Варвара Клюева - Счастливая примета [СИ]

Молчание.

— Тогда помогите мне придумать мотив. Чем Первушин мог так мне досадить, что я решился его убить?

— Гошик, окстись! — заволновалась Катя. — Зачем тебе это?

— Парень, у тебя горячка! — испугался Фима. — Не ломай себе жизнь!

Ксюша заплакала.

— Дурак вы, молодой человек! — сердито сказала Анна Елисеевна. — Эмма любит вас, как родного сына. Как вы полагаете, что с ней станет, когда вас заберут в тюрьму? А если она догадается, что вы взяли вину на себя только для того, чтобы оградить ее и Илью от подозрений? Чем только у вас голова забита!

— Но что же делать?!

— Думать! — рявкнула Анна Елисеевна. — Нас здесь было девять человек. Первушина исключаем: вряд ли он выбрал такой сомнительный способ самоубийства. Меня тоже исключаем: проделать все эти штуки с проводами и шурупами мне не позволили бы ноги. Представить себе Илью с отверткой в руках я не могу при всем желании. Кроме того, он никогда не сумел бы так аккуратно подрезать и приклеить обои. Эмму я вычеркиваю категорически. И даже не потому, что у нее ангельский характер. Просто, если бы она вздумала избавиться от Николая, ей достаточно было приказать ему выпрыгнуть из окна. Георгий никогда не подставил бы Эмму. Василий, как я уже сказала, не имел возможности провести все эти приготовления.

— Почему? — не согласилась Ксения. — Он точно так же, как любой из нас, мог прийти сюда днем, когда хозяев нет дома. Если он из спецслужб, то замки для него не проблема.

— Он не нашел бы обои, — заметил Фима. — Мы с Эммой взяли в магазине последние рулоны. Думали на всякий случай купить лишний, но нам сказали, что больше нет и не будет: эти обои сняли с производства. Оторвать и заново приклеить старую полосу так, чтобы это было незаметно, невозможно. Значит, тот, кто это сделал, нашел рулон, который остался после ремонта. А я лично отнес остатки в гараж и положил на полку за ящики, к самой стене. Если не знать, нипочем не найдешь.

— А кто знал, кроме тебя? — спросила Ксюша.

— Да все, кто делал ремонт. Гоша, Лиля, Катя, Эмма. Я, как вернулся из гаража, так сразу и сказал, куда убрал остатки — чтобы народ не искал, если вдруг заплатку поставить понадобится.

— Между прочим, зря мы Лильку в список не включили, — сказала Катя. — Ведь положить лед в вазу могла и она — еще до отъезда.

— Не пойдет! — решительно отмел намек Фима. — Лиля уехала в начале девятого, а икона рухнула после двенадцати. У вазочки горло неширокое, большие куски льда туда не пролезут. А маленькие растают часа за полтора, не больше.

— Так кто же у нас остался? Ты, я да Катя? — испуганно спросила Ксюша.

— Это безнадежно, — сказал я. — Если тот, кто это сделал, не пожелает сознаться, мы его не прищучим. И даже число подозреваемых не сократим. Те доводы, что годятся для нас, для следствия не доводы. Тут нужны железные факты, а у нас их нет.

— Ну почему же нет? — задумчиво проговорила Анна Елисеевна и обратилась к Фиме. — Сколько, ты сказал, нужно времени, чтобы лед растаял?

— Полтора часа. Даже меньше, учитывая, что вода соленая.

— Значит, его должны были сунуть в вазу незадолго до того, как мы сели за стол. И вряд ли злодей решился бы сделать это при всем честном народе: кто-нибудь обязательно обратил бы внимание на его странные манипуляции. Значит, нужно определить промежуток времени, когда в комнате никого не было. Когда Ефим и Ксения привезли меня сюда, дверь открыл Василий. Мы провели в прихожей несколько минут, пока он водил над нами своим приборчиком. После этого меня отвезли к столу. И я уверена, что при мне с вазочкой никто не возился. Стало быть, Ефима и Ксению можно исключить. Вспоминайте, молодые люди, где кто был и что делал перед моим появлением. Катя?

