Дарья Кожевникова - Стеклянное сердце

Баню она не стала толком осматривать — ни один здравомыслящий человек не станет связываться с какой-никакой химией там, где проводит глобальное очищение собственного организма. Лишь заглянула в одно из окошек, чтобы убедиться, что это в самом деле баня. Свет, падающий от фонарей в противоположное небольшое окошко, позволил Тае рассмотреть утварь и скамейки, после чего она двинулась к гаражу.

Гараж уже попадал в нерассеянную зону света одного из фонарей, так что Тая еще активнее принялась выбирать затененные места. Стопка плитки… горка мусора… угол гаража. Узкая полоска просевшей земли, тянущаяся от дома — зарытый электрокабель? Электричество — нужная вещь в гараже. Но только ли для починки и обслуживания машины? А вон и вентиляция, сделанная на совесть, с возможностью принудительной подачи воздуха. Только ли бензиновые пары разгонять? Опасливо косясь в сторону входных ворот, пугаясь даже собственной едва заметной тени, Тая подобралась к воротам гаража. И — о чудо! — обнаружила, что имеющаяся в них дверца не только не заперта, а еще и прикрыта неплотно. Чья-то небрежность? Или подарок судьбы? А может, хозяин и вовсе считает, что ему особо нечего опасаться в его огороженной усадьбе? Тая осторожно качнула дверь. Та не скрипнула, и тогда Тая осмелилась приоткрыть ее пошире. Шагнула внутрь, застыла у порога. Потом решилась немного посветить себе телефоном. И первой ее мыслью стало: нет, так не может везти, есть в этом что-то противоестественное! Потому что у самого входа, на полу, Тая увидела перед собой небольшие пластиковые контейнеры. Они были сложены горкой, навскидку — штук десять. Очередная партия, подготовленная к временному захоронению в озере?! Как же Тая вовремя сюда забралась! Она торопливо схватила верхний контейнер, оказавшийся неожиданно тяжелым, и принялась запихивать его в свой рюкзак, когда услышала вдруг сонный мужской голос:

— Ты что тут делаешь?! Эй, а ты вообще кто?!

Дальнейших вопросов Тая дожидаться уже не стала. Чудом не выронив рюкзак с добытым контейнером, а главное — со спасительными крючками и веревкой, она зайцем метнулась назад, за баню. Едва добежала, когда во дворе вспыхнул куда более яркий свет, а ночная тишина сменилась перекликающимися голосами:

— Он где-то за баней! Ворота закрыты? Озерные — да! Проверьте вторые, шоссейные. И смотрите, чтобы через забор не ушел! Окружайте, не будьте как стадо.

Понимая, что ее обнаружение — дело нескольких минут, Тая, уже не заботясь о том, чтобы оставаться незамеченной, со всех ног кинулась к ближайшему участку забора. Она бежала так, что ветер свистел в ушах, а рюкзак больно колотил по спине и боку. Доносящиеся сзади крики и топот только подстегивали ее. И она бежала, зная только одно: если поймают — смерть! Еще только подбегая к забору, сорвала рюкзак с плеча. Дернула за веревку, вытаскивая крючки, и едва не выронила при этом драгоценный контейнер. Закинуть крючки получилось лишь со второго раза — руки дрожали, и охватившая паника мешала действовать четко.

— Вот он! Ах, гад!

Этот крик словно стегнул Таю раскаленным бичом так, что она, наверное, взлетела бы на забор даже без веревки. Но на деле — запуталась, соскользнула чуть вниз, обжигая веревкой ладони. И тут же, не обращая внимания на боль, снова рванулась к вершине забора. За веревку кто-то ухватился, пытаясь стряхнуть Таю вниз, но она уже успела вцепиться в верхний край забора. Подтянулась, не смея даже взглянуть, что там, внизу. Чья-то рука ухватила ее за кроссовку. Тая тут же изогнула ступню, чтобы обувь соскользнула с нее. И, оставив трофей в руках врага, бездумно и отчаянно спрыгнула вниз.

