Варвара Клюева - Чёрный юмор Санта-Клауса

Я смотрела на бывшего возлюбленного и пыталась разобраться в своих чувствах. Любви уже не было точно – она испустила дух в тот злополучный день, когда он вот так запросто распорядился жизнью нашего ребенка. Ненависть и обида тоже как будто давно утихли. Отчего же мне так больно?

Влад рассмеялся и начал выбираться из-за стола.

– Аля, вы идете? – кто-то тронул меня за плечо.

– Что, простите? – Я повернула голову и увидела красавца-брюнета. – Куда иду?

Юрий сочувственно мне улыбнулся.

– Вы прослушали, да? Мы решили прогуляться. Игорь привез фейерверки, Павел залил горку…

– Извините, а кто у нас Игорь? И Павел?

Судя по его жалостливому взгляду, шаловливая улыбка мне не удалась.

– Игорь – друг Виты, Павел – сын Ольги, нашей хозяйки.

Я огляделась. Все присутствующие, не считая Бориса, собирались на выход.

– Спасибо, Юрий, но мне пора домой.

Тут Ольга позвала своего кавалера, и вся компания шумною толпою выкатилась из гостиной. Я подошла к Борису.

– Ну что, предатель, поехали?

Он повернул голову и с трудом остановил на мне расфокусированный пьяный взгляд.

– Не гони, подруга, погоди минутку.

– Да ты, скотина, еще и напился в сосиску!!! – Я была вне себя от ярости. – Мало того, что заманил меня в ловушку, довел до обморока, осрамил перед чужими людьми…

– Алечка! – Борис, не вставая, схватил меня за руку и, несмотря на сопротивление, прижал мою ладонь к своей щеке. – Я хотел как лучше. Влад до сих пор не женат. А вдруг вы помиритесь?

– Нет! – Я все-таки вырвала руку. – Я ухожу. Если ты не в состоянии меня отвезти…

– В состоянии. Двадцать минут. Я быстро пьянею, но трезвею еще быстрее.

Я решила, что двадцать минут подожду – за это время компания вряд ли нагуляется и вернется, – а потом уйду. Неважно, придет в себя Борис или нет. А пока поищу туалет и ванную.

По возвращении меня поджидал сюрприз. Борис спал, повалившись на стол, а за его спиной стояла Вита и трясла моего однокашника за плечо.

– Борис Верленович! Да проснитесь же вы, боже мой!

– Что-то случилось?

Она всем корпусом повернулась ко мне – дубленка распахнута, волосы растрепаны, глаза как плошки.

– Слава Богу! Мать говорит, вы с ним вместе учились, да? – Вита дернула подбородком в сторону Бориса. – Значит, вы тоже врач? Там Владислав поранился, кровь так и хлещет! Бежим!

Она и впрямь побежала, едва не опрокинув меня в дверях. Справившись с замешательством, я устремилась следом, в несколько прыжков одолела лестницу, схватила с каминной полки свою сумку с аптечкой, поискала глазами шубейку… В эту минуту двери раздвинулись, и в нашу половину холла влетела Ольга.

– Тебя только за смертью посылать! – закричала она на дочь. – Где Борис? Они ведут Влада сюда.

– Нечего на меня орать! – не осталась в долгу Вита. – Твой Борис дрыхнет, уткнувшись мордой в салат. Буди его сама, посмотрим, как быстро у тебя получится!

– Что же делать? – растерялась Ольга. – Вызывать "скорую"?

– Не надо никакой "скорой", – раздался из дверей ворчливый голос Влада. – Прекратите панику, это просто царапина! – Он вошел, прижимая руку к животу, и оставляя за собой кровавый след. Юрий и крепыш Игорь поддерживали его под руки.

При виде крови я, как ни странно, успокоилась. Из призрака прошлого, из мучительного напоминания о крушении моих надежд Влад превратился в пациента, который нуждался в моей помощи, и оскорбленная женщина во мне уступила место медику.

– Сюда, на этот диванчик, – распорядилась я, доставая из аптечки перекись водорода, йод и стерильные марлевые салфетки. – Раздевайся, поглядим, что там за царапина.

Влад впился в меня взглядом, хотел что-то сказать, но передумал и молча пошел к диванчику. Он расстегнулся, я бесцеремонно задрала его рубашку с майкой и увидела рваную рану, вертикально протянувшуюся через живот. От перекиси темная кровь запузырилась розовой пеной. Собрав ее салфеткой, я убедилась, что рана, хотя и скверная на вид, не глубока и опасности для жизни не представляет.

– Ну что? – спросил кто-то рядом.

– Жить будет.

Я достала из пластикового контейнера ватный тампон и смочила его йодом, чтобы обработать края раны. Протампонировала с одной стороны, с другой, приготовила салфетку с перекисью, собираясь промокнуть вновь появившуюся кровь, и тут…

Влад вдруг задышал, как лошадь после забега, потом захрипел и затрясся всем телом. Я выронила бутылочку с перекисью и схватила его за плечи, думая, что это эпилептический припадок. Пока я шарила глазами по сторонам, соображая, чем бы разжать бедняге зубы, он несколько раз конвульсивно дернулся, потом выгнулся дугой и обмяк. Я стала лихорадочно искать его руку, чтобы нащупать пульс, и на какую-то секунду отклонилась в сторону.

На лицо Влада упал яркий свет от лампы, и зрачки остались, как были, почти во всю радужку.

– Он… умер, – сказала я, похолодев.

Внезапно стало очень тихо. Потом у меня за спиной раздался пронзительный девичий голос, испуганный и изумленный:

– Вы!.. Вы убили его?!

Потрясенная, я обернулась и… с трудом подавила смешок. В центре холла нелепо застыли пять соляных столпов, взирающих на меня в невыразимом ужасе. На этот раз я почувствовала себя героиней "черной" комедии, одной из тех милых старушек, что из санитарно-гигиенических соображений непринужденно отправляют своих постояльцев на тот свет. Впрочем, желание хихикнуть сразу прошло. Крайний слева соляной столп вдруг решительно двинулся в мою сторону, взял Влада за руку, выпустил, достал из кармана носовой платок и поднял бутылочку с перекисью, которую я уронила. Поставив ее на каминную полку, он добавил туда же мою аптечку, после чего извлек из кармана мобильник.

– Пришлите, пожалуйста, оперативную бригаду и дежурного судмедэксперта… Подозрительная смерть… Новые дачи, шесть километров после левого поворота у тридцать четвертого километра Можайского шоссе… Игорь Петров, следователь Московской прокуратуры… Нет, я здесь в качестве гостя… Да, понял, будем ждать.

Бойфренд малышки Виты преобразился на глазах: простоватая круглая физиономия обрела бульдожью целеустремленность, даже росту в крепыше как будто прибавилось. Не терпящим возражений тоном он велел Вите найти чистые мешки для мусора, ее брата отправил во флигель за слугами, наказав привести двоих, и желательно мужчин с крепкими нервами, Ольгу попросил принести простыню, Юрия – сесть на дальний диванчик и ни к чему не прикасаться. А потом обратился ко мне:

– Аля, если смерть Влада на вашей совести, советую признаться сразу. Поверьте, так будет лучше.

– Кому лучше? Уж точно, не мне. Я не убийца.

Могла бы себя не утруждать. Крепыш склонился над Владом и просто-напросто не отреагировал на мое заявление, а красавец Юрий наградил меня взглядом, полным недоверия.