— Мы с Эммой украшали на кухне салаты, я носила их в гостиную. Вася и Гоша были здесь, протирали бокалы. Илью Сергеевича, после того, как он уронил миску с кремом, сослали в спальню. Когда позвонили в дверь, я была в ванной.

— Георгий?

— Все верно, мы с Васей драили фужеры и рюмки, Катя носила салаты. Незадолго до вашего прихода я пошел к Лильке в комнату взглянуть на магнитофон. Там отошел контакт, я его быстренько припаял. Когда закончил, Эмма велела садиться за стол. Все уже были здесь.

— Значит, когда ты уходил из гостиной, здесь оставались только Катя и Василий?

— Нет, только Вася. Катя была на кухне.

— Неужели все-таки Вася? — то ли удивилась, то ли обрадовалась Ксюша.

— Вряд ли. — Фима покачал головой. — Откуда бы он взял лед? Ведь не принес же с собой! В комнате все растаяло бы прежде времени, а лазить в чужую морозилку на глазах у Эммы и Кати ему было не с руки.

— А лоджия?

— Слишком маленький минус на улице. А у соленой воды температура замерзания ниже, чем у пресной.

— Значит, не Вася, — подытожил я. — Тогда лед в вазу загрузили, когда парень ушел встречать вас с Ксюшей и Анну Елисеевну. Получается, что возможность была всего у троих: у меня, у Кати и у Эммы.

— А Илья Сергеевич? — напомнила Ксюша.

— Крайне маловероятно. Чтобы попасть на кухню или в гостиную, ему пришлось бы пройти через холл. Было бы странно, если бы никто из вас четверых его не заметил.

— Гоша, а почему тебе вдруг пришло в голову чинить магнитофон? — спросил Фима. — Откуда ты вообще узнал, что он сломан?

— Лилька сказала. Я обещал посмотреть после того как соберем столы, но забыл…

— И кто же тебе напомнил? — с нажимом спросила Анна Елисеевна, заметив, что я осекся.

Я собирался соврать, но заминка вышла слишком уж красноречивой.

— Эмма… — выдохнула Ксюша.

— Послушайте, это смешно! — взорвался я. — Эмма по образованию филолог. Всю техническую работу по дому делаем мы с Фимой. Как бы она до такого — я кивнул на розетку — додумалась?

— У Эммы светлая голова и умные руки, — тихо сказал Фима. — Через ее корректуру прошли сотни учебников, справочников и энциклопедий.

Я сжал кулаки, с трудом сдержавшись, чтобы не вцепиться иуде в горло.

— Она этого не делала.

— Тогда кто?

— Я.

— А. Молодец. Мотив-то придумал?

Я все-таки не удержался и бросился на Фиму, но Ксюшин визг быстро остудил мой порыв. От ощущения собственного бессилия хотелось плакать. Я закрыл глаза. В комнате повисла гнетущая тишина.

— Анна Елисеевна, — заговорил вдруг Фима как-то особенно веско. — Припомните, пожалуйста… это очень важно. В течение пяти минут после того как погас свет, и до того как его включили, кто-нибудь проходил у вас за спиной?

Старушка честно задумалась, потом покачала головой.

— Нет. А в чем дело?

— В затычке. Тот, кто все это подстроил, должен был слить воду из вазочки до того, как включат автомат — в противном случае его бы снова выбило. Для этого злоумышленнику нужно было вытащить затычку. Когда Вася включил фонарик, Ксюша вскрикнула и прижалась ко мне. Я обнял ее и почувствовал за спиной какое-то движение. Но, разумеется, не обратил внимания: не до того было. А зря. Если бы обернулся, мы бы теперь точно знали, кто этот злой гений. Вы уверены, что мимо вас никто не проходил?