Олег Финько - Живой смерти не ищет [Роман]

— Тогда пускай она идет к ним и договаривается о новых встречах, — не успокаивался капитан Молодцов. — Не только Шишкина рискует, но и мы все каждый день рядом с опасностью ходим. А ей, как никому, постараться нужно, ведь это ее муж в банде был, в ее доме они встречались, ели-пили. Да ей теперь век не замолить такой вины.

— Бессердечный ты парень, Молодцов, — удивленно посмотрел на него Квасов, — женщина сама, по собственной воле согласилась нам помочь и уже сделала все, что могла. Но раньше мы страховали каждый ее шаг, и жизнь ее была в полной безопасности, а теперь нужно ли толкать ее на явный риск? Нет, капитан Богачук прав, к кирпичному заводу ей самой идти не стоит. И вообще, Раису пора выводить из этой игры. Никаких встреч я больше не допущу. Самое большое, что она теперь может для нас сделать, это написать записку или поговорить с Мишей.

Майор Квасов отправил Петра Афонского за Раисой и, когда та пришла, укоризненно сказал:

— Ты, Раиса, совсем страх потеряла, снова хочешь с бандитами встретиться? А вдруг они тебя пристрелят?

— В одно место пуля два раза не попадает, Дмитрий Данилович. Афанасия моего они убили, вот и хватит, а мне жить нужно, детей растить. Меня убить нельзя.

— Еще как можно, милая. Нет, с такими настроениями, что теперь тебя пуля побоится, я тебя никуда не пущу. Мишка вроде бы у тебя ночевать остался, вер но? Завтра с утра ему скажешь, что пойти к кирпичному заводу не можешь, так как занемогла, а идти далеко. Но заверь, что документы уже достала, осталось только завтра сапоги взять. Отдадут они тебе недостающие сто граммов золота, а через два дня, положим, в девять часов вечера ты и Гошка будете ждать их на развилке дороги, которая ведет от поселка в Усть-Маю. Пускай приходят, забирают своего бандитского дружка, платят за документы и идут от тебя на все четыре стороны. Если они поверят в эту сказку и явятся, мы с ними сами повстречаемся, без тебя. Если побоятся, не придут, тогда тебе придется им написать еще одну записку. Только я думаю, что они поверят, потому что у них попросту нет другого выхода. Здесь задерживаться им не хочется, а без документов они далеко не уйдут. Согласна?

— Воля ваша, Дмитрий Данилович.

— Тогда иди. И прошу тебя, Раиса, никуда в эти дни не ходи: ни в гости, ни на прогулки. Из дома на работу и снова домой. Потерпи, дня через два, думаю, за детьми поедешь.

На следующий день половина оперативной группы, переодевшись в брезентовые робы, вышла на развилку по дороге на Усть-Маю. Дорога была разбитая, давно нуждалась в ремонте, и поэтому никого не удивляло, что рабочие старательно выравнивают ее, засыпают гравием и утрамбовывают.

Раза два на дороге появился Миша Зубровский, покрутился возле строителей, попросил закурить, а когда его решили приобщить к работе и наполовину всерьез вручили лопату, быстро ретировался. К концу второго дня бригада, закончив рабочую смену, незаметно рассредоточилась вокруг развилки, в заранее приготовленных местах, и когда за час до встречи по дороге прошел майор Квасов, придирчиво оглядываясь вокруг, даже он, зная, что поблизости затаились люди, никого не заметил. На его осторожный свист отозвался капитан Богачук. Они залегли рядышком.

За полчаса до назначенного срока на дороге появился Семеныч. Он неторопливо прогуливался, внимательно оглядывая окрестности, и, не заметив ничего подозрительного, так же медленно пошел обратно к лесу. Ровно в девять вечера они появились на дороге уже с Сан Санычем. Дошли до самой развилки и остановились. В это время капитан Богачук, не поднимаясь из-за кучи песка, лежавшей на обочине, крикнул:

— Вы окружены! Сдавайтесь!

Реакция бандитов была незамедлительной: отстреливаясь, они попытались отойти к лесу, но огонь был настолько плотным, что отступить им удалось лишь немного дальше обочины. Патронов у них было немного, и они стреляли прицельно и точно. Уже несколько раз вскрикивали от боли бойцы опергруппы.

— Если сейчас же не сдадитесь, уничтожим гранатами! — раздался голос Квасова.

Бандиты о чем-то переговорили, и из укрытия послышался голос Сан Саныча:

— Не стреляйте! Сдаюсь! — И следом за этими словами на дорогу полетел его револьвер.

Подняв руки, озираясь, Сан Саныч вышел на гравий. Навстречу ему поднялся майор Квасов. Все глаза опергруппы были устремлены на них. В это время Семеныч метнулся из своего укрытия и попытался прорваться через кольцо, но тут же понял безнадежность своего плана. Его глаза нащупали стоявшего возле Сан Саныча майора Квасова, и он дважды выстрелил в него, почти не целясь.

Квасов схватился за ворот гимнастерки, как будто пытался разорвать его, и, ни слова не сказав, упал навзничь. В тот же момент по Дигаеву хлестнуло несколько выстрелов, и он, бросив револьвер, медленно осел. К нему уже бежали бойцы опергруппы.

«Якутск. НКВД. Скирдину.

Сегодня ночью бежавший подходил к квартире Хмелева. Бойцы из засады стреляли в него, но промазали. Я организовал еще четыре засады в местах возможного появления бандита. Не исключено, что он будет пробираться в Якутск, где может остановиться у Галины Нахабиной, проживающей за Кружалом. Они друг друга хорошо знают.

Продолжаем изъятие розданного золота. Весь основной состав опергруппы хочу пароходом отправить в Якутск.

Трех человек полагаю послать на Юр, чтобы они провели ряд допросов.

Сколько времени я сам буду находиться в районе?

Богачук».

«Богачуку.

С направлением на Юр трех работников согласен. Тщательно проинструктируйте их, дайте точные сроки командировки. Подлежащих суду арестованных пособников этапируйте в Якутск. Подозреваемых аресту подвергайте только при наличии прямых уликовых данных в связи с бандитами, с последующим сообщением нам кратких установочных данных для получения санкций. От арестов женщин по косвенным уликам воздержитесь, при необходимости производства арестов по косвенным уликам шлите нам обоснованные данные с краткими установочными данными. Примите дополнительные меры по изъятию розданного золота до единого грамма. Розыск бандита в Якутске организуем. Однако со своей стороны не ослабляйте его поиски. Разрешение на ваше возвращение в Якутск дадим только после поимки бандита. Скирдин».

Капитану Богачуку уже доводилось сообщать в Якутск о гибели своих товарищей, бойцов оперативной группы. Но докладывать о смерти майора Квасова было особенно тяжело. Будто о собственной смерти сообщал. Несмотря на разницу в возрасте, все трое: он, Квасов и Скирдин — начинали когда-то вместе. Начинали с рядовых милиционеров, не нюхавших толком пороха, не знавших, насколько серьезной, опасной и поистине универсальной была профессия, которую они выбрали на всю свою жизнь. И пусть на людях они всегда придерживались служебной субординации, и пусть с тем же Семеном Жарких ему было проще, так как возраст их сближал, Виктор Богачук всегда знал, что может надеяться на помощь друзей. Это был как раз тот случай, когда тылы его были обеспечены.