Анна Малышева - Бессмертный грех

Старший оперуполномоченный Коновалов журналистов не любил. Точнее — ненавидел. Всех вместе и каждого в отдельности. Он считал, что вред, который приносят людям представители второй древнейшей профессии, сопоставим только с глобальными стихийными бедствиями.

Иными словами, получив место начальника Службы безопасности редакции «Русского почтальона», Василий Коновалов оказался в стане врагов. При ближайшем рассмотрении враги оказались очень похожи на людей, а некоторые даже производили почти приятное впечатление. Но никаких шансов на то, что они своим миролюбивым видом смогут обмануть профессионала такого класса, как Василий, не было. Уж он-то, как никто, знал, что изощренные убийцы вовсе не выглядят злодеями, а по большей части имеют вполне милый облик. Или взять, к примеру, мошенников — эти просто душки, и обаяние из них так и прет.

Работа в тылу врага требовала особой бдительности, и Василий не расслаблялся ни на минуту. При этом он позволял себе маленькие человеческие радости, услаждая свою урчащую в животе ненависть к журналистскому сообществу.

Вот и сегодня капитан Коновалов, по его собственным словам, оттянулся по полной программе и вдоволь потрепал нервы сотрудникам «Русского почтальона», отчего испытывал чувство гордости, переходящее в эйфорию. Вся редакция газеты по его милости уже несколько часов стояла на ушах. В дверь каморки Василия беспрерывно кто-то стучал, заглядывали люди с заискивающими лицами, просили, умоляли, клялись… Василий был неумолим! По его распоряжению, выданному каждому в письменном виде под расписку, в помещение редакции с завтрашнего дня будут допускаться только те, кто освоил технику пользования огнетушителем и оснастил свои рабочие места необходимыми противопожарными устройствами.

Журналисты толпами ходили жаловаться начальству на бешеного охранника, но Мохов и Пожарский только виновато разводили руками — таковы требования пожарной инспекции, ничего не поделаешь.

В начале рабочего дня в зале редколлегии Василий провел инструктаж по пользованию стационарным огнетушителем, и только чудом все остались живы. А вот имущество от порчи уберечь не удалось — когда Василий сорвал пломбу, огнетушитель с немыслимой силой вырвался из рук и, оттолкнув старшего оперуполномоченного, широкими прыжками понесся по залу зигзагами, сшибая стулья. В результате стол президиума и стена с портретами классиков русской журналистики оказались залиты ядовитой пеной. Более всего пострадали Герцен и Добролюбов.

Пожарский укоризненно качал головой и подсчитывал в уме убытки, а Василий монотонно излагал правила поведения во время пожара, обращаясь к присутствующим, которые при виде дикого огнетушителя в панике сбились в угол зала, прикрыв головы руками:

— Перво-наперво агрегат следует поймать и направить струю на очаг возгорания, — инструктировал Василий.

— А если поймать не удается? — с интересом спросил кто-то.

— Что значит — не удается? — не понял Василий. — Окружить с четырех сторон, взять в кольцо, провести задержание.

В подтверждение своих слов Василий ловко перехватил огнетушитель, который направлялся к выходу из зала.

— Вот так. Куда она, дура железная, денется?

— Не денется, верно, — подал реплику Мохов, — но зашибить может. Во время задержания.

— Может, — согласился Василий. — Но пожар, скажу я вам, — это не прогулка с девочками при луне, а опасное происшествие. Итак, продолжим: если спецсредство в баллоне закончилось, а очаг продолжает возгораться, операцию повторить с использованием другого огнетушителя.

— А не лучше ли обратиться к специалистам? — поинтересовался Мохов. — В «01» позвонить.

— Не лучше, — отрезал Василий. — Этих пока дождешься, все здесь на фиг выгорит. Вызвать пожарных, конечно, надо, но до их приезда мы обязаны самостоятельно продолжать борьбу со стихией.

— А использование воды допускается? — ехидно поинтересовался кто-то из стоящих в углу. — Простой воды, из графина или ведра? Или обязательно запускать такие вот опасные устройства?

— Вода допускается, — кивнул Василий. — Хвалю за сообразительность. Простая жидкость из-под крана менее эффективна, чем специализированная пена, но тоже сгодится. Допустимо также применение песка и лопаты.

— И где же, по-вашему, мы должны брать песок?

— Рабочее место каждого должно быть соответственно оборудовано всеми необходимыми средствами, — охотно разъяснил Василий.

— Под столом, что ли, песок держать? Или на подоконнике?

— Главное, в доступности. Кто хочет попробовать?

Желающих не нашлось.

— Зря, — опечалился Василий. — Хочу напомнить всем присутствующим такую вещь: тяжело в учении — легко в бою. То есть на пожаре. Когда здесь все воспламенится…

— Почему вы считаете, что обязательно воспламенится? — тихо спросил Пожарский.

— А как же? — удивился Василий. — Публика недисциплинированная, неаккуратная, пьющая, курящая, бычки бросают куда заблагорассудится, везде бумага… Еще как воспламенится, уж поверьте. Кстати, неплохо было бы запретить курение в редакции.

— Запретить курение?! — в ужасе ахнули все.

— И распитие спиртных напитков, — мстительно продолжил Василий.

— И работать, — томно подсказала Лиза Стилль. — А еще хорошо бы отключить электричество, чтобы исключить вероятность короткого замыкания.

— А что? — оживился Сева Лунин, который всегда и во всем поддерживал Лизу. — Отличная идея! Долой компьютеры, да здравствует романтическая атмосфера, то есть гусиное перо и лучина. Ты гори-и-и, гори-и-и, моя лучина, да-а-агорю-ю-ю с тобой и я-а-а-а.

— Отставить пораженческие настроения! — заорал Василий. — Никаких «догорю»! И никаких лучин, граждане журналисты, опасно это. Лучше уж электричество. Теперь так — всех курящих попрошу ко мне для отдельного инструктажа.

— Нас это тоже касается? — спросил Пожарский, ткнув себя пальцем в грудь и показав на Мохова.

— Всех касается. С вас и начнем. Командир всегда должен показывать пример. А дальше по очереди, начиная с этого конца коридора.

Василий знал что делал. Комната, в которой размещалась интересующая его служба генерального директора, непосредственно примыкала к залу редколлегии, так что знакомство с Колей, Володей и Игорем должно было состояться в ближайшие минуты. Но первыми «на инструктаж» пришли главный редактор и генеральный директор. Мохов тихонько посмеивался, а Пожарский недовольно хмурился:

— Скажите, Василий, обязательно было заливать этой дрянью только что отремонтированное помещение?

— Обязательно было, Валентин Семенович, продемонстрировать вашему коллективу, что вы, то есть начальники, мною недовольны, а также, что я — полный идиот. Надеюсь, мне это удалось.