Юлия Алейникова - Медальон Великой княжны

— Ну, рассказывай, Павел, как это тебе так повезло несказанно, — выводя Павла на крыльцо санатория, велел Василий сухим, деловитым голосом. — Давай прогуляемся с тобой, чтобы на виду у всех не маячить, а то не дай бог соседка твоя по столовой нагрянет, не отвяжемся.

— Случайно я его увидел в Ялте на набережной, когда мы с Игнатом Романовичем на скамейке мороженое ели. Шел со своей женой, я даже не сразу узнал его, потом уж вдогонку побежал.

— И что же поведал наш дорогой друг Иван Скороходов? — закуривая папиросу, с едва уловимой язвительностью спросил Курносов.

— Да ничего. Не стал я к нему подходить, посмотрел издали, узнал, где живет, — пожал плечами Павел.

— Ай да хитрец! Ай да пройдоха! — неожиданно рассмеялся Василий. — Не ожидал, вот уж не ожидал!

— Хватит ржать-то, — одернул его Павел.

Ему отчего-то веселье Курносова было неприятно, особенно его похвала, точнее, насмешка. А что, он Павла законченным идиотом считал?

— Извини, — тут же остановился Василий. — Это я не над тобой, а так, от радости. Так где он остановился?

— В санатории «Новая Ореанда», чуть ближе к Ялте, чем мы, располагается. Но на территорию нас с тобой все равно не пустят, у них там строго, по пропускам.

— Везде строго и по пропускам, — задумчиво протянул Василий, усиленно дымя папиросой, и от его худого, скуластого лица тянуло ледяным холодом. — Завтра с утра поедем на разведку, осмотрим территорию, авось забор где-нибудь прохудился.

— Ты чего задумал, Василий? — с наигранной тревогой спросил Павел.

Павел хорошо помнил, как Курносов, вытащив его из окружения, двинул ему автоматом в висок и снял с беспомощного медальон. Пора бы накормить дорогого друга его собственной кашей.

— Для начала разузнаем, что к чему. А там попробуем подобру-поздорову побеседовать. Очень мне хочется в глаза ему заглянуть.

Про медальон Василий ни слова не сказал, а Павел решил не спрашивать. В конце концов, у Курносова к Скороходову свои счеты. Может, и разойдутся они по-хорошему. Павлу медальон, Ивану по морде, а Василию моральное удовлетворение. Ну а нет… там видно будет.

Утром они раненько позавтракали, автобусом добрались до Ореанды и уже в начале одиннадцатого были на месте.

— Уф, как жарко сегодня, — пыхтел Павел, стоя на солнцепеке. — И чего мы с самого утра поперлись, не могли вечером по холодку поехать, и процедуры пропустим.

— Экий ты нежный, — криво усмехнулся Курносов. — Лично я на всю жизнь в лагерях намерзся, на лесозаготовках в сорокаградусный мороз да на пустой желудок. И потом, с утра все проще, потому как на темные дела люди по ночам ходят, а если среди бела дня на чужую территорию заберемся, там и не дернется никто. К тому же отдыхающие сейчас или на пляже, или на процедурах, персонал весь занят, самое время. Никто к нам присматриваться не будет, а если и присмотрится, подумают, что новенькие. А санаторий-то у них небольшой и не для простых граждан. Мне сегодня с утра сестричка знакомая рассказала. Тут у них деятели искусств отдыхают заслуженные, ученые всякие и начальство, конечно. — Задумчиво протянул Василий, разглядывая территорию сквозь зеленые железные ворота. — Ладно, пойдем прогуляемся вдоль забора, пока нас не заметил никто.

И они пошли. Забор был высокий, добротный, и пока они шли вдоль дороги, никаких изъянов в нем не заметили, а вот когда он к морю свернул, тут пошли заросли цепкого колючего кустарника, и глазастый, юркий, словно угорь, Курносов очень скоро заприметил тропинку, а в конце нее и дырку в заборе.

— Ну вот, — вылезая по ту сторону забора и поправляя ремень на брюках, довольно улыбнулся Василий. — Полдела сделано, осталось Скороходова разыскать.

У Павла так и вертелось на языке: а может, ну эти розыски, залезть бы к нему в номер, разыскать медальон, да и ходу. Но, во-первых, медальон один, а их с Курносовым двое, а во-вторых, Ванька его наверняка с груди не снимает. «Интересно, что он молодой жене про фотографию княжны врет?» — зло подумал Павел и молча потопал вслед за Курносовым.

— Ты смотри, как у них тут славно, розами пахнет, скульптуры, девушка с веслом, беседка, — неспешно идя по дорожке, делился Василий. — Дорожки чистенькие, нигде ни травинки, в холле небось ковер, вот увидишь, и фонтанчик, например, наподобие Бахчисарайского. Не ездил в Бахчисарай на экскурсию? А зря, съезди. Красиво.

— Слушай, — не выдержал наконец этой пустой болтовни Павел, — может, хватит уже попусту балаболить? Давай Скороходова разыщем быстренько, пока нас с тобой не задержали.

— Вот-вот. Если мы с тобой будем, как две гончие с озабоченным видом по санаторию носиться, задержат непременно, — покивал головой Василий и любезно раскланялся с проходившей мимо дамочкой в пляжном халате. — А ты расслабься, дыши воздухом, он здесь целебный. А тем временем мы до главного корпуса дойдем, — крутя перед собственным носом какой-то пушистой розовой веточкой, которую он только что сорвал с дерева, наставлял его Курносов. — Давай лучше вот о чем подумаем: как мы дальше действовать будем?

— А как? — напрягся внутренне Павел.

Василий скосил на него глаза и криво усмехнулся.

— Ты ведь небось хочешь, прежде всего, медальончик свой вернуть?

Павел решительно кивнул, в конце концов, Курносов прав. Медальон именно его. Ему подарила медальон княжна. А все остальные просто воры.

— Ладно. Забирай. Твоя собственность, я уж и так был не прав тогда на фронте, просто перемкнуло от всех этих переживаний. Как наваждение вдруг нашло, — твердо сказал Василий, и Павел, удивляясь самому себе, взглянул на него с благодарностью. — А мне хотелось бы побеседовать с товарищем замполитом, в глаза ему заглянуть. А потому подождем его возле корпуса, когда Скороходов на обед пойдет, только постоим в сторонке, чтобы он заранее нас не заприметил и не сбежал. А при посторонних он скандалить не станет, не захочет шум поднимать.

И они не спеша дошли до главного корпуса, выяснили, во сколько обед, у одного отдыхающего и продолжили как ни в чем не бывало прогуливаться по парку.

— Сейчас они стекаться начнут в корпус, — взглянув на часы, собранно проговорил Василий. — Пойдем, встанем поближе к входу.

Ивана они едва не пропустили, Павел его только благодаря Вале и узнал.

— Смотри, вон, в темных очках и клетчатой голубой рубашке, — толкнул Курносова в бок Павел.

— Ты смотри, какой франт. А кто это с ним?

— Я же тебе говорил, жена, — шепнул Павел, явно нервничая.

Эх, надо было ему самому с Иваном… теперь добром не кончится, еще не дай бог в милицию сдадут за незаконное проникновение на территорию, и вообще.