Морин Джонсон - Дело Эллингэма

Радость внутри Стиви медленно испарилась, уступив место тревоге и холодку, противно поползшему по шее. О чем говорят ее родители? О своих взглядах на современные СМИ? О том, что правительство пытается контролировать жизнь каждого американца? О мифах вокруг глобального потепления? А может, о чем-то более веселом, например, о цене на рулон туалетной бумаги? Других любимых тем у них не было.

Стиви взглянула на Нейта – тот уставился на дверь, словно оттуда вот-вот вылетит туча саранчи. Его тоже напрягало, когда родители встречаются с другими родителями. Элли устроилась на полу, почесывая ягодицу (вообще-то, она чесала не саму ягодицу, а место, где та начинается; анатомически это как бы бедро, но для всех законных намерений – ягодица).

Стиви вцепилась в спинку стула.

– Ты видел лося? – спросила она Нейта, чтобы создать хоть какое-то подобие разговора.

– Что? – не понял он, и в этом не было ничего удивительного.

Группа родителей вошла в общую комнату.

– …просто избегали платных дорог, – услышала Стиви слова отца.

Похоже, разговор шел всего лишь о том, как они добирались. Скучно, но безопасно. Затем четыре пары родительских глаз уставились на выставленную пятую точку. Спустя пару секунд Элли заняла более приличную позицию, усевшись наконец спокойно, но было поздно.

Родители Нейта никак не отреагировали, отец Стиви отвернулся, а мать скривилась в усмешке.

– Пойдемте, я покажу, как обустроила свою комнату, – поспешно сказала Стиви, увлекая родителей за руки к лестнице.

– Господи, что она на себя напялила? – громко спросила мать, когда Стиви закрыла дверь в свою комнату.

– Первый раз вижу такой… прикид, – добавил отец.

Родители Стиви придерживались стойкого убеждения, что одежда имеет прямое отношение к ценности индивидуума как человеческого существа. Поэтому, в их понимании, существовали нормальная одежда (хорошая), красивая одежда (очень хорошая) и все остальное. Элли, видимо, не вписывалась даже в последнюю категорию.

– Вам понравилось поместье? – улыбнувшись, спросила Стиви. – Тут классно, правда?

С этим трудно было поспорить, так что родители моментально переключились с обсуждения Элли на обмен восторгами по поводу зданий, фонтанов, скульптур и горных красот.

– Мы уже собираемся обратно, – сказал отец. – Ты как… устроилась?

Внезапная боль кольнула Стиви. Родители скоро уедут – она, конечно, это знала и даже ждала, но сейчас, в этот самый момент… на нее вдруг нахлынула грусть. Она нервно сглотнула.

– Ну хорошо, – сказала мать. – Где твои таблетки? Давай проверим.

Стиви выложила пластиковую аптечку.

– Так… антидепрессантов три упаковки, а вот эти – от судорог. Их принимай только в крайнем случае…

– Знаю.

– Но если тебе нужно, убедись, что…

– Мам, я знаю.

– Я знаю, что ты знаешь. И звони каждый день.

Отец крепко обнял ее.

– Все будет хорошо, – срывающимся голосом произнес он. – Звони, когда захочешь, в любое время.

Казалось, еще чуть-чуть – и отец заплачет. Ничего хуже не придумаешь. Семейство Белл не плачет. Беллы привыкли скрывать эмоции. Надо это прекратить.

– Помни, – прошептала мать ей на ухо, – ты всегда можешь вернуться домой. Мы приедем и заберем тебя.

Ее прощальное объятие означало одно: «это место для тебя чужое. Вот увидишь. Ты вернешься».

Сдерживая слезы, моргая и жмурясь, Стиви какое-то время отрешенно пялилась на свои таблетки, а потом убрала их в ящик и выглянула из комнаты. Настроение у нее тут же взлетело: по коридору шагала Джанелль Франклин. Правда, Нейт куда-то запропастился. Джанелль оказалась ниже, чем Стиви себе представляла. На ней был летний комбинезон в красный цветочек, голову покрывал золотисто-шафрановый шарф. Она подлетела к Стиви и заключила ее в объятия, обдав нежным ароматом легчайших духов.

– Мы здесь! – провозгласила она, тряся Стиви за плечи. – Мы добрались! А где твои родители?

– Только что уехали. А твои?

– Мои и не приезжали. Они оба сегодня на вызовах, так что мы прощались всю прошлую неделю. Такая куча родственников и друзей! У нас был пикник…

Джанелль радостно щебетала о том, сколько всего произошло перед ее отъездом. У нее были большая семья в Чикаго и родственники по всему Иллинойсу. Два ее брата учились в Массачусетском университете, еще один – в Стэнфорде, а родители были врачами.

– Пошли, посмотрим мою комнату!

Джанелль потащила Стиви к соседней двери. За ней находилась точно такая же комната, как у Стиви, только все в ней было повернуто в другую сторону. Камины Стиви и Джанелль стояли задними стенками друг к другу.

– Я, пожалуй, попрошу вынести кое-какую мебель, чтобы было больше места для работы, – сказала Джанелль. – И тот стол в общей комнате – Пикс сказала, я могу на нем паять. Нет, ты можешь поверить, что нас приняли?

– Да уж, до сих пор голова кружится.

– Это, наверное, все-таки от перепада высот. Хотя мы не так уж и высоко. Самая высокая точка Вермонта всего лишь чуть больше тысячи метров, а ощущаться высота начинает где-то в районе тысячи пятисот. В любом случае нужно компенсировать снижение уровня кислорода. Самое простое – пить больше воды. Вот, держи.

Она достала из сумки бутылку минералки и всучила Стиви.

– Наверное, я просто нервничаю, – пробормотала та.

– Тоже возможно. Вода и в этом случае поможет. И глубокое, медленное дыхание. Пей.

Стиви повиновалась и сделала большой глоток. Вода никогда не повредит.

– Нейт уже здесь? – спросила Джанелль.

– Был здесь. По-моему, он ушел к себе.

– Ну и какой он вживую?

– Да примерно такой же, как в сообщениях, – ответила Стиви. – Слушай, мы тут все вживую. Пошли, посмотришь на него.

Джанелль полностью изменила настроение в коттедже. Вся она была одно сплошное движение и всплеск энергии. Стиви чувствовала, как ее словно увлекает волна, когда они с Джанелль выскочили в холл, а потом понеслись по винтовой лестнице. Нейта поселили в комнате № 4, дверь в которую была закрыта, но за ней слышались шаги.

Джанелль постучала. Так как в течение следующей секунды дверь не открылась, она схватила телефон и принялась набирать текст.

Но отправить СМС она не успела – дверь слегка приоткрылась, и за ней появилось вытянутое лицо Нейта. Он молча перевел взгляд с Джанелль на Стиви, а потом тихонько вздохнул и распахнул дверь.

– Как ты относишься к обнимашкам? – спросила Джанелль, раскинув руки.

– Никак, – пробормотал Нейт, пятясь назад.

– Тогда обойдемся без них, – согласилась Джанелль.

– А что насчет «дай пять»? – спросила Стиви.

– Это приемлемо.

– Тогда дай пять!

Нейт осторожно шлепнул Стиви по раскрытой ладони.