Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

— Подождите до завтра, — как можно небрежнее бросил он.

Ангелина не почувствовала никакого подвоха. Поднявшись из-за стола, она проследовала к своему излюбленному месту возле широкого окна, задумчивым взглядом окинула улицу.

— Все и так ждут до завтра. — В руках женщины появилась пачка сигарет. — Но Кухариных сегодня обеспечьте…

— А потом будет шашлык? — Андрей ощупывал глазами ее спину.

Он ненавидел эту заносчивую дамочку. Ненавидел и боялся. Только сейчас Семирядин понял это на сто процентов. Никаких иных чувств к Ангелине он не испытывал. Ни партнерских, ни уж тем более дружеских. Представься ему такая возможность, он убил бы ее без всяких угрызений совести. И если бы он не зависел от нее… Но это только иллюзии.

— Банкет не исключается, — ответила госпожа Виннер, не оборачиваясь.

— Большой шашлык из тех, кто выступал в увертюре, до поднятия занавеса, а потом стал ненужным?

— Вы параноик, Семирядин.

Она была права. Диагноз поставлен абсолютно точно. Вернее просто не скажешь.

— Я знаю, — кивнул Андрей Матвеевич. — Но к этому быстро привыкаешь…

Ангелина, наконец, развернулась в его сторону. Глаза мужчины и женщины встретились. И в ее зрачках Семирядин прочел свой приговор. Так ему показалось, во всяком случае. Натуральная снежная королева с колючим, холодным взглядом. В нем так и читалось слово «вечность». От подобного ощущения Андрея передернуло.

Как и нынешним утром, Кирсанов стремительно вышагивал вдоль загородной магистрали, не рискуя останавливать ни одну из попутных машин. Да и зачем? Гораздо приятнее пройтись пешком, подышать свежим воздухом, размять конечности. Для здорового юного организма это не проблема. Вот только двигался он теперь в противоположную сторону, да и настроение было несколько иным. Внутри Ивана будто что-то перегорело. Он это чувствовал.

На появившуюся из-за поворота «Волгу», устремившуюся навстречу молодому путнику, шествовавшему по обочине с дорожной сумкой через плечо, Иван не сразу обратил внимание. Зато пассажиры автомобиля заметили мальчика сразу. Николай вдавил педаль тормоза в пол, и машина остановилась на месте как вкопанная. Обе задние дверцы синхронно распахнулись, и на асфальт с разных сторон ступили Лавр и Санчо. Мужчины двинулись вперед, обошли корпус «Волги» и замерли перед капотом. Ждали, когда Кирсанов сам приблизится к ним.

Иван узнал своих опекунов, улыбнулся и, вскинув руку, приветливо помахал депутату и его помощнику.

— Только без педагогических закидонов, пожалуйста, — шепотом и даже стараясь при этом не размыкать губ, произнес Мошкин, обращаясь к своему спутнику.

— Не учи, — зашипел Лавриков. — Я сына вырастил…

— Ха!.. — последовала многозначительная оценка Александра.

Иван подошел к ним вплотную. В глазах у мальчика не было чувства вины, что сразу отметили для себя оба мужчины. В его взгляде присутствовало что-то новое. Скорее всего, он уже не выглядел детским и наивным. Перемена, что называется, налицо. В прямом смысле этого слова. Собиравшиеся было слететь с уст Федора Павловича слова застряли в горле. Лавр немного растерялся.

— Вы волновались, да? — как ни в чем не бывало поинтересовался Кирсанов.

Мошкин и Лавриков изумленно переглянулись. Санчо при этом пожал плечами, и недавнему криминальному авторитету ничего не оставалось делать, как взять инициативу беседы на себя. Он тактично откашлялся.

— Ну а как ты думаешь?.. — покачал головой Лавр. — Мобильник вырублен…

Без лишних рассуждений и ненужных препирательств Иван выудил из кармана свой телефон и нажатием одной кнопки активизировал его.

— Включаю на ваших глазах… — спокойно ответил он.

Но Лавр, как оказалось, еще не до конца завершил свои поучения и нападки.

— В больнице у матери ты так и не появился… — сказал он.

Кирсанов снял с плеча сумку и поставил ее на землю между собой и двумя собеседниками. Коротко провел рукой по светлым волосам и обреченно вздохнул.

— Я не смог к маме… — вынужден был признаться он.

— Чего вдруг? — подключился к разговору Санчо.

— Ну… — Иван и сам не мог толком объяснить своего нынешнего состояния, а потому с трудом подбирал необходимые слова. — Я вдруг грязным каким-то сделался… Пыльным… Пришлось много ходить.

— По каким таким местам, интересно? — подозрительно прищурился Лавриков.

От Федора Павловича вновь не укрылась перемена в мальчишке. Теперь он обратил внимание не только на его взрослый взгляд. Все остальное тоже было под стать. Осанка, наклон головы, голос. Даже слова, которые произносил Кирсанов, сейчас, казалось, принимали по своей сути совсем иную окраску.

— По всяким… — Иван неопределенно пожал плечами и тут же поспешил сменить не очень приятную для него тему разговора, вести которую совсем не хотелось, по крайней мере на данный момент: — Куда вы едете?

— По всяким местам, — сухо парировал Федор Павлович, подражая интонациям юного собеседника. — А что?

Их глаза встретились. Кирсанов с честью выдержал тяжелый взгляд бывшего вора в законе.

— Я бы хотел получить свой пакет с документами… — проинформировал он Лавра, а заодно и его верного соратника. — Он же мой, правда?

— Ваш с мамой, правильно, — на всякий случай внес существенную поправку Лавриков, но на мальчика это не подействовало.

— Но мама не может ничего решать, — сказал он.

— А ты можешь?

— Теперь — да.

Иван знал, о чем говорил. Видел это и Лавр. Он прекрасно понимал, что спорить и уж тем более переубеждать сейчас парня бесполезно. Неблагодарное занятие. Тот принял решение и не собирался отступать от намеченного.

— Вот и хорошо. — Федор Павлович машинально потянулся к своему галстуку и по привычке поправил сбившийся узел. — Поговорим на эту тему, когда мы с дядей Санчо вернемся.

— Ладно, — не стал противиться такому положению вещей Кирсанов. — Я подожду.

На этом разговор и завершился. Лавриков развернулся и зашагал обратно к распахнутой задней дверце машины. То же самое проделал и Мошкин. Они оба скрылись в салоне, а Иван, подняв с земли сумку, отступил немного назад, на край дороги. «Волга» тронулась с места и покатила в сторону города. Мальчик провожал ее долгим внимательным взглядом. Наконец автомобиль скрылся из вида. Народный депутат и его помощник отправились по каким-то своим делам. А может, эти дела напрямую были связаны и с личностью самого Ивана. Этого парнишка не знал.

Поправив на плече сумку, он опять зашагал по направлению к даче, затратив на это еще около двадцати минут. По телу мальчика разливалась сильная усталость, но по непонятным причинам эта усталость была приятной.

Иван поднялся на крыльцо и, открыв дверь, уверенно шагнул в общий холл первого этажа. Огляделся по сторонам. Теперь и на обитель Лаврикова он смотрел совершенно другими глазами. Кирсанов не намеревался более использовать дом Федора Павловича в качестве укрытия от внешнего мира со всеми существующими в нем глобальными и неглобальными проблемами. Достаточно уже. Пора вынимать голову из песка и открыто смотреть в будущее. Пусть не в радужное и не такое счастливое, как хотелось бы, но это было его, Ивана Кирсанова, будущее. Только его. Он не имел морального права втягивать в свалившиеся на него неприятности посторонних людей.