Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

— Вон, Федечка стоит… — Кирсанов указал на своего друга, все еще скромно отиравшегося в тени своего отца, и Андрей Матвеевич машинально обернулся. — Сегодня есть я и мама. А потом у меня родятся дети, потом внуки. Вы им тоже будете давать пенсию? Но вдруг вы умрете к тому времени… — Иван пожал плечами. — Все ведь умирают. Что тогда?

Андрей Матвеевич уже начинал покусывать нижнюю губу. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда и выпить. Но внимание всех присутствующих сконцентрировалось именно на нем. Даже улизнуть незаметно не получится.

— Твой друг Федечка не слишком в курсе дел… — начал было он, но его перебила Ангелина. Не выдержав, она поднялась на ноги, и Семирядин облегченно вздохнул. Вот пусть эта стерва и отдувается теперь.

— У нас нет лишних минут для этих заигрываний балаганных и сюсюканья! — жестко провозгласила госпожа Виннер и, развернувшись лицом к Лавру и его компании, почти официально проинформировала незваных гостей: — Если отбросить личное имущество Кирсановых, при отсутствии завещания не может быть и речи ни о каких наследственных половинах и иных долях в капиталах «Империи»!

Лавриков понял, что настала и его пора. Древнегреческая трагедия дошла до того кульминационного момента, когда появляется «божество из машины».

— А кто вам сказал, добрая женщина, что завещание отсутствует? — негромко, но с нажимом произнес он.

— Я вам говорю!

Лавр улыбнулся:

— Но вы не есть истина в последней инстанции…

Теперь уже объектами всеобщего внимания стали эти двое. Федор Павлович и Ангелина. Взоры присутствующих обратились в их сторону, и директора филиалов ловили каждое произнесенное слово. Почти все они были уверены, что именно сегодня, сейчас все и прояснится. Встанет на свои места, так сказать.

— Поэтому я уверяю вас, — продолжил Лавриков, — что завещание не отсутствует, а присутствует. И содержание его вполне однозначно, в нем нечего трактовать или подвергать сомнению, что подтвердит любая судебная инстанция — от микрорайонной до самой верховной.

— Вы можете предъявить и огласить его? — с ироничной улыбкой осведомилась Ангелина, предварительно оглянувшись на Семирядина, но не поймав его глаз.

Теперь уже вперед шагнул Федечка. Гости будто передавали друг другу эстафету. Один оратор сменял другого, что своего рода тоже было грамотной тактикой. Смена оппонентов в споре причиняла дополнительный дискомфорт.

— Я могу огласить, — заявил молодой человек. — Пожалуйста, вот копия… — С этими словами он выбросил вперед правую руку, в которой были зажаты несколько листов бумаги.

Ангелина презрительно скривилась.

— Копии подобного рода документов не имеют силы, — ехидно заявила она. — Знать надо бы, юноша.

Но госпожу Виннер ожидал новый удар судьбы.

— Копия снята часа два тому назад с оригинала, оформленного в полном соответствии с текущим законодательством России, — сухо отчеканил Федечка. — Оригинал, если потребуется, будет предъявлен в суде.

— Блеф! — Женщина вздрогнула, как от звонкой пощечины.

— Мне читать или своими словами можно?

— Читай! — раздались нестройные возгласы от стола заседаний. — Давай, парень, основные пункты!..

Федечка открыл было рот, но Ангелина требовательно вскинула руку, останавливая процесс оглашения завещания. Она лихорадочно искала выход из сложившегося неприятного положения, но не находила. Госпоже Виннер требовался тайм-аут, а его в такой ситуации получить было делом крайне сложным. Если не сказать — невозможным. Она хваталась за несуществующую соломинку.

— Стоп!.. Кто вы такие, собственно, чтобы вмешиваться в ход закрытого собрания акционеров?

— Свита принца, мадам! — Санчо капитально вжился в свою роль.

Ангелина уткнулась взором в его гордо выкаченную колесом грудь.

— Я вижу клоунов, — грубо бросила она.

Смутить Лаврикова подобным незначительным уколом было невозможно. Он даже не выказал признаков неудовольствия. Вроде как не отрицал обидных слов женщины.

— Шут — ключевая фигура в свите любого владыки… — только и ответил Федор Павлович. — В общем, господа мальчики-девочки, читальни сейчас не будет. Копию мы вам оставим. Я только хочу донести до вашего сознания простенькую мысль. Обманом, подлогом либо юридическим забалтыванием никто из вас не сможет ущемить права беззащитного ребенка и еще более беззащитной женщины. А если кто-то попытается — будет иметь дело не только с судебными инстанциями, но и непосредственно со мной, — уже более жестко заключил он.

Ангелина порывисто шагнула навстречу Лавру и оказалась с ним едва ли не нос к носу.

— Я снова спрашиваю: кто вы такой? — повторила она, повышая голос.

Внешний вид Федора Павловича был весьма смиренным. В диссонанс вступали только его глаза, смотревшие на госпожу Виннер прямо и жестко.

— Меня зовут Робин Гуд, — спокойно произнес он. — Я почти всю жизнь отбирал деньги у богатых и иногда раздавал их бедным. Не верите — запросите соответствующий отдел МВД. — Лавр выдержал паузу и, заметив, что пока никто более не собирается ему перечить или задавать новых наводящих вопросов, повернул голову к сидящему возле Ивана Семирядину. — Андрей Матвеевич, нам надо бы поговорить с глазу на глаз. Ваша визитка сохранилась, так что созвонимся и увидимся. Только без этой… доброй женщины, — очередная змеиная улыбка в адрес Виннер.

Кирсанов проворно соскочил с кресла и, понимая, что разбор полетов на сегодня завершен, торопливо вернулся в общество своих друзей и защитников.

Модно одетый молодой человек тем временем снова активизировал свой мобильный телефон и шепотом вещал в трубку:

— Начинай продавать, пока цена хорошая…

Многие из собравшихся за столом последовали его примеру, и никто не обратил внимания на поднявшегося во весь рост Семирядина. Андрея Матвеевича слегка штормило от пережитого волнения, и он оперся кулаком о столешницу.

— В связи с новыми обстоятельствами предлагаю сейчас прервать совет, — как можно громче обратился он к директорам филиалов. — Мы продолжим его, скажем, в среду, после консультации с компанией-донором.

Четверка гостей к этому моменту уже двинулась к выходу. Шествие замыкал Федечка, и, когда Лавр, Санчо и Иван покинули пределы офиса, парень буквально на одну лишнюю секунду задержался на пороге и оглянулся назад. Гул голосов все возрастал.

— У этого донора мясо — от бешеных коров! — крикнул Розгин, перекрывая общий шум. — Кушайте на здоровье!..

Затем, выскочив в коридор, он быстренько захлопнул за собой дверь. Этот мальчишеский поступок заметно поднял Федечке настроение.