Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— Знаете, мне как-то во время своих недавних путешествий пришлось прочитать Уголовный кодекс… Там сказано, что я не обязан давать показания против самого себя.

— Так, — Демин положил ладони на стол. — Я вижу, у вас снова появляется игривое настроение. Пригласим Сухова.

Сухов остановился у двери, поздоровался, окинул кабинет взглядом, избегая смотреть на Николая.

— Садитесь, Сухов, — сказал Демин, — мы пригласили вас, чтобы уточнить некоторые детали. Необходимо провести очную ставку, поскольку в показаниях обнаружились расхождения. Вы знаете этого человека?

— Да, знаю, — кивнул Сухов.

— Где вы с ним познакомились, при каких обстоятельствах?

— Ну, это… — Сухов замялся, собираясь с духом. — Это тот самый Николай, который с помощью угроз заставил меня принять участие в сокрытии следов преступления. — Сухов настороженно подобрал губы, вцепился в сиденье стула.

— Аврутин, вы знаете этого человека?

— Знаю. Это Сухов. Он стоял за моей спиной, когда мы дрались с Фетисовым. Он видел все от начала до конца. Именно его Фетисов просил о помощи. Сухов хотел убежать, но не мог, потому что единственная дорожка была перекрыта — мы с Фетисовым возились на этой дорожке. Вот он и раскачивался как маятник за нашими спинами, выбирая удобный момент, чтобы проскочить мимо.

— Сухов, вы подтверждаете слова Аврутина? — спросил Демин.

— Я не раскачивался за их спинами и не собирался никуда убегать. Вот. — Сухов хотел было еще что-то сказать, но у него не хватило дыхания, и он замолчал.

— Раскачивались вы за их спинами или приседали — это значения не имеет. Вы не отрицаете, что действительно ловили рыбу в том месте, где Аврутин и Фетисов выясняли свои отношения?

— Ловил, — сказал Сухов. — Ну и что? Ловил.

— И вы слышали шум, когда сверху, от автобусной остановки, к берегу скатились два человека? Записываю… «Свидетель Сухов во время очной ставки подтвердил, что действительно слышал, как скатились двое мужчин, оказавшихся Аврутиным и Фетисовым». Подпишите, пожалуйста!

Сухов осторожно взял ручку, посмотрел на Демина, на Николая и, внимательно прочитав, подписал.

— Так, Сухов, — проговорил Демин, взглянув на подпись. — Значит, вы видели их драку?

— Я этого не говорил, — близко поставленные маленькие глазки Сухова горели отчаянной решимостью не дать себя провести.

— И когда сверху свалились двое мужчин, вы даже не оглянулись?

— Оглянулся. Ну и что?

— Убедились, что драка серьезная, и снова отвернулись к поплавку?

— Да, снова отвернулся к поплавку.

— Если я запишу эти ваши слова в протокол, вы подпишете?

— А почему бы и нет?

— И сможете объяснить свое поведение суду? Я напомню, Сухов, о роли, которую вы играли здесь полгода… Это была роль искренне раскаявшегося человека, который счел своим долгом рассказать о преступлении, свидетелем которого случайно оказался. Верно? А теперь вы будто скрываете что-то? Вы драку видели?

— Видел, ну и что?

— Значит, не отрицаете слов Аврутина о том, что были свидетелем его драки с Фетисовым?

— Послушайте! — возмутился Сухов. — Кого вы допрашиваете? Его или меня?

— Никого, — улыбнулся Демин. — Я провожу очную ставку между вами. Уточняю показания. И только. Итак, вы видели драку от начала до конца?

— Да! Да! Видел! Ну и что?!

— Ничего. Просто вы подтвердили показания Аврутина. Продолжим. Аврутин утверждает, что Фетисов взывал о помощи. Вам не пришло в голову прийти ему на помощь?

— Я же не знал, что он его убьет!

— Но прийти на помощь вам не пришло в голову? Уточняю — вы опасались за свою жизнь? Или считали, что вообще не обязаны вмешиваться в подобных случаях?

