Владимир Гриньков - Когда умирает ведьма

Перед Пахарем стоял мужчина средних лет, приятной интеллигентной наружности, совсем не бандит, если судить по внешности, но у костра были еще двое, и у них были такие рожи, что теперь уже Пахарь по поводу своей дальнейшей судьбы не питал ни малейших иллюзий.

— К костру! — пригласил Пахаря интеллигентный незнакомец. — Развяжите его!

Опекуны Пахаря споро освободили его от пут, но ноги Пахаря не слушались, и тогда его буквально поднесли к костру. Он осел на снег, потянулся к огню, и его обдало спасительным жаром. Он дрожал и тянулся к языкам пламени, отчего был похож на впавшего в экстаз шамана. Глаза его были закрыты, а когда он их открыл — увидел напротив, по ту сторону костра, своего интеллигентного вида визави, который, сев на снег, не мигая, смотрел на Пахаря. Пахарь поразился голубизне глаз незнакомца. Невообразимая голубизна. Невозможная. То ли этот взгляд гипнотизировал Пахаря, то ли тепло костра его согрело, но он перестал дрожать.

— Пахарь? — осведомился голубоглазый незнакомец. — Станислав Сергеевич?

— Да, — упавшим голосом ответил Пахарь, обнаружив, что никакой ошибки нет, его ни с кем другим не перепутали и именно он этим людям как раз и нужен.

— Как жизнь? Как работа?

Пахарь дрогнул. Про работу — это было — неспроста, он сразу понял.

— Ничего себе работа, — сказал он осторожно. — Трудимся потихоньку. Как все.

Он даже сделал движение плечами — какие, мол, пустяки, жизнь как жизнь, ничего интересного.

— Что-нибудь получается? — с заинтересованностью осведомился голубоглазый. — Успех где-то близко?

И Пахарь сник. Надо выходить из этого дела, успел ему сказать перед своей нелепой смертью брат. Башку открутят. Получается, что правда.

— А вас что именно интересует? — спросил он, затравленно глядя на собеседника.

Совсем близко за деревьями раздался громкий хруст, и Пахарь от неожиданности вздрогнул.

— Меня интересует Люда Тропарева, — сказал голубоглазый. Сердце Пахаря суматошно заколотилось и стало огромным, как футбольный мяч. Сердцу в груди было тесно, и оно распирало Пахаря изнутри. Даже дышать трудно.

— Только не говорите мне, что вам такая фамилия не знакома, — посоветовал голубоглазый.

— Х-хорошо, — с готовностью кивнул Пахарь, вспомнив снова своего несчастного брата.

Тоже ведь заикался.

— Так что у вас за интерес к Тропаревой?

— Я по работе, — сказал Пахарь. — Заказ, так сказать, выполняю.

— Чей заказ? — заинтересовался собеседник.

И снова где-то близко раздался хруст. Пахарь хотел бы посмотреть в ту сторону, но не посмел. Взгляд собеседника гипнотизировал его и притягивал.

— Люды Тропаревой заказ, — ответил Пахарь. — Она меня наняла, потому что у меня профессия такая: частный детектив.

— И что же мы ищем?

— Родителей Люды.

Пахарь обнаружил, что смог удивить собеседника. Возникла непредвиденная пауза.

— Это Люда вас наняла? — уточнил голубоглазый. — Чтобы вы ее родителей нашли?

— Так точно!

— А может, все наоборот? Может, вы Люду как раз ищите? По заказу заинтересованных лиц.

— Каких — заинтересованных? — туго соображал Пахарь.

— Супругов Тропаревых. Вы когда их видели в последний раз, кстати?

Какая-то опасность была в этом вопросе, что-то страшное для Пахаря.

— Я не видел! — поспешно сообщил он. — Я даже не знаком! Это какая-то ошибка!

— Что вы называете ошибкой? — мягко уточнил голубоглазый, и Пахарь понял, что стопроцентно будет сегодня убит.

