Морин Джонсон - Дело Эллингэма

Она погладила саксофон.

– Я вам вот еще что скажу, – продолжила она, снимая с пальца кольцо и кладя его на бортик ванны. – Здесь люди превращаются в кроликов. Это изоляция. Ловушка на горе, занесенная снегом. Когда энергию некуда девать, может случиться все что угодно. Ну а как дела у тебя?

Вопрос был адресован Стиви.

Пузырьки шампанского ударили ей в голову. Здесь, в полутемной башне с уходящим ввысь потолком, рядом с Джанелль и этой странной, но удивительно забавной художницей, раскрасившей себя розовым, она вдруг почувствовала легкое тепло и приятную расслабленность. Что ж, нужно выложить все начистоту.

– Я еще не встретила того, кого по-настоящему… в общем, личной жизни у меня нет. И там, где я жила, было мало интересного. Мои родители, они… Вы знаете Эдварда Кинга?

– Это тот козел? Сенатор? – уточнила Джанелль.

– Он самый.

– И кто он такой? – спросила Элли.

– Да один урод из Пенсильвании, – сказала Джанелль. – Все пытается вернуть нашу жизнь в старые недобрые времена.

– А вот мои родители его обожают, – тихо сказала Стиви, прислонившись спиной к прохладному чугунному радиатору. – Они на него работают. Знаете, где его местный офис? У нас дома.

– О господи! – вырвалось у Джанелль. – Ты мне не рассказывала.

– Ну, знаешь, это не то, о чем можно переписываться в эсэмэсках. Но я кое-что сделала, чтобы, так сказать, помочь. Влезла в их электронную базу и поменяла все номера. Было много любопытных звонков. В центральный офис «Криспи крим», посольство Канады, Диснейленд, Центр сайентологии, сеть океанариумов…

– Класс! – Элли запрокинула голову и рассмеялась. – Мне нравится!

Она махнула рукой, и кольцо, лежавшее на бортике, скользнуло на пол и укатилось под ванну.

– Вот черт! – воскликнула Элли.

Стиви встала на коленки и пошарила под ванной. Она нашла кольцо, но, когда вытаскивала его, что-то больно царапнуло ей руку.

– Ты бы поосторожней, – сказала Элли, надевая кольцо. – Там трубы старые и полно всяких железяк. Поранишься.

По-хорошему Элли следовало бы сказать это перед тем, как Стиви полезла под ванну, но она, судя по всему, была из тех людей, кто прыгает в бассейн, не проверив, есть ли в нем вода. И советы, видимо, дает по тому же принципу.

– В общем, я оттуда. И мои родители просто помешаны на идее свести меня с кем-нибудь. Послушать их, так свидание – это самое крутое достижение в жизни подростка…

– Ясно, – сказала Элли. – Тогда здесь можешь делать что хочешь.

– Точно! – воскликнула Джанелль. – Я хочу сказать, что у моих предков все наоборот. У них на уме только школа. Сначала школа, потом девочки. А сейчас я здесь, так что…

Джанелль глубоко вздохнула.

– Нам нужно готовиться. – Элли внезапно встала в ванне, положив конец разговору как раз тогда, когда Стиви полностью успокоилась.

Розовая вода ручьями стекала с ее одежды.

– Приду за вами через пять минут! Пора на вечеринку. Собирайтесь!

Выйдя в теплый полумрак коридора, Джанелль и Стиви остановились.

– Что за чертовщина у нее в голове? – громким шепотом спросила Джанелль. – Я так и не поняла, нравится она мне или нет. Это стихотворение на руке, французский, жизнь в общине, отсутствие телевизора… даже не знаю.

– А вдруг именно за этим мы сюда и приехали? – пожала плечами Стиви.

– Все возможно. Подходящее местечко для тех, кто поднимает шумиху, если не может посмотреть телевизор. Наверное, я просто никогда не тусовалась с творческими личностями.

