Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 4. Во имя любви

— Нельзя ни в коем случае! — запротестовала Розгина. Приблизившись к подруге, она подхватила ее под руку и тем самым избавила мальчика от обязанностей поводыря. — Водкой протру, если надо, или спиртом.

Ситуацию, как это часто случалось в последнее время, разрядил Мошкин. Он появился в комнате со стороны улицы, причем пятился задом. Санчо волочил за собой инвалидную коляску, бряцавшую колесами по неровному полу возле двери. Спустившийся вниз Федор Павлович посторонился, пропуская соратника.

— Не ссорьтесь, девочки, — миролюбиво произнес Александр на ходу. — Я привел в порядок этот трактор, и он выглядит прямо как новенький. Полюбуйтесь! — С этими словами он гордо разместил кресло-каталку в центре комнаты и отступил на шаг назад, как скульптор, разглядывая творение рук своих под определенным ракурсом. — Абсолютно незаменимая в любом хозяйстве вещь… Елизавета Михайловна, сит даун, плиз. — Мошкин сделал приглашающий жест. — Управлять этим если и сложнее, чем вашим «жуком», то совсем не намного. За час урока вождения я не возьму ни копейки.

— Садись, Лиза, — поддержал инициативу Санчо Кирсанов. — Я буду тебя катать.

— Ну это хоть что-то, — согласилась женщина.

Пошатнувшись, она при помощи Клавдии и Ивана не слишком ловко устроилась в кресле. Все-таки было не очень уютно, но, тем не менее, значительно лучше, чем лежать пластом на кровати, как беспомощная старушенция. Лиза заставила себя улыбнуться и с благодарностью посмотрела на Мошкина. Тот склонился в галантном поклоне.

На лестнице появился Федечка. На нем были только просторные семейные трусы и пестрая мятая майка. Волосы взлохмачены. Но глаза юноши сияли каким-то задорным огнем, будто он только что сделал какое-то сверхважное открытие и теперь его имя окажется в одном ряду с Архимедом и Исааком Ньютоном. Спускаться в общий холл парень не стал. Он остановился в поле зрения собравшихся, радостно потирая руки.

— У меня все готово, пап, — сообщил он, обращаясь только к Лаврикову и игнорируя всех остальных.

— Без комментариев, надеюсь? — вполголоса уточнил Федор Павлович.

Сын кивнул в знак подтверждения.

— Только факты и схема связей между этими фактами, — ответил он.

Никто из присутствующих в общем холле первого этажа не понимал, о чем они говорят. Зато Федечка и его родитель прекрасно знали, о чем идет речь. Это походило на заговор. Лавр поскреб пальцами подбородок и решительно взмахнул рукой.

— Запускай, — велел он своему отпрыску и, как только тот скрылся в недрах второго этажа, переключил свое внимание уже на Мошкина: — Санчо, мы возвращаемся в город.

Не добавив больше ни слова, Федор Павлович шагнул к выходу и скрылся за дверью. Следом за ним заторопился и Александр. В комнате остались только Клавдия, Иван и понемногу привыкавшая к предложенному ей средству передвижения Голощапова.

Ударом одной клавиши Федечка запустил рассылку файла. На отдельной полосе экрана тут же стали быстро меняться электронные адреса. Улыбаясь, Розгин следил и за тем, как с той же скоростью более низкая контрольная полоса снова и снова заполняется квадратиками прохождения документа. Процесс, что называется, пошел. И юноша прекрасно знал, какие результаты это принесет и чем все завершится. Особенно для госпожи Виннер и всех прочих «достойных» личностей, стоящих у нее за спиной.

Федечка сам придумал этот ход и сообщил о своей задумке только отцу. Лавриков одобрил решение отпрыска. Идея даже показалась ему крайне оригинальной.

Юноша слегка отклонился в сторону и утопил пальцем клавишу «play» в панели стоящего рядом кассетника. Комната тут же наполнилась приятным мотивом свежего шлягера. Розгин в такт мелодии постукивал пальцами по подлокотнику крутящегося кресла. Он знал, что вся проводимая им операция займет не более двадцати минут. Ну, максимум двадцать пять. В любом случае у него есть время расслабиться и насладиться несколькими музыкальными фрагментами.

Громкая музыка со второго этажа, где колдовал в Интернете Федечка, доносилась и до гостиной. Именно под этот самый аккомпанемент Елизавета Михайловна и осваивала тонкости управления креслом-каталкой. Как и прогнозировал Санчо, ничего сложного в этом не было. Под пристальным наблюдением со стороны Клавдии и под восхищенным взором Кирсанова Голощапова то резко брала влево, затем так же резко вправо, а то направляла свой транспорт прямо к столу.

— Класс, Лиза! — Иван даже зааплодировал ей. — Авторалли по «Формуле-3»!

Однако Розгина не разделила его восторгов. Напротив, ей совсем не понравилось то, как подруга отчаянно и рискованно выписывала виражи.

— Прекрати! — прикрикнула она на Елизавету Михайловну. — Что ты творишь? — Посчитав, что нападок на одну только Лизу будет явно недостаточно, Клавдия запрокинула голову и крикнула невидимому на втором этаже племяннику: — Федечка, паразит! Немедленно заткни свою шарманку! Тете Лизе необходима абсолютная тишина!

Лиза остановилась, поморщилась от очередного приступа боли, растерла ладонью лоб, но, тем не менее, на губах ее светилась счастливая улыбка. Секунду спустя она и вовсе безмятежно рассмеялась, чем вызвала удивление со стороны Розгиной.

— Ой не могу, люди добрые! — произнесла Голощапова сквозь смех. — Сто лет такого кайфа не ловила!

— Наверное, ты была хорошей учительницей? — высказал предположение Кирсанов.

Он подошел к старой экономке и положил руки ей на плечи. Ему была приятна мысль, что теперь и он может быть полезен женщине, много лет ухаживавшей за ним. Сейчас ей как раз требовался уход. И Иван готов был в полной мере помочь Лизе.

— Спрашиваешь! — хмыкнула Голощапова, гордо вскидывая подбородок кверху.

Клавдия сокрушенно покачала головой. Ей ничего не оставалось делать, как смириться со сложившимся положением и опуститься обратно на стул, где она сидела до того, как подруга выплыла из своих апартаментов.

— Кончится, наконец, этот дурдом? — тихо произнесла она.

Вопрос был риторическим, не обращенным ни к кому конкретно.

Санчо нервно расхаживал из стороны в сторону в ожидании Лавра и тех известий, которые народный избранник должен был принести из больницы. Тут же, в сквере перед зданием клиники, топтались и пятеро шкафообразных братков, нанятых Мошкиным. По большому счету, необходимость в этих свирепых рожах отпала, но Александр не торопился распускать бригаду. Мало ли что. От таких, как Мякинец, можно было ожидать любого подвоха.

Парни покуривали чуть в сторонке, но так же, как и их шеф, то есть Санчо, с нетерпением поглядывали в сторону больничных дверей. Они тихо переговаривались между собой, но никто не рисковал вовлекать в беседу Мошкина, маячившего у них перед глазами.