Дарья Кожевникова - Охота на лесную нимфу

— Вы о чем? — Женька оглядела обоих, чувствуя, что бледнеет.

— Ты сама это знаешь не хуже нашего! — жестко ответил Влад.

— Влад… — попытался было успокоить его Корней. Но тот только отмахнулся, глядя на Женьку:

— Ты назовешь его имя, даже если мне придется вытряхнуть его из тебя.

— Какое… имя? — всем своим существом чувствуя близкую беду, спросила Женька.

— Не притворяйся дурой! Имя того подонка, который с твоей помощью вначале гробил у меня на вырубке технику, а потом принялся за людей!

— У тебя… на вырубке? — выдохнула Женька, отшатнувшись. Ее прекрасный хрустальный замок рушился прямо у нее на глазах, превращаясь в мертвый песок: человек, тот единственный, которого она всей душой любила, оказался тем самым, кого она должна была больше всего ненавидеть. — Так это ты за всем этим стоял?! Ты привел их сюда?! — Она отступила еще на несколько шагов назад: — Так вот на какие деньги ты живешь и заказываешь свои «Лендкрузеры»?!

— Да машина-то здесь при чем?! — Теряя терпение, Влад сделал шаг в ее сторону, но перед ним встал Туман, принуждая его остановиться. — Хватит нести всякую чушь!

— Влад, успокойся, ты и так ее уже запугал, — вмешался Корней, потом обратился к Женьке: — Жень, расскажи все как есть, для тебя это будет лучшим выходом. Отпираться бессмысленно, мы знаем, что ты в этом замешана. Но речь сейчас не о тебе. Скажи, кто все это затеял? И если знаешь, объясни, зачем?

— Чтобы спасти свой лес, — ответила Женька; голос ее звучал устало и равнодушно. Все в ней как будто оборвалось: и любовь, и все ее надежды, и даже само желание жить. Как она раньше не подумала, что именно Влад, лично, может за всем за этим стоять?! Наверное, потому, что такая мысль была слишком страшна. И Женька просто бежала от нее прочь, несмотря на то что у нее не раз появлялись поводы заподозрить неладное. — Я сделала это, чтобы спасти свой лес. Я сама. Больше никого со мной не было и быть не могло.

Подняв голову, она переводила взгляд своих потухших глаз с Влада на Корнея и обратно. И видела: они оба ей не верят.

— Благородно, но неубедительно, — первым высказал свое мнение Влад. — И потом, даже если бы это все-таки была ты, то кто тогда дал тебе пистолет?

— Он достался мне по наследству от деда, — ответила Женька. Она понимала, что сейчас сама себе окончательно подписывает приговор, что впереди ее ждет тюрьма, особенно после вчерашнего. Но ей было все равно.

— Ну-ка, покажи, — потребовал Влад, все еще не веря ее словам.

— Сейчас принесу. — Быстро приняв решение, Женька вышла в соседнюю комнату. Сунув руку под диванную подушку, привычно нащупала тяжелую холодную рукоять. В обойме, знала она, еще оставалось два патрона. Ей должно было хватить и одного. Мелькнула мысль о собаках, но Женька тут же ответила сама себе, что в любом случае ей теперь придется расстаться с ними. Щелкнув предохранителем, она поднесла пистолет к виску и нажала на спусковой крючок. Пуля прошла мимо ее головы, улетев в потолок — сильный удар под локоть в последнее мгновение заставил ее руку соскользнуть. Не дожидаясь, пока она попробует еще раз, Влад вывернул ей руку так, что Женька вскрикнула от боли. Пальцы разжались, пистолет упал на пол. Влад развернул ее к себе, как куклу, и тут же у Женьки в голове зазвенело от пощечины.

— Что ты творишь?! Дура! Что ты творишь?!.

Туман, услышавший выстрел и Женькин вскрик, ринулся ей на помощь, но у него на пути встал Корней. Бесстрашно сунув кавказцу в пасть свой протез, заменяющий ему левую руку, Корней стал оттеснять его к кухонным дверям.

— Корней, осторожно, у него зубы снизу выбиты! — предупредил Влад. Женьку он выволок в ближнюю комнату и швырнул на диван.

— Пусти! И оставьте Тумана в покое! — Женька рванулась с дивана, но Влад толкнул ее, и она упала назад. И вдруг как-то сразу, неожиданно для нее самой, все пережитые ею потрясения вылились в такую истерику, что она едва не захлебнулась потоком слез. Она забилась на диване, давясь и задыхаясь.

— Корней, принеси воды! Возьми в душевой! — крикнул Влад, пытаясь удержать бьющуюся в конвульсиях Женьку.

Корней, захлопнувший за Туманом кухонную дверь, принес и воду, и мокрое полотенце. Туман кидался на дверь, грозя сорвать ее с петель, а из-под кресла до хрипоты лаял Тяпа, но на них никто не обращал внимания. Заставив скорчившуюся Женьку разогнуться, Влад брызнул водой ей в лицо.

— Женя, Жень, успокойся! — Корней приложил к ее лбу мокрое полотенце. И, заметив на нем пятна крови, бросил Владу: — Ты же, псих, лицо ей разбил!

— А что мне с ней, целоваться, по-твоему, надо было? — огрызнулся Влад. — Она же едва не застрелилась буквально у меня на глазах. Хорошо, что успел…

— Женька, да ты что?! На-ка, пей. — Придерживая одной рукой ее за затылок, другой рукой Корней поднес к ее губам стакан. Корней был не груб, но настойчив, и Женька вынуждена была повиноваться.

Спустя какое-то время совместные усилия обоих мужчин начали приносить результаты, и Женька стала успокаиваться. Она скинула полотенце и закрыла лицо руками, сгорбившись и лишь изредка всхлипывая. Корней и Влад сидели по обе стороны от нее, одной рукой Влад обнимал Женьку за плечи.

— Езжай домой, — сказал он Корнею, — а я останусь здесь. Если потребуешься, позвоню.

— Нет, — глухо возразила Женька, стряхивая с себя Владову руку, — уезжайте оба. Я никуда не денусь и не сбегу, обещаю вам. Но сейчас… Пожалуйста, оставьте меня!

В ее восклицании было столько мольбы, что Влад не стал спорить. Спросил только:

— Если я уеду, ты мне обещаешь, что не выкинешь чего-нибудь, подобного твоей выходке с пистолетом?

— Обещаю, — выдохнула Женька. — Все, что угодно, но только уезжайте, я вас прошу.

После их ухода она доплелась до кухонной двери и выпустила Тумана. Он кинулся было к входным дверям, но, убедившись, что дома никого больше нет, лег посреди комнаты, устало свесив язык.

— Туманушка… Тяпа… — Женька выманила из-под кресла переволновавшуюся собачонку. — Сейчас я вам тоже воды принесу, а потом выведу… Сейчас, мои хорошие.

Пока собаки устало лакали воду, Женька проверила пол в соседней комнате. Пистолета нигде не было — значит, Влад забрал его с собой. Влад… Еще утром это имя заставляло Женькино сердце трепетать. И даже сейчас она вынуждена была признаться себе самой, что очень нелегко будет его забыть и вычеркнуть из жизни все то хорошее, что было с ним связано.

Накинув на себя куртку, Женька вышла с собаками на крыльцо. И пока они бегали возле дома по своим нуждам, она обратила свой горящий мукой взгляд к растущим на холмах деревьям.

— Вы знали, что это был Влад? — спросила она у них. — Что именно он был тем, кто стольких из вас приговорил к смерти?