Ноги обожгло болью от столкновения с землей, особенно босую. Тут бы и упасть, схватившись за нее обеими руками и катаясь по земле! Но наверх уже карабкались по Таиной веревке. И она, с запоздалым отчаянием подумав о том, что веревку надо было не бросать на заборе, а любыми способами вытянуть наверх, затравливаемой дичью побежала от забора к лесу. Позади неслась свора охотников.

Сколько их было? Десять? Двадцать? Наверное, к облаве были подключены рабочие, остающиеся ночевать в строящемся поместье! Они просвечивали лес фонарями, то находя, то упуская Таю из виду, и азартно перекрикивались между собой. А Тая, убегая что было сил, только сейчас начала понимать, что выбрала неверное направление. И что сейчас она бежит не к родному поселку, а, наоборот, с каждым шагом углубляется все дальше в лес. От поместья, от озера. В глушь, где так удобно будет пристукнуть ее и закопать. Так что ее тела в отличие от Элькиного и через три дня не найдут. И найдут ли вообще — неизвестно. А она как дура кинулась в свою авантюру, не оставив никому ни единой записочки! А еще Эльку судила за то же самое! Оно же вон как, оказывается, бывает! Раз — и все, уже поздно! И если она теперь сгинет, то никто не догадается, где ее искать, и никто не заподозрит, что вот уже в трех смертях — в Элькиной, Терехиной и ее собственной — повинен Кирилл Демидов! Ему все сойдет с рук! А Тая погибнет, погибнет впустую! От этих мыслей она побежала еще быстрее. И пусть разрывалась грудь от удушья, пусть болела босая ступня, пусть голени были оббиты о лесной валежник и неведомо где потерян драгоценный, но тяжелый рюкзак — плевать теперь на все, лишь бы уйти! Ведь пока ее еще не схватили, у нее оставалась надежда на спасение!

Закончилось все тем, что Тая просто упала на дно неглубокой ямы под старым лесным выворотнем. Упала, чувствуя, что не сможет больше сделать ни шагу, и как горячие слезы текут по лицу, и как ее хрипящее дыхание перемежается всхлипами отчаяния. Сейчас кто-то первым догонит ее, прыгнет сверху, прижмет ногами к земле, еще глубже утапливая в мох. Представив себе это, Тая вначале вжалась в него сама, как будто он мог ее спасти, потом все-таки дернулась, намереваясь любой ценой подняться и — бежать, бежать! Уже неважно куда, лишь бы прочь от этих голосов! Голосов… Сдерживая дыхание, Тая вдруг поняла, что она их больше не слышит! Ни одного, хотя в самом начале погони их было так много! Так что же случилось? Неужели они затаились, пытаясь ее вычислить? Или произошло чудо, и они отстали, потеряв надежду ее догнать? Тая осторожно высунулась из-за края ямы. Ни одного луча света не мелькало между деревьями. Все вокруг освещалось лишь скупым светом луны. И стояла полная тишина. По крайней мере, внизу, потому что в макушках деревьев тоскливо и таинственно посвистывал ветер. Тая не сразу смогла его услышать. Лишь после того, как начала нормально дышать и немного стих оглушающий стук ее загнанного сердца.

Одна! Спаслась! Неизвестно, сколько Тая сидела, пытаясь окончательно в это поверить и не в состоянии думать ни о чем другом. Очнулась только тогда, когда почувствовала, как начинает замерзать ее недавно разгоряченное тело, как голая и израненная ступня закоченела, а взмокшая от пота одежда становится ледяной. Превозмогая боль и охватившую ее дрожь, Тая на четвереньках выбралась из своей ямы, огляделась по сторонам. Везде, насколько хватало глаз, перед ней расстилался лес, не разбавленный цивилизацией. Не горело ни огонька, не доносилось ни лая собак, ни гула машин, который дал бы знать, что где-то неподалеку находится трасса — ничего! Только свистящий шепот ветра над головой, да царапают где-то друг о друга ветки.