Меган Миранда - Идеальная незнакомка

Эмми не было, признаков ее ночного присутствия в доме — тоже.

Я проверила шкафчики в нашей общей ванной. Зубная щетка Эмми, аптечный дезодорант, расческа — все лежало на полочке медицинского шкафчика. Эмми не планировала исчезать надолго.

Я оставила новую записку возле гнома: «Эмми, позвони мне, как только зайдешь домой». И нацарапала свой номер — вдруг она его забыла.

Я хотела вновь проскользнуть в школу через боковые двери, чтобы избежать вопросов Митча о беседе с полицейскими, однако после вчерашнего это было бы, пожалуй, чересчур.

Из-за дождя ученики уже начали собираться в вестибюле. Обычно они ждали перед школой или на парковке, не заходили раньше первого звонка. Сегодня же толпились по углам, гул их голосов звучал даже тише обычного. Почти шепотом. И тут я увидела почему.

В стеклянной клетке-канцелярии стоял Кайл Донован, вчерашний детектив. Разговаривал с секретарем. Та кивнула в мою сторону, едва я приблизилась к окнам. Он посмотрел на меня, я притормозила. Ученики наблюдали. Я чувствовала их взгляды. Хуже того: я чувствовала, как история на глазах обретает очертания — и затягивает меня внутрь.

— Мисс Стивенс, — окликнул Донован, и я замерла. — Где мы можем побеседовать наедине?

— Мой класс подойдет? — предложила я.

Этот вариант предполагал ограничение по времени. Пятнадцать минут до первого звонка — потом ученики заполнят коридоры. Я хотела себя обезопасить. Не представляла, что известно Доновану, что именно он выяснил. Зато представляла, как ведутся подобные расследования: как коп набирает номер «старого приятеля» из Бостона и просит пробить одно имя .

Донован махнул рукой — мол, после вас. Наши шаги отдавались в коридорах гулким эхом. Нащупывая ключ и вставляя его в замочную скважину, я старалась выглядеть спокойной.

В первое мгновение пустой класс всегда казался чужим — затхлым и холодным, — пока не вспыхивал свет и ученики не наполняли воздух ароматом цитрусового шампуня, этого подросткового одеколона. Я опустила сумку на свой стол у боковой стены и выжидательно застыла. Донован огляделся — сесть ему было некуда, только за ученическую парту. Он взгромоздился на одну из них сверху, задал неофициальный тон. Отлично. Я прислонилась к учительскому столу. Скинула туфлю, почесала лодыжку обутой ноги.

— Чем могу помочь, детектив? — небрежно спросила, а у самой сердце замерло.

— Кайл, — поправил он.

— Кайл, — повторила я.

Один, без коллег, в моем классе он воспринимался не так, как вчерашний детектив Донован. У него белел шрам на лбу, почти на линии роста волос. Темно-карие глаза. Каштановые волосы. Легкая небритость. Не ночевал дома?

— Я хотел сообщить вам лично, — начал Кайл.

Продолжать не было необходимости. Я взглянула на часы. Прошло больше суток.

— Вы не предъявили обвинения, — сказала я.

— Недостаточно улик для дальнейшего задержания. — Судя по тону, в этом считали виновной меня.

Я опустила ногу на пол.

— Женщина — Бетани — обвинила Кобба?

Кайл поморщился:

— Она молчит. Ее пока держат в коме. Наблюдают за опухолью. — Он ткнул себе в макушку.

Я вспомнила кровь в траве. Ох…

— А вы? — негромко спросила я, и Донован подался вперед. — Вы уверены, что это он?

Для задержания нужны веские причины. Эффект неожиданности срабатывает лишь раз. Теперь Дейвис Кобб насторожится. Уничтожит все следы, если они остались.

Кайл соскочил с парты, шагнул ко мне и тоже понизил голос:

— Вы знаете, где расположена прачечная Кобба?

Я покачала головой.

— Позади автозаправки на Стейт-стрит. — Видимо, детектив Донован считал, будто я знала все городские закоулки, будто названия мне о чем-то говорили.

— Простите, я тут недавно живу…

— А. Это в квартале от главной дороги, огибающей озеро. Несколько человек клянутся, что машина Кобба всю ночь простояла у прачечной. И еще есть свидетель, который слышал, как Кобб ругался с женщиной на озере.

— Свидетеля вам недостаточно? — удивилась я.

Кайл посмотрел в окно, на пейзаж, искаженный струями дождя.

— Жена Дейвиса Кобба утверждает, что они с мужем вернулись домой на ее машине и провели всю ночь вместе. Было темно, свидетель мог ошибиться. Если бы узнать, откуда Кобб вам звонил! Если бы вы прослушали его сообщение…

— Но я не прослушала.

Это все равно ничего не дало бы. Раньше, когда я еще слушала, то улавливала на заднем фоне лишь уханье совы или шум ветра. Ни звяканья стаканов, ни бормотания телевизора. Только голос в трубке, пониженный до шепота, чтобы окружающие не разобрали слов. Кобб мог быть где угодно — идти домой, стоять перед собственной дверью, где угодно .

— А распечатка его телефонных звонков? — спросила я.

Она стала бы уликой даже без моих показаний. Я бы не удивилась, если он звонил по ночам и другим женщинам. Горбатого могила исправит.

Кайл задрал голову к потолку.

— Кобб над нами посмеялся. Охотно вручил свой мобильный. Ничего компрометирующего там нет. Это неудивительно. В подобных делах почти всегда используют предоплаченный телефон. Их кругом полно, можно купить за наличные. А отследить нельзя. — Детектив помолчал. — Кобб знает, что делает.

Предупреждение, значит. Призыв к моей совести.

Кобба задержали без особых на то оснований, понадеялись на его признание или на мое сотрудничество с копами — мол, если я узнаю об аресте обидчика, то перестану его бояться и дам обличающие показания.

— Вы вынуждены отпустить Кобба и хотите пробудить во мне чувство вины? Потому и пришли?

— Я пришел потому, что мы вынуждены отпустить Кобба. Еще пришел предупредить: я отдал распоряжение, чтобы сегодня ночью патрульные машины периодически сворачивали к вашему дому. Так что, если увидите свет фар, это, скорее всего, они. Но смело звоните мне в случае чего-нибудь необычного.

— Думаете, мне стоит беспокоиться? Неужели Кобб настолько глуп?

— Судебная система нечасто имеет дело с людьми, принимающими обдуманные решения.

Прозвенел звонок на урок.

— Спасибо за предупреждение, — кивнула я.

— Можете быть со мной откровенны, мисс Стивенс.

Манеры Кайла смутно напоминали мне кого-то — или просто соответствовали некоему образу. Детектив держался и говорил спокойно, невозмутимо и уверенно, как человек, который в профессии уже не первый день, который привык к ее взлетам и падениям и научился сохранять устойчивость.

— Лия, — поправила я.

— Лия, — повторил он и козырнул мне, словно напарнице.

На уроке я то и дело проверяла телефон и прислушивалась к шепоткам. Однако сегодня ученики хранили свои тайны крепко.

Я начала писать задание на доске — пусть народ займется делом и помолчит.