Юлия Алейникова - Врач без комплексов

Безусловно, заняться «Лениным делом». Так она его теперь и называла, потому что приняла решение докопаться до истины. Ведь маг Лаврентий сказал ей, что она на правильном пути! Кстати, вчера вечером вместо жарки котлет она залезла в Интернет и полюбопытствовала, кто же такой этот маг и волшебник Лаврентий Иннокентьевич Резе.

Как повествовал сайт, весьма дорогой и профессионально проработанный, Лаврентий Иннокентьевич был большой величиной в своем деле, адепт, магистр, великий посвященный, ведущий свой род от Жрецов Древней Мидии, и прочее в том же роде, что, впрочем, было для Жени не более чем набором слов, самим же Лаврентием наверняка и придуманным. Практиковал он широкий спектр услуг, например, лечение, диагностику, любовную магию, магию денег, успеха, защиты и очищения, общение с умершими и еще что-то, о чем Женя читать не стала. Что ее действительно впечатлило, так это количество отзывов и восторгов, оставленных на сайте его «пациентами», что удивительно, среди них были не только женщины. И еще Женя отметила для себя, что маг Лаврентий практикует только белую магию, не делает приворотов, не наводит порчу, не насылает проклятия. Именно это ограничение произвело на нее наибольшее впечатление. Она не разделяла модную ныне сентенцию, что «деньги не пахнут» или что «для достижения цели все средства хороши». Позиция не современная и, возможно, слишком консервативная для столь молодой особы, как Женя, но такой уж она была и меняться не собиралась.

В общем, что бы девушка ни думала о своем вчерашнем знакомце, слова его по поводу начатого расследования в душу ей запали и к действию загадочным образом подвигли, вселив определенную уверенность в собственной правоте и своих силах. Вероятно, выведенная на сайте Лаврентия строфа, имеющая вид эпиграфа, была не случайна: «Опытный маг всегда ставит человека перед выбором, а если человек (по мнению мага) делает неправильный выбор, то маг ненавязчиво либо подводит человека к определенной мысли, либо оставляет».

Итак, отодвигая в сторону мага Лаврентия, сосредоточилась на более важных и земных делах Женя.

Что ей известно и что необходимо выяснить? Она потянулась, ухватила за краешек лежащий на столе лист бумаги, подложила под него томик Коэльо, который она уже месяц не могла домучить, не потому, что было неинтересно, а потому, что хронически не хватало времени на полноценное неспешное чтение, от души и с удовольствием. Подняла валявшуюся на полу возле дивана ручку и приготовилась размышлять.

Итак. Известно… Женя поставила двоеточие и задумалась. Ладно. Сначала очевидное, вздохнула она, поняв, что озарений не будет. Беременность, рождение ребенка, выписка из роддома, убийство. Это факты, более-менее документально подкрепленные. Вряд ли Светлана Игнатьевна стала бы врать насчет суррогатного материнства, хотя взглянуть на документы хотелось бы. Откуда она про него узнала? Из медкарты ребенка? Или видела договор? Женя многозначительно приподняла брови и сделала пометку в середине листа, озаглавив раздел «Что следует выяснить?».

Так что же следует выяснить? Гм. Женя снова глубоко и надолго задумалась. Наверное, стоит выяснить, кому достался Ленин ребенок, разузнать, что это за люди. Затем приглядеться к доктору Синельникову, уж больно он внимателен к своим пациенткам. Потом надо как-то ненавязчиво выяснить у родственников и знакомых, зачем Лена согласилась вынашивать чужого ребенка и сколько ей за это заплатили, ибо отсюда вытекает вопрос: зачем ей понадобились эти деньги? Возможно, она попала в трудную жизненную ситуацию? Как и кто помог Лене найти заказчиков, или это они ее нашли? И заняться личностью наркомана, что его на Ваську понесло? Ох, чует Женино сердце, что-то тут нечисто. Может, с Лаврентием посоветоваться, пришла ей в голову неожиданная, совершенно нелепая мысль, от которой она тут же отмахнулась.

А теперь надо подумать, что она может реально предпринять. С этим было сложнее всего. Реально она могла отыскать Лениных подруг, сестру и выяснить, что им известно о финансовых и прочих проблемах покойной. А заодно и о суррогатном материнстве, но с этим осторожно. Далее. Раздобыть в роддоме медкарту Матвеевой и покопаться в ней. А если в медкарте нет сведений о заказчиках и ребенке, то где их искать? В карте новорожденного? А на чью фамилию оформлена эта карта и под чьей фамилией он выписан из роддома? По российскому законодательству биологические родители не усыновляют собственного ребенка, а просто получают его от роженицы, согласно договору, и регистрируют как своего собственного. Так как его отыскать? По дате рождения? Елки-палки! Как же это она не сообразила уточнить у акушерки дату рождения Лениного младенца? Ладно, будем разбираться на месте.

Теперь дальше. Надо выведать у Суровцева фамилию, имя, отчество наркомана, а заодно и его адрес, чтобы побеседовать с родственниками. А заодно неплохо бы выяснить, кто из «смежников» Суровцева занимался этим наркоманом, а для этого лучше всего вывести майора на ссору, чтобы он в пылу раздражения выдал ей эти сведения. Потому как по доброй воле он с ней ничем делиться не станет! Женя все более оживлялась, размышляла, она даже из кровати вылезла, почувствовав прилив энергии.

А потом надо будет заняться доктором. Выяснить, где живет, с кем дружит, возможно, последить за ним. Только как все успеть в одиночку?

— Петр Леонидович, а это опять я! — возвестила Женя, появляясь на пороге майорского кабинета. — Как здорово, что я вас застала!

— Да. Уж куда как здорово, — похоронным голосом согласился Петр Леонидович. — Что, свежая информация по убийству или сразу же пакет с уликами и доказательствами? — язвительно спросил он, демонстрируя ожидаемую девушкой «дружелюбную» реакцию.

— Нет. Пока только мысли. Я всю ночь сегодня не спала, все думала об этом наркомане, — устраиваясь поосновательнее на стуле, начала разыгрывать заранее продуманную партию Женя.

— Потапова, ты опять за свое? — клокочущим от возмущения голосом спросил майор, и журналистке в его вопросе даже померещились истерические нотки.

— Ну да, — наивно моргая глазками, подтвердила Женя. — Я же говорю, про этого наркомана, как его там? Во… Во…

— Воробьев, — едва сдерживая раздражение, процедил майор.

— Вот, вот, Воробьев этот. Ведь он еще совсем молодой парень был, разве хватило бы у него духу на убийство пойти, и потом, для того чтобы убить, а не ранить, тоже опыт и умение нужны. Как бы он справился, если бы специально не готовился?

— А с чего ты взяла, что он молодой? — самодовольно ухмыльнулся майор.

— А что, разве старый? — «искренне» удивилась Женя.

— Ему уже под тридцать было, и он, между прочим, в армии отслужил, так что с подругой твоей «на раз» справился, — демонстративно подтягивая к себе неряшливую, разваливающуюся груду папок, заметил майор, давая тем самым понять, что его терпение и время закончились и пора уже Женьке и честь знать.