Джанелль немного помолчала, нервно сжимая и разжимая руки.

– Я что, на самом деле делаю трагедию из ситуации с Wi-Fi? – плаксиво спросила она. – Нет, серьезно, не могу без телевизора. Надо что-нибудь придумать. Должен же быть способ наладить связь!

Она вздохнула.

– Ладно. Пойду, переоденусь. Увидимся внизу.

Стиви вернулась в свою комнату и быстро перерыла гардероб. Она не предполагала, что в первый же день нарвется на вечеринку. Честно говоря, она никогда к ним особо не готовилась. Когда в школе девчонки выбирали наряды и косметику в интернет-магазинах, она просто-напросто терялась. А ведь есть люди, которые не просто разбираются во всех этих тряпках, они их покупают и носят. Полосатый топ, широкополая шляпа, шорты для той «особенной пляжной вечеринки». Губная помада на осень, джинсы, идеально подходящие для прогулки, серьги-кольца для праздничного гулянья и игры в снежки. И у кого такая жизнь?

Нет, в ее случае нарядом для вечеринки будут черные шорты и черная футболка. Украшений у нее никогда не было, так что роль чего-то нарядного придется играть красным шлепанцам.

На пороге комнаты возникла Джанелль в светло-голубом платье с лимонами. В ушах у нее были серьги в виде лимончиков, и завершал образ легкий цитрусовый парфюм. На ней все это было вполне уместно. Раз уж Джанелль умела конструировать приборы, создать подходящий наряд ей тоже не составило особого труда.

Откуда-то сверху посыпались беспорядочные, нестройные звуки. Элли играла на саксофоне, и одно было очевидно: она понятия не имела, как это делать.

– Боже, – скривилась Джанелль, – пойдем скорее, а то я сейчас поседею!

– Вечеринка уже началась? – с улыбкой спросила Стиви.

– Кстати, чудесно выглядишь, – заметила Джанелль, и это прозвучало искренне. – А я нервничаю и потому надела лимоны. Всегда их надеваю, когда нервничаю.

Спустя мгновение на лестнице появилась розовая и мокрая Элли. Она подталкивала упирающегося Нейта, на лице которого застыло совершенно несчастное выражение. Своим саксофоном Элли просто выкурила его из комнаты.

Пришло время идти на вечеринку.

Летние сумерки медленно опускались на горы; из травы в небо взвивались светлячки и рассыпались в воздухе золотистыми искрами, а по дорожкам с разных сторон к юрте стекались участники вечеринки. Последние лучи умирающего солнца отражались в окнах Гранд-Хауса, окрашивая их в медный и золотой цвета. Элли шагала впереди всех, извлекая из своей Руты пронзительный клекот, заставляющий птиц испуганно разлетаться при их приближении.

– Дэвид уже должен был приехать, – сказала Элли. – Вы в него влюбитесь. Он лучший.

Когда они проходили через очередную лужайку с группой статуй, Элли подошла к одной из них и достала из сумки баллончик с краской. Как следует его встряхнув, она распылила синей краской на торсе слова «ЭТО ИСКУССТВО», спрятала баллончик обратно в сумку и пошла дальше как ни в чем не бывало вместе со своим скулящим саксофоном.

– Кое-кто явно перестарался, – тихо сказал Нейт.

Когда они подошли к юрте, там уже было полно народа. Мерный гул голосов доносился изнутри. Элли откинула полог и шагнула внутрь, высоко подняв Руту над головой. Несколько ребят, сидевших на диванчике у дальней стены, приветственно замахали руками, и она присоединилась к ним. Спустя минуту она уже облачилась в непонятно откуда взявшееся черное боа. Среди этих ребят была одна первокурсница, выделявшаяся ярко-красным ворсистым платьем и накрашенными черной помадой губами. Пару раз она исполнила отрывки из арий, и Стиви узнала, что ее зовут Мэрис Кумбес и она оперная певица.