Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

Чудо техники было оснащено монитором, экран которого, стоило матери приблизиться к больному, полыхнул зелеными искрами. Очевидно, означало это что-то благоприятное, потому что лицо Анны Прохоровны озарила искренняя улыбка, никак не вязавшаяся в понимании Прохора с последними событиями.

На кровати лежал страшно худой старик, выглядевший лет на сто. Впрочем, слово «лежал» вряд ли применимо к человеку, все части тела которого находились в постоянном хаотическом движении. В напряженной мимике лица, обращенного к вошедшим, было столько страдания, что Прохор, не выдержав, отвернулся, упершись взглядом в вазу с цветами. Надо же, именно такие тюльпаны были у матери в кабинете. Прохор застал ее на пороге с букетом. Она несла цветы этому старику? А почему бы нет? Судя по палате, пациент не простой, пребывание его в клинике наверняка обходится родственникам в копеечку.

Прохор фактически заставил себя снова посмотреть на пациента. Взгляд машинально отметил высокое качество идеально белой футболки и тщательно выбритое лицо, ухоженную болезненно бледную кожу старика и аккуратно постриженные густые волосы, когда-то темные, а сейчас щедро разбавленные сединой. Да и не такой уж он был старик. Возраста добавляли сильная худоба и сосредоточенное выражение лица.

Мужчина протянул к Прохору руки с безостановочно двигающимися пальцами, потом резко уронил их на кровать, чтобы через секунду снова поднять. Но за то мгновенье, что руки покоились на простыне, идеально выглаженной и такой же белоснежной, как футболка, Прохор успел заметить нечто, поразившее его. Он шагнул ближе, взял руку пациента за запястье и поднес к глазам. Тонкая и сухая, она напоминала большую сильную птицу, пытающуюся вырваться из рук пленившего ее охотника. Прохору не удалось удержать эту птицу, но все, что хотел, он увидел – буквы на фалангах, складывающиеся в имя Нюра и смазанное сердечко под буквой «а».

– Какого черта? – вырвалось у него.

А мужчина произнес что-то неразборчиво высоким голосом, напоминающим птичий крик. И тут же с материного плеча взлетел Ричи, оглашая комнату радостным воплем:

– Проша вер-р-р-нулся! У-р-р-а! Проша вер-р-нулся!

«Для того чтобы научиться ценить жизнь во всех ее проявлениях, нужно хотя бы на день попасть в тюрьму», – эта мысль с самого утра навязчивым рефреном крутилась в голове у Руслана Ларина. Кончики пальцев слегка покалывало, что означало полную готовность выплеснуть в мир новую, захватывающую дух историю. И история эта не для небольшой заметки пусть даже на первой странице газеты, в которой Ларин до недавнего времени работал. Даже целая полоса не вместила бы в себя громадьё мыслей, теснившихся в голове незадачливого журналиста. Теснились они несколько хаотично, и для их систематизации необходимы были тишина и спокойствие. А где, скажите на милость, взять эти драгоценные ингредиенты? Можно было, подобно Хемингуэю, обосноваться в ближайшем баре с бокальчиком «Кровавой Мэри». Но на «Мэри» нужны деньги, без этого долго терпеть его присутствие в заведении вряд ли кто согласится – не Хемингуэй же он в самом-то деле. Получается какой-то замкнутый круг – для того, чтобы заработать, нужно потратить энное количество денег. И где гарантия, что потрачено будет меньше, чем потом заработано? Нет такой гарантии. Да и к коктейлям Ларин был равнодушен. К алкогольным. Другое дело – молочные, за компанию с Юриком, Яриком и Гариком. Выпив буквально по глотку, тройняшки начинали так безудержно хохотать, тыча при этом друг в дружку пальцами, что Ларин, грешным делом, начинал сомневаться в безобидности ингредиентов напитка. А потом, махнув рукой, присоединялся к вселенскому хохоту.

Четверо детей всегда найдут повод к веселью. Вот и вчера, стоило Руслану переступить порог родной квартиры, показавшейся после камеры в ИВС прямо-таки хоромами, детвора облепила его с ног до головы. Кто-то из тройняшек, кажется Гарик, даже в душ умудрился прошмыгнуть следом за отцом. И, разумеется, несмотря на отчаянное сопротивление родителей, ночь неразлучная троица провела в родительской постели. Хорошо хоть дочь, барышня не по возрасту рассудительная, отказалась участвовать в этом безобразии.

Нельзя сказать, что к утру Руслан устал от этого нескончаемого проявления любви. Вовсе нет. Возня с подрастающим поколением доставляла ему удовольствие. Но все упиралось в деньги, вернее – в их отсутствие. Поэтому, проверив почту в поисках предложений и «апнув» свои объявления на форумах, предлагавших помощь нерадивым студентам и школьникам в написании контрольных и рефератов, Руслан решил сосредоточиться на статье. Итак, полное попустительство властей приводит к тому, что по городу бродит маньяк с пистолетом. Полиция лишь изображает бурную деятельность, арестовывая первого мало-мальски подходящего человека. И лишь случайное стечение обстоятельств позволяет справедливости восторжествовать.

Конечно, все было не совсем так. В кутузку он во второй раз сам напросился. А что было делать? Ждать, когда его обвинят в попытке ограбления ювелирного магазина? Он-то надеялся, что все шито-крыто, следов не осталось, а тут звонок… Руслан тогда долго не мог уснуть. Вся его героическая жизнь прокрутилась в памяти, словно мини-сериал из тех, что крутят по телику. Позорище-то какое! Он – герой, гордость семьи и школы – превратился в банального воришку. Не будешь же объяснять, что скоро десятилетие их с Ольгой совместной жизни, и ему страшно хотелось подарить ей что-нибудь этакое. И что он даже дошел до того, что рискнул попросить денег у Тарасова. Тот, разумеется, отказал, после чего Ларин, униженный и оскорбленный, побрел в «Корону».

Торговый центр был абсолютно пуст, если не считать уныло взирающих из-за стеклянных перегородок продавцов и бедолаги-аниматора в костюме покемона с огромной стрелкой под мышкой. При виде Ларина покемон пару раз призывно махнул стрелкой, но, не заметив в его взгляде энтузиазма, снова сунул стрелку под мышку. «В таком прикиде можно банк грабить, – подумал Ларин. – Набил деньгами сумку, сбросил костюмчик…» Тут ларинская фантазия понеслась вскачь. Любил он это дело – подобрать косточку-идею, дорастить ее до скелета сюжета, облечь в клетки действия, укрепить мышцами логики, прорастить капиллярами эмоций, венами мыслей, артериями разговоров и одеть в одежды окружающего мира.

Он представил, как, надев костюм покемона, заходит в ювелирный магазин… Но костюма не было, и он прошел мимо, бросив унылый взгляд на скучавшую за прилавком девушку.

Он уже собрался уходить, как едва не был сбит с ног выскочившим из туалета парнем.

– Упс! – возмутился Ларин и машинально вошел в дверь, секунду назад захлопнувшуюся за нарушителем сонной тишины торгового центра. И тут он понял, что до сбычи мечт не так уж и далеко – на столике возле умывальника лежал аккуратно сложенный костюм покемона, рядом стояла стрелка.