— Поверьте мне! — забормотал Пахарь. — Я частный детектив! Ну вы же не можете этого не знать! — его голос обрел просительную интонацию. — Ваши люди пришли за мной — куда? В офис ко мне они пришли! А что за офис? Ну вы же все знаете, господи!

Кто-то шел по снегу, продираясь сквозь кустарник, как раз с той стороны, откуда прежде доносился хруст ломаемых деревьев. Пахарь скосил глаза. Из кустарника вывалился здоровяк с охапкой поломанного на метровые куски сухостоя, приблизился, бросил дрова у костра. Спросил у голубоглазого:

— Может, добавить жару?

Голубоглазый даже не кивнул, только ресницы его дрогнули. Но спрашивающий понял, взял половину принесенной им охапки, швырнул ее в костер. Взметнулись в черное небо искры.

— Так я про Тропаревых вас спрашивал, — напомнил ровным голосом голубоглазый.

— Ну почему вы мне не верите! — ожесточился Пахарь. — Люда Тропарева! Пришла ко мне! Попросила помочь! Заплатила деньги! Пять тысяч. С копейками.

— Рублей?

— Долларов.

— Давно? — приподнял бровь заинтересовавшийся собеседник Пахаря.

— Нет, недавно. Перед тем, как уехать.

— Куда уехать? — проверил осведомленность Пахаря голубоглазый.

— В Финляндию.

— О, так вы и про Финляндию знаете, — сделал для себя открытие голубоглазый.

Кажется, это открытие ему не очень-то понравилось.

— А я много чего знаю, — в отчаяньи сказал Пахарь, окончательно запутавшийся в том, что ему можно говорить, а о чем нельзя упоминать ни в коем случае.

У одного из спутников голубоглазого запиликал мобильный телефон.

— Алло! — сказал парень, отворачиваясь то ли от ветра, то ли от Пахаря, но равно было слышно. — Да. Да. Хорошо, сейчас.

— Алексей Иванович! — эхом повторил потрясенный сделанным им открытием Пахарь. — Так вы — Калмыков?! Так вы по поводу Тропарева любопытствуете! Я знаю, где он! Я стопроцентно могу указать! Вы же не знаете, наверное, ничего! Оттого и недоразумения все эти!

Он повел рукой вокруг и нервно засмеялся.

— Леша! — сказала Наталья. — Лешенька, приезжай!

Она всхлипнула.

— Что случилось? — спросил Калмыков. — Что там у вас такое?

— Все очень плохо, Леша! Приезжай, я тебя умоляю!

Наталья сидела на полу в Люсиной комнате, где был погашен свет, а дверь комнаты заперта изнутри. И еще это был второй этаж, а все равно Наталья испуганно таращилась в едва различимый проем окна, ожидая в любую секунду появления там — кого? Не знала. Но ей было очень страшно.

Калмыков глянул на превратившегося в слух Пахаря, поднялся, пошел от костра прочь, в глубь леса.

— Лешенька! — скулила Наталья. — Мы здесь все подохнем! Они мне говорят, что я умру! Это правда, Леша!

— Кто говорит?

— Это правда, Леша, — голос Натальи превратился в невнятное бормотание. — Я никогда не думала, что смерть можно чувствовать, знать, что она близко. У смерти есть запах, Леша. Я теперь это знаю…

— Ты пила сегодня что-нибудь? — оборвал Калмыков.

— Да, конечно, — безвольно отозвалась Наталья.

— Так! Понятно! Михаил в доме?

— Нет.

— Где он?

— Понимаешь, — неожиданно равнодушным голосом произнесла Наталья. — Он побежал за Тропаревым.

— За каким Тропаревым? — удивился Калмыков.

— Да-а-а, — все так же монотонно говорила Наталья. — Ты представляешь, сегодня сюда приходил Тропарев…