— Всего понемногу, — быстро ответил Сухов. — Да. Можете так и записать. Любой человек вел бы на моем месте себя точно так же. Если все повторится, если я увижу, что снова кто-то кого-то за что-то убивает, я не вступлюсь.

— Фу! — Демин перевел дух. — Тяжело разговаривать с вами, Сухов. Полгода беседуем, а никак привыкнуть не могу. Ладно, вы видите, что Аврутин…

— Он угрозами и принуждением заставил меня принять участие в сокрытии следов, — отчеканил Сухов.

— Вы подтверждаете его показания? — обернулся Демин к Николаю.

— Нет. Я сказал ему, чтобы он подал мне камень, который лежал в стороне, сам не мог дотянуться до него… И Сухов принес мне этот камень. А потом я сказал ему, что мы с ним здорово влипли. Он спросил, почему я говорю «мы». Я ответил ему — потому что мы стали вроде бы соучастниками, и предложил ему перетащить Фетисова в кусты.

— Сухов, вы подтверждаете показания Аврутина?

— Какие показания?

— Вы помогали тащить Фетисова к кустам?

— Я полагал, что мы оттаскиваем его подальше от воды, чтобы его не захлестнуло волной, когда будет проходить катер.

— Вы подали Аврутину камень?

— Он угрозами и принуждением…

— Вы подали Аврутину камень?

— Фетисов все равно лежал!

— Значит, подали?

— Я не знал, зачем ему этот камень!

— Что было после того, как вы оттащили Фетисова к кустам?

— Мы пошли к нашему двору… Я ведь уже давал показания… Отвязал лодку, взял в сарае весла… И мы снова поплыли к тому месту, где оставили Фетисова. Втащили его в лодку и отчалили.

— Аврутин, есть возражения? — спросил Демин.

— Нет, все правильно.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вы остановили его, и до того момента, когда вы снова за ним пришли?

— Час, наверное, — ответил Николай.

— Вы, Сухов, не подумали о том, что Фетисов может быть жив?

— Нет, Аврутин заставлял меня грести быстрее, у меня дрожали руки, и никаких подозрений… не было. Я только боялся, что он, — Сухов кивнул в сторону Николая, — стукнет меня веслом по голове и отправит в воду вслед за Фетисовым.

— У меня есть заявление, — Николай поднял руку, как в школе.

— Прошу, — сказал Демин.

— Сухов знал, что мы сбросили в воду живого человека. Я не знал, а он знал.

— Он врет! — вскочил Сухов. — Он наговаривает, чтобы самому выкрутиться! Я протестую! Я буду жаловаться! — Сухов размахивал длинными, торчащими из коротковатых рукавов плаща руками. Но поскольку никто не заставлял его замолчать, он затих сам. — Простите, — проговорил он и опять сел.

— Продолжайте, Аврутин, — сказал Демин.

— Кроме нас двоих, никого там не было, я не смогу этого доказать. И держать в себе тоже не хочу. Моя вина ясна, я ничего не скрываю. Так вот, когда мы первый раз сбросили Фетисова в воду, он не утонул. И Сухов предложил, именно он предложил привязать камень. Я сказал, что ну его к черту, куда-нибудь отнесет его за ночь, и ладно. Но Сухов вдруг забеспокоился и начал меня упрекать в том, что я вроде скроюсь, уеду, а ему тут одному отдуваться. Мы выловили Фетисова и опять поплыли к берегу. Нашли камень, привязали к Фетисову и сбросили. А когда вернулись к берегу, у Сухова вдруг случилась истерика… Он начал хихикать и говорить, что мы бросили живого человека. Я спросил у него, откуда он знает, почему так решил? Сухов ответил, что видел, как тот шевельнул рукой в лодке. Фетисов лежал у его ног, и Сухов действительно мог увидеть, если бы тот шевельнул рукой. И еще он сказал мне, что Фетисов застонал, видно, придя в себя после того, как мы первый раз сбросили его в воду.