Джозефина Тэй - Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

А вот мой адвокат не спешил на помощь. Понапрасну требовал я, чтобы его вызвали, у полицейских неизменно отыскивались дела поважнее. После побоев мне не дали передышки. Сразу же потащили в кабинет Виллиса, но не оставили нас наедине, Ди Маджио не было видно — наверное, он спокойно почивал дома, не подозревая о случившемся. Не иначе как Виллис проявил частную инициативу, желая показать, что он и сам кое на что способен.

Как только меня перестали держать, я рухнул на стул. Свет лампы был направлен мне прямо в лицо, этот мерзавец не упускал ни одной детали из классического сценария допроса. Я закрыл глаза.

— Знаете этого человека? — услышал я голос Виллиса.

Мне стоило большого труда разлепить веки. На столе были разложены фотографии — черно-белые полицейские снимки. Не требовалось близко наклоняться, чтобы увидеть, кто на них запечатлен. Но я все же наклонился. Это был белоглазый, и в том, что «был», я мог бы поклясться. На своем веку я достаточно насмотрелся снимков, какие полиция делает с покойников.

— Нет, — сказал я. — Не знаю.

Виллис кивнул, и стоявший за моей спиной полицейский схватил меня за волосы, запрокинул голову и влепил мне увесистую оплеуху.

— О’кей, я его знаю, — сказал я. — А если не прекратите избивать, готов признаться даже в том, что нахожусь на дружеской ноге с самим панчен-ламой.

— Разве вас здесь избивают? — удивился Виллис. — Помилуй Бог! Да вас сюда и доставили — синяк на синяке. Впрочем, ничего удивительного. Тот субъект, что приказал долго жить, выглядел еще хуже.

У меня по спине пробежал холодок.

— О чем вы толкуете, Виллис? Ведь вы прекрасно знаете, что я никого не убивал.

— Зря отпираетесь, Робертс! Вы его убили, и мы докажем, что это ваших рук дело! — Тяжело дыша, он опустился на стул. — Терри Беннет. Трижды судим за вооруженное нападение, последний раз отбывал наказание в Баркхилле. Освобожден год назад… Выкладывайте, что вы с ним не поделили?

— Разошлись во мнениях на ваш счет, капитан. Этот тип утверждал, будто вы — подлый мерзавец, а по-моему, вы — мерзкий подлец.

— Скоро вам будет не до шуток. Сегодня утром у мыса Коллинз машина Беннета налетела на скалу. Многие туристы с обзорной площадки были свидетелями катастрофы. Говорят, что из задней дверцы автомобиля вывалились двое, и один избил другого до полусмерти. Приметы этого драчуна указали довольно подробно. Я, к примеру, сразу же опознал вас по описанию.

Я сделал попытку поднять его на смех:

— Говорите, со смотровой площадки? А вам известно, как высоко она расположена?

— А вам известно, что вдоль барьера расставлены подзорные трубы? Услышав грохот, туристы, которые любовались морем, повернули окуляры в сторону дороги.

Трудно было решить, берет он меня на пушку или говорит правду. Действительно, вдоль балюстрады, обращенной к морю, расставлены подзорные трубы, я сам не раз пользовался ими, но, насколько помнится, дорогу с того места не разглядеть. Однако продолжение рассказа окончательно развеяло мои сомнения: уж слишком хорошо Виллис был посвящен в подробности случившегося.

— Затем подъехал другой автомобиль, и драчун, поразительно смахивающий на вас, укатил на нем. К тому моменту как свидетели спустились со смотровой площадки на дорогу, избитого человека уже не оказалось на месте. По мнению экспертов, в разбитой машине находился еще один пострадавший, но он тоже исчез. Остался Беннет, личность которого была установлена по отпечаткам пальцев. И как вы думаете, чьи еще отпечатки мы обнаружили в машине? Ваши, Робертс, ваши! А вы утверждаете, будто не знакомы с Беннетом. Ну, что же, будете настаивать на своем — сами сунете голову в петлю.

— Мне по-прежнему не ясно, о каком убийстве идет речь.

— Ах, вам не ясно? Тогда поясню. Беннет был доставлен в больницу. Знаете, в какую?

Я не знал.

— В клинику Стэффорда, в Сан-Рио. И кого, как не вас, Робертс, я в тот же день встречаю в Сан-Рио?

— Ну и что? Вы имели возможность встретить в Сан-Рио множество людей, если бы больше глазели по сторонам.

— Беннета убили в больнице. И не врачи приложили к этому руку. Кто-то пробрался в палату и задушил его.

Я ошеломленно уставился на Виллиса. Мысли в голове путались. Беннет убивает Мэри, устраняет Сэмми. Однако Марсию убил не он. Затем кто-то убивает самого Беннета. Но кто? На этот счет у меня не было никаких предположений. Лишь в одном я убеждался все тверже: необходимо как можно скорее выбраться отсюда, на свободе у меня появится шанс отыскать подлинного убийцу. На Виллиса нечего рассчитывать, его вполне устраивает повесить на меня это убийство.

Виллис сделал знак увести меня, когда дверь в его кабинет неожиданно распахнулась. Вошли два каких-то не без элегантности одетых типа — я их не знал, — и с ними третий, портретами которого во время выборов были оклеены стены всех домов. Мэр города самолично удостоил шефа полиции визитом.

— Что здесь происходит? — возопил он, с ужасом глядя на меня. — Я не хотел верить слухам, будто вы избиваете подозреваемых, но теперь вынужден пересмотреть свою точку зрения.

Виллис не знал, куда деваться. Не успел он опомниться от неожиданности, как два хорошо одетых джентльмена уже внесли за меня залог, — сумму я даже не решаюсь назвать — и увели прочь. Правда, выпустить меня под залог был вправе лишь полицейский судья, но мэр заявил, что тот сейчас занят на процессе. Все обернулось чудом, как в сказке. Мне оставалось из двух вариантов выбрать более подходящий. Либо одетые с иголочки джентльмены на самом деле ангелы, в данный момент проходящие практику в свершении благодеяний, либо опытнейшие адвокаты, которым Траски платит бешеные деньги за услуги.

Мы сели в черный «линкольн-континенталь» и с шиком отъехали от здания полиции, словно и ноги нашей там не бывало. Джентльмены не вступали со мной в разговор, а я был слишком поглощен собственными мыслями и переживаниями, чтобы попусту трепать языком. Если это добрые ангелы, то благодарности им не требуется, а если люди Траски, то и подавно старались не за «спасибо». Последний вариант казался мне более вероятным, поскольку я со времен зеленого детства представлял себе ангелов несколько иначе.

Автомобиль свернул не в ту сторону, где жил Траски: мы выехали из Эмеральд-Сити в другом направлении. Элегантный и таинственный черный «линкольн» скользил средь апельсиновых рощ. Потом вдоль дороги мелькнули темные фермы и ярко освещенные бары, и снова сплошной стеной потянулись апельсиновые рощи. Мне было безразлично, где мы сейчас находимся и куда держим путь. Единственное, о чем я мечтал, — принять горячую ванну и завалиться на боковую.

Через полчаса мы добрались до цели. Небольшой белый дом с колоннами ничем не отличался от тех, мимо которых мы проезжали. Меня высадили из машины. Робко, неуверенно стоял я в сгущающихся сумерках. «Линкольн» бесшумно тронулся с места и канул во тьму, оставив меня наедине со своими мыслями.