Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

Иван прошел вперед и остановился по центру комнаты. Справа на лестнице раздались осторожные шаги, и мальчик повернул голову. Со второго этажа, поскрипывая ступеньками, спускался Федечка. Заметив Кирсанова, он тоже остановился и с улыбкой застыл где-то на уровне четвертой ступеньки.

— Привет, путешественник, — весело поприветствовал Розгин своего недавно приобретенного товарища. — Как дела?

— Нормально. — Иван тоже улыбнулся.

Они синхронно двинулись навстречу друг другу и, сблизившись, обменялись крепкими рукопожатиями. Федечка при этом еще и бодро хлопнул по плечу Кирсанова.

— Ты у меня карту забыл кредитную, — сообщил он доверительно, понижая голос до шепота. Парня буквально распирало от желания поделиться тем, что удалось обнаружить при помощи компьютерных махинаций. — Знаешь, мне все-таки удалось…

Но Иван не дал ему закончить начатую фразу, перебив собеседника фактически на полуслове:

— Извини, я очень устал, — признался он в том, что действительно было непреложной истиной. — Я хочу ополоснуться и — спать.

Федечка понятливо кивнул. Дескать, какие тут могут быть обиды или претензии. К тому же и от его глаз не укрылось то, что Кирсанов теперь выглядел иначе. Не как мальчишка, а как уверенный в себе и своих поступках мужчина. В отличие от Лавра такой факт пришелся Федечке по душе.

— Тогда воспользуйся летним душем в саду, — посоветовал он Ивану. — Ванная грибком пахнет, а в летнем вода дождевая…

Идея пришлась Кирсанову по вкусу. Он бросил свою дорожную сумку на пол и, развернувшись, зашагал к выходу. Розгин не стал его останавливать и спрашивать еще о чем-либо. Захочет, так и сам расскажет, а нет… На нет, как известно, и суда нет. Право каждого человека. Федечка пересек просторный холл дачи и скрылся в кухне. Отсутствие в доме Клавдии не означало того факта, что нельзя было отыскать в холодильнике чего-нибудь съестного. А именно такую цель и ставил сейчас перед собой юноша.

Иван же тем временем, следуя доброму совету, избавившись от верхней одежды и пристроив ее на одной из ветвей яблони, в одних плавках шагнул в душевую кабину, повернул кран. Не слишком мощные, но прохладные и бодрящие струи воды защекотали его тело. Достаточно долгое время Кирсанов стоял без движения с закрытыми глазами. Напор воды, поступавшей из ржавого бака через короткую трубу и насадку от лейки, постепенно начинал иссякать, превратившись сначала в жиденькую струйку, а потом и вовсе в отдельные капли. Иван запрокинул голову вверх, и несколько таких капель упали на лоб и щеки.

Старые гнилые доски душевой кабинки, расположенной в саду едва ли не на открытом пространстве, были настолько плохо подогнаны друг к другу, что образовывали на стыках массу внушительных щелей. Именно сквозь эти отверстия в кабинку и проникали солнечные лучи. От воды и солнца Иван почувствовал себя значительно бодрее. Усталость, появившаяся в результате длительных пеших переходов, которых за сегодняшний день было немало, оставила его. Вроде и не было ее прежде.

Кирсанов вышел в сад. Одеваться не стал, а как был в одних плавках, так и устремился обратно по направлению к дому. Капельки воды с его мокрого тела падали на землю.

Над городом уже сгустились вечерние сумерки, когда Лавру наконец удалось разрешить все вопросы, связанные с одной из главных проблем, — транспортировкой Ольги Кирсановой в надежное и безопасное место. Федор Павлович посвятил этому весь день.

И вот сейчас, когда солнце уже село за горизонт, но ночь еще не вступила в свои полные права, к больничному корпусу осторожно подкатил современный реанимобиль с тонированными стеклами и с фирменной эмблемой страховой компании. Максимально приблизившись к служебному входу, машина остановилась. Однако глушить двигатель водитель не стал. Реанимобиль продолжал работать на холостом ходу.

В дверях клиники появился сначала Санчо, а затем за его спиной нарисовались двое широкоплечих парней, нанятых Мошкиным ранее для охраны больничной палаты Кирсановой. Александр отошел в сторону, и здоровенные амбалы с синими от татуировок руками подошли к специализированной машине, распахнули задние створки и замерли, придерживая их локтями. Только после этого в проходе возникли санитары со своей бесценной ношей, коей, разумеется, являлась каталка с неподвижным телом Ольги. За каталкой чинно двигались Лавриков, заведующий клиникой Игорь Карпович и Лиза. Замыкали шествие еще трое качков из бригады, нанятой Мошкиным. Те пристально поглядывали по сторонам и готовы были в любую секунду ринуться на неприятеля с оружием наперевес. Пока же стволы мирно покоились у каждого из них за брючным ремнем или в наплечной кобуре.

Каталку с больной осторожно подкатили к корпусу реанимобиля. Ольга по-прежнему была подключена к аппаратуре, которую также катили санитары на отдельном передвижном металлическом столике. Плавно опустилась специально предназначенная для таких транспортировок платформа, и на нее аккуратно установили кровать и приборы. Платформа поднялась вверх и вползла в освещенный салон. Игорь Карпович, до сего момента молча наблюдавший за всеми этими манипуляциями, неодобрительно покачал головой.

— Безумие… — пробормотал он себе под нос с нескрываемым осуждением. — Форменное безумие…

Федор Павлович слышал его слова. Он и сам предельно нервничал, опасаясь, как бы чего не случилось с Кирсановой. Ведь что ни говори, а запланированная им акция могла пагубно сказаться на состоянии здоровья любимой женщины. Но выбора у Лаврикова не было. Теперь уже игра шла по завышенным ставкам, и никто не имел права на ошибку. Промедление, как говорится, смерти подобно. Лавр в нетерпении покусывал губы, а пальцами разминал неприкуренную сигарету. Табак крошился, забивался ему под ногти, но сейчас это не имело существенного значения.

— Да уж… — машинально подхватил он последние слова Игоря Карповича. — Безумия — с избытком… Может, я как-нибудь притулюсь и — с вами?

Он ни на секунду не желал оставлять Ольгу без личного присмотра и опеки. Но доктор категорически отказался от такого благого намерения со стороны депутата Государственной думы.

— Нет уж, — твердо заявил он. — Поедет Лиза. В случае чего она мне поможет. Вам вообще не надо нас сопровождать. Одним присутствием дергаете.

Лавриков покорно вскинул обе руки кверху, демонстрируя безоговорочную капитуляцию. Достаточно было уже и того, что заведующий согласился на всю эту затеянную Федором Павловичем авантюру.

— Отхожу, Игорь Карпович, — сказал он. — Отхожу без боя.

— У нас глагол «отходить» имеет несколько иное значение… — ворчливо откликнулся эскулап и тут же отвернулся от Лаврикова.