Олег Финько - Живой смерти не ищет [Роман]

Он осматривает часы, а потом, без разрешения взяв из рук Бреуса перочинный нож, начинает старательно очищать крышку от налета и остатков ржавчины, перемешавшейся с землей. Вскоре становятся заметны отдельные буквы, и Магалиф еще яростнее работает кончиком ножа, однако двигает им осмысленно, стараясь не повредить буквочек, из которых уже рождаются слова.

— «Пра-пор-щи-ку Мага-ли-фу, — медленно читает Вольдемар появившуюся на серебряной крышке надпись, — от атама-на Семенова, — и, уже не глядя на текст, по памяти быстро заканчивает, — за верную службу». — Он на минуту задумывается, а потом кричит Дигаеву, безмолвно наблюдавшему из ямы за происходящим: — Финита ля комедия, господин есаул! Думаю, что искать там больше нечего. Вспомните, я рассказывал, что перед расставанием подарил эти часы деду Гришане, а дед признался, что потерял их в Якутске пятнадцать лет назад. Потерял, когда выкапывал сокровища…

— Теперь все понятно, — разочарованно говорит Бреус, помогая Дигаеву выбраться из ямы. — Даже если бы мы перекопали всю эту сопку до самого Чучун Мурана, ни золотишка, ни драгоценностей бы уже не нашли, дед Гришаня давным-давно их отсюда изъял. Вот старая бестия! Поэтому он и не хотел ехать с нами сюда! Да и чего ехать, если он заблаговременно перепрятал сокровища и, видимо, сбывает их крохотными порциями, вот на хлеб-соль ему и хватает. Думаю, господа, что нам немедленно нужно ехать к деду Гришане, пускай-ка этот скряга поделится с нами. Если уж так получилось, нужно принять его в долю, вот все мы и будем довольны.

— Куда ехать, куда? И зачем? — с тоской вздыхает Дигаев.

— Опоздали мы к деду, — подтверждает Ефим Брюхатов с явным сожалением.

— Как опоздали? — недоумевает Бреус. Но тут же на секунду замолкает. — А… вот оно в чем дело… Когда, Дигаев, вы догнали нас в тайге и от вас попахивало керосинчиком?.. Выходит, что… — никак не может выговорить главного Бреус.

— Вот именно, вот именно, — кивает головой Дигаев, — тогда-то мы с Ефимом и спалили избу, со стариком в придачу.

— Не мы с Ефимом, — старается оправдаться Брюхатов, — вы самолично все это, Семеныч, задумали и осуществили, никого не спросив и не посоветовавшись. А я что? Я в этом деле пешкой был, неразумным исполнителем. Хоть ведь предупреждал вас по-человечески, что нужно было эту избушку на курьих ножках снизу доверху перетрясти.

— Так поехали, чего тянем! — слышится голос Магалифа.

— Куда поехали, Вольдемар, что вы предлагаете? — интересуется Бреус.

— Как куда, к старику. Дед Гришаня все расскажет, вот посмотрите, с ним нужно только по-дружески потолковать, по-приятельски, а он мужик щедрый, я по полку помню.

— Сгорел Гришаня, вместе со своей Прасковьей сгорел, — внятно, как глухому, поясняет Бреус, держа прапорщика Магалифа за плечо.

— Позвольте, как сгорел? И откуда вы такое можете знать, ведь мы все время находились вместе?

— Вы, прапорщик, как будто не в своем уме, ничего не слышите, ничего не видите, как можно? Ведь только что есаул Дигаев и Ефим Брюхатов признались, что сожгли деда, когда возвращались за забытой махоркой. Ну, теперь наконец-то вы поняли, что случилось?

— Значит, золото пропало… старик сгорел, а больше никто ничего не знает? Чего же мы перлись на край света? Чего же ради я из-за вас всех и этого проклятого золота Настю потерял?! Из-за миража все потерял! — Магалиф нагнулся, не спуская глаз с Дигаева, пошарил возле себя и, схватив штыковую лопату наперевес, как винтовку, бросился на него с хохотом.

Дигаев лишь в последний момент увернулся от удара, ошарашенный даже не столько внезапным нападением, сколько этим ужасным, неуместным здесь хохотом.

Промахнувшись, Магалиф замер на месте, оперся на лопату и согнулся, сотрясаясь от истеричного, громкого смеха, который изредка прерывался сильной икотой. Потом он перевел дух и оглядел напарников:

— Значит, Гришани нет, сокровища пропали, Настя исчезла, а вы все живы? Нет, нет-нет-нет, — закричал Магалиф, — не бывать этому! — Размахивая остро заточенной лопатой, как дубинкой, он снова бросился на Дигаева. И на этот раз тому бы несдобровать, если бы Ефим Брюхатов не подставил ногу. Магалиф споткнулся и упал ничком. Падая, он рассек себе голову о боковину острия лопаты, на миг потерял сознание. Когда очнулся, на нем уже елозили Дигаев и Ефим Брюхатов, скручивая руки и беспощадно избивая. Магалиф с необычной для его телосложения яростью и силой боролся с ними, вырываясь и воя на одной протяжной ноте.

— Бреус, — кричал Дигаев, — Бреус, быстрее топор…

— Да вы что делаете, господа, — суетился вокруг дерущихся Бреус, — прекратите сейчас же, мы же все свои, хватит.

— Падлы хайларские, — рычал распятый на земле Магалиф, время от времени вырывая руку или ногу для того, чтобы садануть врагов. — Не думайте, что вам все это сойдет. Не думайте!.. Как только вырвусь, так сразу же пойду в энкэвэдэ. Пусть… пусть меня засудят, но и вас, скотов, расстреляют.

Услышав это, Бреус поднял топор за самый конец топорища и брезгливо протянул его Дигаеву. Раздался дикий, предсмертный крик Магалифа…

Первого августа тысяча девятьсот двадцать восьмого года в горотдел милиции явился гражданин Карнаухов Григорий Савватеевич, он же Гришаня, вольный старатель ключа Алги. Карнаухов показал, что на заброшенном кладбище, находящемся возле горы Чучун Муран, при своем отступлении белогвардейцы закопали несколько ящиков с награбленными ценностями. Заявление им сделано из желания помочь рабоче-крестьянской власти и в признание совершенных им ранее, в силу малой грамотности и прежней несознательности, ошибок. Карнаухов добровольно указал место захоронения.

В присутствии свидетелей первая бригада под моим руководством произвела выемку означенных ценностей, которые действительно имели место быть в хорошо сохранившихся ящиках из-под артиллерийских снарядов. При раскапывании один ящик был случайно разбит, однако выпавшее золото было собрано. Прилагаю протокол о производстве выемки и опись изъятых сокровищ, которые были мною переданы по акту в Якутское отделение государственного банка.

Оперуполномоченный горотдела милиции Квасов .

«Якутск. НКВД. Скирдину.

В районе реки Майя, притоке Алдана, появилась вооруженная банда численностью двадцать человек.

Бандиты захватили и угнали пять лошадей в подсобном хозяйстве продснаба. Возле прииска Огненного ограбили зимовье. На Алданском тракте банда совершила налет на транспорт с золотом, но была отбита.

Бандой руководит Дигаев, по непроверенным данным — бывший белогвардейский офицер. Вооружены винтовками, карабинами, револьверами и шашками.