Джозефина Тэй - Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

— Не только присесть, а даже прилечь, — злобно ухмыльнулся он. — Все равно тебе отсюда не уйти, приятель.

Я прошел к столу, избегая излишне резких движений. Нельзя забывать, что этот старый пьянчуга на заре своей карьеры активно промышлял грабежом банков и ему несложно смекнуть, что ты сам намерен подстрелить его. Я отыскал пустой стакан, взял бутылку и налил себе спиртного. Старик собирался что-то сказать, но я запустил в него бутылкой и мигом слетел со стула.

Ружейный выстрел громыхнул с такой оглушительной мощью, словно над ухом пальнули из пушки. Я не стал играть в поддавки. Пистолет очутился у меня в руке в ту секунду, когда я перекатился на спину. Чуть приподнявшись, я выстрелил. С такого близкого расстояния я тоже бью без промаха. Правда, пуля тридцать восьмого калибра не наносит столь сокрушительных ранений, как охотничий заряд, зато близкая дистанция дает преимущество.

Я поднялся на ноги. Старик еще был жив, насколько жив — определить я затруднялся, а осмотреть его всерьез было некогда. Жена тигрицей набросилась на него, колотила его обеими руками и вопила, как разъяренная фурия. Я попытался оттащить ее от старика. Резко развернувшись, она ткнула в меня ножом. Мне стало жаль ее: действуй она обдуманно, она выбрала бы не этот короткий нож с широким лезвием, а другое, более подходящее орудие. Женщина проворно увернулась, и я не успел перехватить ее руку. Отскочив в сторону, я пнул ее в лодыжку. Она вскрикнула от боли и осела всем телом. Подхватив под мышки, я усадил ее на пол и вырвал из рук нож.

— Ты что, совсем спятила? — прикрикнул я на нее и повернулся к старику.

Тот уже не дышал. Лицо и шея его были испещрены широкими, короткими резаными ранами.

Я хлебнул из стакана глоток спиртного. Горло обжег отвратительный самогон домашнего изготовления; думаю, он способен был бы растворить золото.

— Одевайся! — велел я женщине, а сам нагнулся и поднял бездыханное тело.

Под тяжестью сгибались колени, хотя мне удалось перебросить тело через плечо, и я стоял, выпрямив спину, точно штангист. Затем я побрел к лимузину. Затолкал мертвеца на водительское сиденье и вернулся в дом за двустволкой. Я знал, что лимузин пуленепробиваемый, но знал также, что и в нем должны быть уязвимые места. Отвинтив колпачок бензобака, я взял на мушку маленькое круглое отверстие. Отошел метров на десять и долго целился, чтобы не промахнуться: уж очень мала была цель. Затем спустил курок. Автомобиль занялся пламенем, тело старика, всей тяжестью навалившееся на баранку, лизали огненные языки.

Я не питал излишних иллюзий. Полицейских можно было водить за нос максимум сутки, внушив им, будто старик заживо сгорел в машине. Более тщательная экспертиза без труда установит истину, и останки, как бы они ни обуглились, истину эту все равно не скроют. Единственное, на что я уповал, — лимузин Траски: возможно, и эту потерю удастся списать за счет разгоревшейся схватки между гангстерскими бандами.

Я скорее почувствовал, нежели услышал, как женщина подошла ко мне. Она нарядилась в белое платье, аккуратно причесалась и воткнула в волосы белый цветок. Вид у нее был торжественный, словно у языческой жрицы после свершения огненного обряда. Женщина прильнула ко мне, я вновь ощутил упругость и зазывную теплоту ее тела, но оттолкнул ее от себя.

Машина хозяев стояла в сарае за домом — старенький «шевроле», способный вызвать насмешки даже у мальчишек-подростков. Не ахти какая древняя рухлядь, чтобы считаться «ретро», просто курьезно смешная. Зато автомобильчик был на ходу.

Ехали мы молча. Дорогой я внушал женщине, что она должна говорить полицейским. Дом свой они, как правило, сдавали. Кому — она не знает, все дела вел муж. Сегодня вечером к дому подъехал автомобиль, которым обычно доставляли постояльцев. Однако прибыл лишь один человек. Мужчина этот сказал, что приехал предупредить хозяев: их договоренности конец, гостей больше не надо ждать. Муж ее в это время был пьян и поднял крик, что не намерен из-за чьей-то прихоти подыхать с голоду, ему, мол, обязаны помогать, и он не позволит обращаться с собой как с бездомной собакой. От слов перешел к делу, схватил охотничью двустволку и, держа мужчину под прицелом, приставил ему к горлу нож: хотел, чтобы тот взял свои слова обратно. Мужчина изловчился и, выкрутив руку, отнял у старика нож. Они сцепились в драке, затем муж разрядил в незнакомца двустволку, а тот в свою очередь ответил выстрелом из пистолета. Версия выстраивалась вполне правдоподобная, даже жаль, что в действительности все случилось не так. Теперь оставалось связать концы с концами. Итак, незнакомец затолкал труп старика в свой автомобиль и запалил его. Затем позвонил по телефону, куда — она не знает. Примерно через час подъехал еще один автомобиль, на котором и отбыл незнакомец. Что за автомобиль? Вроде бы такой же большой и темного цвета, а в марках она не разбирается. Что было потом? Ей стало страшно одной в доме, она села в свою машину и покатила прочь, куда глаза глядят, лишь бы подальше от проклятого места.

В отличие от нее мне было не все равно, куда ехать. Девять часов вечера, я знал, что банки уже давно закрыты, и все же направился в деловую часть города. Что касается женщины, я понимал, что ее версия звучала бы куда правдоподобнее, вызови она полицию без промедления, но мне хотелось, чтобы она немного пришла в себя, да и сам я должен был выиграть время.

Мы сидели бок о бок, как два абсолютно чужих человека, а ведь нас связывала ночь любви и совместно пролитая кровь ее мужа. Я бросил на нее взгляд искоса. Она ответила мне взглядом и горько усмехнулась.

Я вновь сосредоточил свое внимание на дороге. Стемнело, и пока мы не выбрались на основную магистраль, мчались по проселочной дороге, словно вдоль глухого темного коридора. Изредка мигал красноватый огонек сигнальной фары: должно быть, кто-то из местных фермеров решил наведаться к соседу; иногда вдали от дороги мелькали освещенные окна домов. А затем началась автострада: слепящие огни рефлекторов, цепочки придорожных фонарей, громады доходных домов, магазины, рестораны, бары, кинотеатры…

В одиннадцать мы подкатили к банку. Вокруг — ни души. Я вылез из машины и направился к дверям, сам не зная зачем. Бездумно уставился на круглосуточно работающий автомат, где можно было разменять деньги. Но ни денег, ни чеков у меня не было.

— Ищете кого-то?

Я обернулся. Передо мной стоял невысокий, худенький пожилой человек в форме охранника и с кобурой у пояса.

— Вы здесь сторожем? — задал я излишний вопрос.

— Ага. Желаете разменять деньги?

— Нет, — досадливо отмахнулся я. — Просто надеялся тут встретить кое-кого.

— Девушку, не так ли? — заговорщицким тоном поинтересовался он, а затем бросил недоверчивый взгляд на сидевшую в машине женщину.