Марина Серова - Дочь киллера

Я вынула из сумки его визитную карточку и набрала номер.

– Алло, вас слушают, – почти тут же отозвался в трубке мужской голос.

– Виктор Павлович? Здравствуйте.

– Доброе утро, – ответил он на приветствие.

– Это Евгения, несостоявшийся телохранитель Владислава Семеновича. Вы были позавчера в поселке и сказали, что если будут просьбы, то можно к вам обращаться, – напомнила я.

– Конечно, окажу всемерную помощь. Кстати, у палаты Владислава Семеновича по моему распоряжению уже выставлена круглосуточная охрана, – сообщил он.

– Это очень хорошо, Виктор Павлович, – произнесла я. – Но я хотела бы приехать к вам домой. Вы сказали, что, когда Владислав Семенович проводил последний перед нападением на него сеанс с вашей дочерью, он попросил разрешения позвонить от вас по телефону.

– Да, его сотовый разрядился, так он объяснил. Разумеется, я разрешил, какие могут быть вопросы? Правда, я при этом разговоре не присутствовал, сразу уехал.

– Я бы хотела побеседовать с вашими домочадцами. Вдруг кто-нибудь из них случайно проходил мимо в то время, как доктор с кем-то разговаривал, и слышал хотя бы обрывки этого разговора. Видите ли, сейчас мне очень важно знать, кому звонил Владислав Семенович, чтобы докопаться до причины нападения на него. Может быть, он просил своего собеседника что-то выяснить, называл какие-то имена или фамилии. Исходя из этого, можно делать дальнейшие предположения относительно мотива нападения. В общем, пригодятся любые сведения.

– Конечно, Евгения, приезжайте, а я предупрежу своих о вашем визите. Пишите адрес.

Он продиктовал адрес. Я наскоро позавтракала и стала собираться к Тузулайкиным.

– Женя, ты хотя бы кофе допила! – закричала мне вдогонку тетушка, когда я уже одетая стояла в прихожей и заканчивала причесываться. – И к оладьям почти не притронулась, – огорченно сказал она, – не понравились, наверное.

– Тетя Мила, оладьи обалденные, особенно с медом. Но я сейчас очень тороплюсь, поэтому все наверстаю, когда вернусь. Так что жди, без меня не доедай! – отдала я шутливый приказ.

– Да я еще напеку! – обрадованно воскликнула тетушка.

Я спустилась к своему потрепанному во вчерашней схватке с бандитами «Фольксвагену» и поехала к Тузулайкину.

Меня встретила супруга Виктора Павловича – Нонна Сергеевна, миловидная женщина лет немногим больше сорока. Она пригласила меня в гостиную и усадила в глубокое мягкое кресло, а сама села в такое же напротив.

– Виктор рассказал мне о том, что на Владислава Семеновича напали. Причем в его же собственном доме. Вот ужас-то! – Нонна Сергеевна закатила голубые глаза. – Сейчас никак нельзя быть уверенным в собственной безопасности, – продолжала она. – Даже если ты живешь в охраняемом поселке, вот как доктор. Нет, когда мы с Виктором кочевали по гарнизонам, по местам его службы, там чувство защищенности было. Ну а как же, все-таки воинская часть. Но, с другой стороны, Евгения, что мне пришлось пережить за все эти годы скитаний, словами не передать!

Тут Нонна Сергеевна театрально заломила руки и пустилась в воспоминания о той своей прошлой жизни. Она что же, думает, что я пришла к ней со светским визитом? Ведь наверняка Тузулайкин предупредил ее, кто я такая и что мне нужно узнать.

– …в общей сложности больше десяти квартир поменяли, – продолжала Нонна Сергеевна. – Когда въезжаешь, то с такой любовью все покупаешь, выбираешь шторы, ковры, мебель, посуду, и так не хочется расставаться с привычными вещами. Только тюль повешу, наведу уют, и уже снова надо переезжать! Обычно я продавала за полцены мебель и забирала только одежду и некоторые личные вещи, которые мне дороги как память о моем доме. Да, вот так…

– Нонна Сергеевна, – воспользовавшись паузой, начала я, – видите ли, я хотела бы узнать, не присутствовали ли вы случайно в тот момент, когда Владислав Семенович звонил от вас по домашнему телефону?

– Ах да. Виктор говорил мне, что вы расследуете, кто напал на этого прекрасного человека, этого великолепного доктора, да… Ой, что же это я ничего вам не предложила! – вдруг спохватилась она. – Вам чай? Или, может быть, кофе? Я варю потрясающий кофе!

– Пожалуй, кофе, – покорно согласилась я.

– Сейчас, сейчас! – Она легко выбралась из глубокого кресла и молниеносно исчезла из гостиной. В этот момент открылась дверь смежной с гостиной комнаты. На пороге показалась молодая девушка лет восемнадцати-девятнадцати, фигурой и чертами лица похожая на Нонну Сергеевну. Она прошлась по гостиной, как будто бы не замечая меня. Подойдя к зеркальному журнальному столику овальной формы, на котором стояла большая конфетница, доверху наполненная шоколадными конфетами в блестящих обертках, девушка запустила в нее руку и, достав приличную горсть, положила конфеты в карман своего широкого шелкового халата, напоминающего кимоно. Потом, постояв немного на месте, она взяла из вазы, стоявшей тут же, крупное румяное яблоко и сунула его в другой карман. Все это происходило буквально у меня перед носом.

«Это, наверное, и есть дочка-клептоманка Тузулайкина, – подумала я. – Видимо, психотерапевтические сеансы помогают наполовину: в общественных местах девушка, как он сказал, умеет сдерживать свои импульсы, а вот дома отрывается на полную катушку. Не надо было мне оставлять в холле свою сумку, ведь в ней находятся всякие боевые предметы типа нунчаков и тому подобных штучек. Вдруг ей взбредет в голову ее обследовать?»

– Мама вам ничего не расскажет о том, куда звонил Владислав Семенович, – сообщила девушка, по-прежнему не глядя на меня.

– Почему? – поинтересовалась я.

– А потому, что она тогда ушла на кухню, вот как сейчас. Меня Анжеликой зовут.

– А я – Евгения. А вы, Анжелика, слышали, о чем по телефону говорил Владислав Семенович?

– Да, слышала, я же ждала, когда он уйдет, чтобы взять конфеты, – сказала девушка.

– Расскажите, что вы слышали, – попросила я.

Анжелика села в кресло, в котором только что сидела Нонна Сергеевна.

– Владислав Семенович набрал какого-то Николая, вот, потом он начал говорить ему, что Василий и Константин влипли в какую-то лабуду. То есть доктор, конечно, такие слова не говорил, это же не из их поколения, верно? А сказал он… точно не могу сказать. Ну, что-то в смысле того, что попали они в какую-то скверную историю. Или их туда кто-то втянул. Вот, точно, в скверную историю они попали, так Владислав Семенович и сказал.

– И это все? – спросила я. – Больше Владислав Семенович ни о чем с этим Николаем не говорил?

– Он еще попросил Николая узнать, что же на самом деле с ними произошло, а потом сказал, что перезвонит.

– Анжелика, а больше Владислав Семенович к вам не приезжал?