировав её жест — в волнении прикусив нижнюю губу. Протянув руку, с которой снял перчатку, пока поднимался по лестнице, парень взялся за футболку и, дернув на себя, заставил девушку рывком перелететь полметра. Не дав ей опомниться, он наклонился и поцеловал её, отпустив синтетическую ткань, перехватив вокруг талии и прижав к ещё прохладной с улицы куртке. Не задерживая поцелуй долго, всё ещё сомневаясь где-то внутри насчет того, что достаточно умело это делает, Ёндже отстранился, посмотрев в округлившиеся, как у долгопята, глаза. Заалевшие от прилива крови уста ошарашено приоткрылись.

— Ладно, я пойду лучше, — кивнул сам себе Химик, думая, как бы вежливее уйти, если это возможно при данных обстоятельствах. Только сейчас он заметил, что Айли держит его за распахнутые края куртки.