Татьяна Шахматова - Иностранный русский

– Ну-ну, – хмуро проговорила Виктория. – И никого из знакомых на деле. Я сама через третьи руки узнаю. Такой глухой телефон получается, что не всегда понятно, Каролину украли или Ксению Собчак.

– А почему ты думаешь, что Каролину украли, а не она сама куда-то свалила? – озвучил я то, что пришло мне в голову раньше всего.

– Ну, во-первых, исчезать – это очень не похоже на Линку, – предсказуемо ответила Вика. – Во-вторых, у нее нет объективных причин к исчезновению. Кафедру она получила, методику свою продвигает, деньги зарабатываются, амбиции реализуются, у нее есть семья, прекрасный огромный коттедж с садом, научные связи, которые нарабатываются годами. Ну а в-третьих, точно такую же машину, в какую Каролина села возле здания института, нашли сгоревшей и брошенной в лесу за городом, в районе деревни Новоселки. В машине на сиденье переднего пассажира обнаружены остатки биоматериала, скорее всего, человеческая кровь. Количество потерянной крови несовместимо с жизнью. Ну и самое главное: в машине нашли обгоревшие остатки очков. Двойной металлический мост и уцелевшие металлические детали позволяют идентифицировать марку Dior. Родители Каролины уже опознали, что именно такую модель носила Каролина.

– О, боже мой!

Пока я переваривал сказанное, Вика уже перескочила.

– Значит, дело ведет Садыков?

Она уже снова лежала на диване и не смотрела на экран. Компьютер стоял рядом, мне был виден кусок дивана, море и небольшой участок пронзительно-голубого неба. Этот контраст между ноябрем в Дубае и нашим ноябрем только добавлял сюра во все происходящее.

– Первый раз слышу об этом Садыкове, – лениво проговорила Вика.

То, что на такое громкое дело поставили следователя, неизвестного Виктории, которая после десяти лет экспертного стажа знала все более-менее ключевые фигуры в нашем Следственном комитете, было довольно странно. Но тетка выглядела не удивленной, а скорее раздосадованной.

– Ничего странного. Просто Линкин папаша распрягался так громко, что, похоже, даже навредил: назначили человека, которого легче всего слить, если вдруг что пойдет не так. – Помолчав, она снова обратилась ко мне: – Если будет новая информация, сразу звони.

– А ты приехать не хочешь? – спросил я. – Я почти уверен, что исчезновение Каролины связано с ее методикой. В день исчезновения она получила рецензию из университета Дружбы народов.

Вика сощурилась и покачала головой, глядя куда-то вдаль:

– А я-то что могу сделать? Это чистый криминал. И ты тоже особо не дергайся, ладно? Надеюсь, обыска тебе было достаточно?

Наверное, в этот момент в ее очках отражался бескрайний морской горизонт, но я видел только волосы и часть затылка.

Охренеть! Виктория сливала это дело!

На следующий день на занятия я опоздал. Прийти вовремя мне помешали не происки моего черного домочадца и не утренние пробки. Я банально проспал.

А проспал я, потому что не мог заснуть.

Женская дружба – феномен, до сих пор не объясненный наукой. Но если Виктории, расслабленной соблазнами туриндустрии, не было дела до ее приятельницы, то у меня вся эта история никак не выходила из головы.

Я залез в Интернет. На запрос «Каролина Сергеевна Иванова» великий Гугл выдал карточку преподавателя на сайте Института связи и несколько десятков сайтов, где были обозначены книги, диссертация, статьи и участие в конференциях нашей заведующей. Ни Контакта, ни Фейсбука Каролина не вела, зато ее имя, в отличие от имен всех других членов кафедры, которых я также пробил по поиску, довольно высоко индексируется во Всемирной паутине. Судя по научному рейтингу на сервисе e-library, Каролина Иванова действительно являлась… Ну вот опять! Конечно же, она является на нашей кафедре единственным серьезным ученым, несмотря на свой молодой возраст. Даже доктор наук Зарина Андреевна Попеску существенно отстала от своей молодой коллеги. Да! Попеску оказалась доктором наук. Я в шоке!

Где-то ближе к полуночи я совершенно не ко времени вспомнил про студенческого друга Каролины Павла Хейфица, про которого говорила Вика. Оставалось надеяться лишь на то, что друг окажется не таким скрытным в плане личной информации. И на сей раз я был вознагражден.

У Хейфица имелся Фейсбук. Причем не просто аккаунт как дань времени, а живой, настоящий блог и шестьсот подписчиков. И что самое главное, Павел оказался активным блогером. Павел Хейфиц обладал приятной внешностью: умные темно-карие глаза мальчика из хорошей еврейской семьи и спортивное фитнес-тело жителя современного мегаполиса. Писал Павел не только о науке, студентах, преподавании, но и о себе. Пролистав ленту на несколько месяцев назад, я обнаружил то, что искал: на одном из фото Павел был запечатлен в обнимку с Каролиной. Это явно была какая-то конференция, потому что стояли старые друзья на крыльце здания Института русского языка имени Пушкина, на фоне вывески.

Никаких комментариев не было. Только 83 молчаливых лайка. Несмотря на довольно интимные объятия, в числе одобривших фотографию была и жена Павла Хейфица – Мария Хейфиц. Значит, скорее всего, так у них было принято еще со студенчества: близкие друзья.

Вскоре эта догадка подтвердилась. Каролина оказалась чуть ли не членом семьи бывшего университетского товарища. Более года назад семейство Хейфицев в составе самого Павла, Марии и их дочери, девочки лет пяти-шести, отдыхали на берегу Мертвого моря. Вместе с ними отдыхала и наша заведующая.

Я обнаружил, что в это время Каролина не только не чуралась социальных сетей, но даже, напротив, активно использовала Фейсбук. Так, под одним из фото, где Каролина в легком коротком платье, похожем на кружевную ночную сорочку, взобралась на камень и стояла на ветру с развевающимися волосами, как Афродита с картины Боттичелли, имелся комментарий, который мог принадлежать только самой Каролине, и больше никому:

«Когда твои враги возвышаются, тебе самой неизбежно надо взобраться повыше!»

Аккаунт, с которого было написано это сообщение, оказался удален, фото изъято. Однако никнейм Karolina вряд мог принадлежать кому-то еще.

Я невольно залюбовался фотографией. На кафедре Каролина Сергеевна появлялась только в платьях или юбках ниже колена. Туника же на фото едва доставала до середины бедра, открывая голые ноги. Образцом изящества эти ноги назвать было бы сложно: коротковаты и слишком полны в бедрах, но от этих ног и самого фото веяло такой мощной детородной женской силой, такой природной красотой и здоровьем, что идеалы, навязанные нам телевидением и модным глянцем, просто нервно курили в сторонке, причмокивая голодными синюшными губами.