Ларс Миттинг - Шестнадцать деревьев Соммы

— Ну, и как они? — продолжал я расспросы. — Уинтерфинчи. Почему они сдавали жилье Эйнару и почему ничего не сделают с домами?

— Слушай, — сказала моя спутница, — я не могу обсуждать работодателей. It is not done [22] Так не делается ( англ. ). .

Мы съехали с парома « Гейра», и на полпути, в Йелле, воздух стал сырым и холодным. Не спрашивая разрешения, Лиск повернула выключатель обогревателя на полную мощность, сдвинула сиденье назад и стянула с себя твидовый жакет.

Теперь ее тело было видно лучше. Бледное, слегка бесформенное, но когда она поворачивалась на сиденье, в его изгибах сквозила такая жадность, что я поймал себя на том, что не могу оторвать от нее взгляд. И эти ее узкие глаза, в которых читалось абсолютное равнодушие к чужому мнению… Она производила впечатление обладательницы острого ума.

«Куда меня тянет?» — спросил я себя.

На пароме « Бигга» мы купили шоколада в автомате. На стене висела афиша с объявлением о выступлении на Фетлар танцевального ансамбля « Hjaltadans» под музыку фольклорной группы « Fullsceilidh Spelemannslag» .

— У нас в Норвегии это так же называется, — сказал я. — Но это не мое.

— Танцы?

— Никогда, — покачал я головой и снова почувствовал себя дураком.

— Тебе бы побывать здесь во время Ап-Хелли-Аа , — сказала девушка, вытаскивая плоскую красную пачку сигарет с мордочкой маленького черного котика на обертке и этикеткой « Крейвен A».

Она предложила и мне, вот я и стоял с шоколадкой в одной руке и сигаретой в другой. Ну, что, наверное, Гвен была моей ровесницей. Двадцать пять лет максимум. Куря, она всегда прижимала локоть к телу. С каждой затяжкой переводила глаза к горизонту, а потом подносила руку к плечу, каждый раз одинаковым движением, так что тлеющий огонек показывал назад. Позитура, заставлявшая немного выпятить бедро.

Даже это ей удавалось. Элегантно курить на пароме, курсирующем между Шетландскими островами.

— Ты говорила про какое-то Хелли-Аа, — сказал я.

— Встреча Нового года. В память о древних скандинавах. Шлемы с рогами и масса пива. Люди сколачивают маленькие корабли викингов, спускают их на воду и поджигают горящими стрелами.

— Ты говоришь люди, — сказал я, оглядываясь в поисках пепельницы.

— Дa, — кивнула она и легко отступила на полшага назад, позволив ветру за кормой сдуть пепел с сигареты. Я попробовал повторить ее движение, но шагнул не туда, и угольки полетели на анорак.

— Так ты считаешь себя жительницей Шетландских островов или уже нет? — поинтересовался я.

— Никем я себя не считаю, — сказала моя собеседница, после чего снова затянулась и кинула сигарету в море.

«Бигга» ткнулся в причал на главном острове. За время пути Гвен немного оттаяла, но она все время сворачивала разговор на меня, а не на себя.

— А есть в Леруике какой-нибудь архив? — спросил я, когда мы двинулись дальше. — Ну, где хранится имущественная документация и тому подобные вещи…

— А зачем тебе?

— Спросить, есть ли какой-нибудь договор, касающийся Хаф-Груни. Раз уж дома стоят нетронутыми со всем имуществом, я думаю, может, Эйнар владел островом на самом деле.

— Тебе надо к шерифу.

— Что еще за шериф?

— Дa. На Шетландских островах полиции нет. И архива тоже. Всем занимается офис шерифа.

— Сходишь со мной? — попросил я. — Туда бы лучше с переводчиком.

— Ты вполне понятно изъясняешься. Любому в Леруике приятно встретиться с настоящим норвежцем.

— Да мне, собственно, не из-за языка нужен переводчик. А больше — чтобы правильно задавать вопросы.

— Oh please, I’ve told you this [23] О, пожалуйста, я же уже говорила тебе ( англ. ). . Так нельзя, я же работаю на них. It is not done.

Все здания в Леруике пропитались дождевой влагой, потому что дождевой шквал, застигший нас на Йелл, сначала пронесся здесь. Интересно, хоть один дом на Шетландских островах когда-нибудь высыхает как следует, подумал я, чапая в офис шерифа на улицу Кинг-Эрик-стрит.

Перед входом я остановился, разглядывая табличку. Дома меня наши представители власти только раздражали. Респектабельные и самодовольные. Норвегия лыжников. Норвегия мореходных училищ. Но та Норвегия, остатки которой я нашел здесь, была скособоченным доморощенным пережитком всего, что я любил в своей родной стране. Что норвежские корни проникли глубоко, я давно уже уяснил, глядя на реющий повсюду синий флаг с белым крестом [24] Имеется в виду шотландский флаг. Ошибка автора: он не имеет никакого отношения ни к норвежскому флагу, ни к норвежским историческим традициям. . Но я никак не ожидал, что под гербом шерифа увижу древний норвежский девиз.

«Законом должна страна строиться».

И вот я стою перед стойкой в архиве, и одну из стен там почти полностью занимает карта Шетландских островов. Глодая булочку с изюмом, в комнату не торопясь зашел мужик в коричневом жилете, с блестящей макушкой.

— Sir, — сказал он. — May I be of assistance? [25] Сэр, могу я вам помочь? ( англ. )

Я подошел к карте и показал на Хаф-Груни.

— Меня интересует, кому принадлежит этот остров, — сказал я по-английски. — Один человек по имени Эйнар Хирифьелль…

— Простите?

— Х-и-р-и-ф-ь-e-л-л-ь. Мой родственник. Он жил на Хаф-Груни почти сорок лет. Возможно, после войны он получил британское гражданство.

Мужик откусил от булочки еще кусочек и уставился на желтую вазу с пластиковым цветком, стоящую на стойке.

— И теперь вы хотите знать, кому принадлежит остров?

— Дa.

Он вытащил толстую книгу в тяжелом переплете, с захватанными распухшими страницами. Отошел к архивному ящику и ловко пролистал папки пальцами обеих рук, закусив булочку в зубах. Стальной ящик клацнул, захлопываясь, и служащий открыл следующий. Теперь под мышкой у него была зажата папка. И он выудил еще одну.

— Гм, — сказал чинуша, после чего положил папки на стойку поближе к себе и отхватил порядочный кус от булочки.

— Дa? — встрепенулся я.

— Имя ваше, будьте любезны. И документ.

Я протянул ему водительские права. Он с подозрением стал разглядывать штамп автоинспекции из поселка Отта.

— Значит, вас зовут Эдвард… Хирифьелль… — проговорил служащий. — Извините, если неправильно произношу фамилию.

— Дa. Это я.

— А второе имя у вас есть?

— Нет.

— Я интерпретирую это как «дa», поскольку у вас совпадает личный регистрационный номер. Я сделаю вам копию этого акта. Право на Хаф-Груни перешло от мистера Эйнара Хирифьелля Эдварду Дэро Хирифьеллю пятого ноября тысяча девятьсот семьдесят первого года.

Я почувствовал, куда течет кровь в каждом из моих кровеносных сосудов.

— В семьдесят первом… — пробормотал я.