Олег Финько - Живой смерти не ищет [Роман]

— Обещал завтра быть, продукты им снова понадобились, сапоги просят, видно, уходить скоро собираются. Они ведь понимают, что по лезвию ножа ходят, теперь их очередь настала с вами встречаться, Дмитрий Данилович.

На следующий день сын десятника Миша Зубровский забрал продукты. Унес он и записку, написанную Раисой под диктовку майора Квасова. В ней Шишкина сообщала, что поговорила со своим знакомым, работающим вольнонаемным завхозом в милиции, и тот согласился организовать побег одному из арестованных. «Двум он помочь не может, — писала Раиса, — так как они сидят в разных камерах и сделать это очень трудно». Раиса просила решить, кто из них нужнее Семенычу, и требовала прислать килограмм золота за освобождение.

Майор Квасов думал, что задал бандитам непосильную задачу — а ну-ка решите, кого из своих друзей оставите в тюремной камере, а кого захотите увидеть рядом на свободе.

— Ефима нужно выкупать, — задумчиво сказал Семеныч, — мы с ним вместе из самого Хайлара пробирались. Сколько пережили, сколько раз смерти в глаза глядели. Тут даже думать не о чем, давай-ка полкилограмма своего золота, и я пять порций отсыплю. Да не переживай, мы потом это золото с него с процентами возьмем.

— Так раз возьмем, чего же ради я должен по своим мешкам рыться? Отсыпай, Семеныч, а там сквитаетесь.

— Вот ты, Сан Саныч, зараза какая худая, у тебя этого металла столько, что скоро во вьючного осла превратишься, а от пятисот граммов избавиться не торопишься. Будь по-твоему, я за Ефима свои отдаю.

— А почему, собственно, Семеныч, ты Ефима освобождать собираешься?

— Я ведь уже объяснял, потому что он наш товарищ. Нам вместе и в Хайлар возвращаться нужно.

— Пустое это. Твоему Ефиму сейчас цена — гнутая полушка. Местной тайги он не знает, с людьми сходится плохо, чуть что — сразу за нож хватается или винтовку, а здесь народ обидчивый. Какой от него прок, скажи, Семеныч? Кобылу в последний раз и то толком зарезать не смог, вырвалась она у него, как петух из-под топора.

— По-твоему, я друга должен на растерзание оставлять?

— Какой он тебе друг, побойся бога? Он тебе не доверяет, а ты ему. Нам Гошку вызволять нужно. Тот и места эти вдоль и поперек облазил, и в каждом селе у него по товарищу, и в Якутске знакомых полно. Вот с ним действительно не пропадем. И служить ом нам будет верно, ему ведь за убийства смерть полагается, а мы его выручили, собственного золота не пожалели. Раз жизнь подарили — значит, мы ему вместо мамы и папы будем.

— Все правильно говоришь, ротмистр, но для меня узы братства важнее: этот здесь, а Ефим нам немало услуг в Хайларе окажет. У него ведь там и связи и деньги.

— Если ты думаешь, что я не знаю, почему Ефим пошел с нами в поход, то ты глубоко ошибаешься. Если бы его хайларская полиция не разыскивала за то смертоубийство, которое он в своем трактире учинил, никакие японцы не смогли бы его выпихнуть в Сибирь. Он ведь и в Хайларе как сыр в масле катался. Ему сейчас даже с золотом туда нельзя возвращаться, о каких же ты связях говоришь? Гошка для нас с тобой сейчас как палочка-выручалочка, давай на жизнь трезво смотреть. Но коли ты на Ефима ставишь, сделай милость, я потом посмеюсь. Только ответь-ка, а как ты с ним свое золото делить будешь?

— Почему это я с ним должен свое золото делить?

— Ну как же, здесь он песок не оставил перед тем, как идти в поселок, потому что, как я уже говорил, тебе он не доверяет. А если милиция схватила его вместе с золотым патронташем? Значит, он нынче на мели. Придет и потребует новой дележки.

— Этот номер, Сан Саныч, у него не пройдет. Взаймы я ему на обратную дорогу могу дать маленько, да и то подумаю. Но тогда чем лучше твой Гошка? Его, верно, тоже выпотрошили, и он захочет у нас урвать.

— А мы ему пообещаем. И даже можем доверить поносить песочек какое-то время, ну, к примеру, до тех пор, пока до Якутска не доберемся. А дальше лично мне и Гошка не нужен. Тут мы можем, понимаешь… — Сан Саныч сделал паузу, — можем его следом за дружком Афонькой отправить. Ну, чье предложение лучше?

— Уговорил, давай освобождать Гошку. Он и впрямь ничего малый, пускай посуетится пока. Только мучает меня, Сан Саныч, одна закавыка. А вдруг этот завхоз по заданию НКВД нас в сети завлекает? И Райку дурит? Тогда как?

— Тогда потеряем этот килограмм золотого песка и будем уносить ноги. Только думаю, что, если бы это НКВД, оно бы пообещало обоих вытащить из камеры. И потребовало бы не один килограммишко, а два, а то и три заломило бы. Ну, согласись, если бы за двух человек два килограмма попросили, мы ведь отдали бы их? Отдали. А завхоз просит только кг и обещает немного.

— Верю, логика в этом есть, давай рискнем. Но главное, чтобы Райка не только побег организовывала, но и документы быстрее доставала.

Миша Зубровский отнес Раисе Шишкиной килограмм золота, зашел и на следующий день. Раиса отправила с ним немного продуктов и, чтобы оправдать оттяжку с освобождением Гошки, передала записку следующего содержания:

«Семеныч! Почему вы не цените Гошку? Вместо одного килограмма послали девятьсот граммов, неужели вы не знаете лягавых? Они народ дошлый, из-за этих ста грамм большая задержка. Гошка для вас шел на все, а вы для него жалеете песку. Ну что ж, буду сама как-нибудь стараться, если вы откажетесь. Думаю, что Афанасий из-за этого не будет на меня в обиде. Сама я отдаю все, чтобы спасти друга своего мужа, и вас очень прошу — помощь нужна материальная. Семеныч, хочу с вами переговорить, где? Пошлите мальчишку. Жду недоданного. Рая».

Вечером Миша Зубровский заглянул снова и сказал, что золото ей отдаст сам Семеныч, который хочет ее увидеть и просит встретиться с ним на бывшем кирпичном заводе в пяти километрах от поселка.

Поздно вечером на квартиру, где остановился майор Квасов, пришли начальник опергруппы капитан Богачук и капитан Молодцов.

— Раиса искала вас, товарищ майор, но вы были на связи с Якутском. Бандиты приглашают Раису Шишкину на свидание к кирпичному заводу, — доложил Богачук.

— Как она настроена?

— По-боевому, хоть сегодня готова идти.

— А ты что по этому поводу думаешь, Богачук? — внимательно посмотрел на капитана Квасов.

— А мне это, откровенно говоря, не нравится, товарищ майор. От сельских жителей не удалось скрыть, что брали мы бандитов на квартире у Шишкиной, об этом сейчас много говорят. А вдруг Семеныч и Сан Саныч тоже узнали об этом? Тогда мы ее на верную гибель посылаем. Так?

— При чем тут гибель или не гибель? — вмешался Молодцов. — Она пускай идет на свидание, а мы кирпичный завод окружим и возьмем их там.

— А ты, Молодцов, был хоть раз на этом кирпичном заводе? — перебил Квасов. — Там остатки навесов в чистом поле. Все просматривается великолепно, и подойти нам незаметно не удастся.