Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Но Юрий уже не слышал ее последних слов, он поднялся на ноги и внимательно посмотрел через стеклянные двери на улицу.

— Тащи Хартмана, — отдал он распоряжение женщине, не глядя на нее. — Мой, кажется, прибыл. Кстати, не забудь, Ангелина, — «подвод» стоит отдельных денег.

Мякинец по-прежнему не смотрел в ее сторону, и это слегка покоробило женщину. Она тоже поднялась на ноги и похотливо ощупала глазами спину подельника.

— Насчет того, что почем, мы потолкуем позднее…

Намек не достиг цели. Юрию уже было не до сантиментов и не до каких-то там плотских утех. Он вновь превратился в идеальную машину, работающую на благо общей идеи. Бросив сигару в урну, Мякинец направился навстречу входящему в холл гостю.

— Геннадий Церенович! — Он приветственно выбросил вперед правую руку и обменялся с чиновником крепким рукопожатием. — Спасибо, что приехали.

— Привет, Юрик. — Господина Кекшиева было просто не узнать. Это уже был не тот чопорный политик, величественно расхаживающий по коридорам здания Государственной думы. Манеры более раскованные, не стесненные обстоятельствами. Да и стиль одежды разительно отличался от делового. На мужчине красовались модные джинсы и кожаный жилет, надетый поверх просторной бежевой рубашки. — Иногда надо вырываться из замкнутого круга забот и обязанностей.

Мякинец понимающе покачал головой. Никогда не будет лишним польстить заведомо полезному человеку.

— Да уж как вы вкалываете, даже во время каникул, так, пожалуй, никто другой не пашет, — с уважением протянул он.

Мужчины направились к бару, где Юрий проворно и быстро, не придавая значения тому, что творят его руки, смешал гостю благородный коктейль, а сам лично предпочел бокал простого светлого пива. Кекшиев, удобно расположившись, закурил сигарету.

— Каникулы не каникулы, а шебуршатся отдельные личности в отдельных кабинетах… — Геннадий Церенович недовольно поморщился и тут же с интересом покосился на Юрия. — Ты, случайно, Лаврикова не знаешь, Федора Павловича?

Только для виду Мякинец сделал вид, что размышляет секунду-другую. Помимо таланта чисто и без последствий убирать неугодных людей, Юрий обладал и еще одним. Не менее важным. Он был в курсе почти всех событий, происходящих на криминальной арене. Немногие об этом знали, иначе Мякинец не чувствовал бы себя сейчас в таком прекрасном здравии.

— Лавр, наверно, — совершенно бесцветно и с долей равнодушия произнес он в итоге. — Слышал. Был такой довольно крупный авторитет по Москве. Но он уже с годик как отошел от всех дел. Сам снял корону по семейным обстоятельствам и помахал ручкой. А что?

Проницательные взгляды Юрия и Геннадия Цереновича встретились. Высокопоставленный чиновник первым отвел глаза, вроде как заинтересовавшийся предложенным ему коктейлем. Кекшиев знал, что его собеседник вовсе не так прост, как хочет казаться. С ним следовало держать ухо востро.

— Ай, ничего, — с улыбкой отмахнулся он. — Для сведения…

Их диалог был прерван появлением новых действующих лиц. Вернее, лица эти были новыми только для Геннадия Цереновича. Ангелина слегка отошла вправо, открывая взору чиновника статную фигуру Франца Хартмана, облаченного в строгий смокинг и бабочку. Видимо, сегодня водные процедуры не входили в планы большого босса. Да и прохладный вечерний ветерок не располагал к этому.

— Добрый вечер, — первой заговорила госпожа Виннер.

Мякинец тут же взял на себя роль радушного хозяина, как это и было изначально оговорено с Хартманом. Компания заговорщиков не собиралась раскрывать перед Кекшиевым всех своих подлинных карт. Не таким уж большим доверием пользовался у них этот скользкий чиновник.

— Геннадий Церенович, разрешите представить вам мою хорошую знакомую Ангелину Виннер… — Юрий широко улыбался при этом. — И нашего гостя, господина Франца Хартмана. У него, как я понял, большие инвестиционные задумки в России, и он бы не отказался от неофициальных консультаций опытного человека — такого, как вы.

Какое-то время Хартман и Кекшиев внимательно разглядывали друг друга, будто прицениваясь. Потом все же позволили себе растянуть губы в улыбках и решительно обменялись крепкими рукопожатиями.

— Приятно познакомиться, господин Хартман. — Геннадий Церенович вновь взял высокий бокал с коктейлем и неспешно пригубил сладковатый напиток. — Мы всегда рады солидным инвесторам.

У Ангелины тоже имелась своя роль на сегодняшний вечер. Она повернулась к Францу и на чистейшем английском языке произнесла:

— Господин Геннадий Кекшиев, вице-председатель одного из комитетов парламента.

Им удалось произвести на Геннадия Цереновича необходимое впечатление. Он более-менее владел иностранным языком, но никак не предполагал, что вести переговоры придется не на русском. А по всему выходило, что ни на каких других языках Хартман не общался. Кекшиеву ведь было невдомек, что это всего лишь рассчитанная уловка.

— Я смею надеяться, что в вашем лице приобрету нового надежного друга, — тихо молвил Хартман.

Геннадий Церенович снова улыбнулся.

— Переводить не надо, — предостерегающе поднял он руку, заметив естественный порыв Ангелины. — Я понял…

— Все друг друга поняли, — без лишних экивоков резюмировал Мякинец, одним глотком осушив свой бокал пива. — Тогда давайте в ресторан. Стол ждет…

И он первым направился в глубь помещения. За ним последовали Кекшиев и Хартман. Шествие замыкала Ангелина Виннер.

— Я и подумать не могла, что они его отпустят… Андрею нельзя верить. Он — не слишком сметливый, да и слабохарактерный человек.

— В замах ходил у твоего?

— Ходил. — Елизавета Михайловна уверенно направила свой старенький «фольксваген-жук» по Кольцевой дороге. При этом она не стремилась конкурировать в скорости с более мощными автомобилями и скромно придерживалась крайней полосы. — Не только в замах, но и в друзьях.

Клавдия покачала головой.

— Не дай бог друзей завистливых… — философски заметила она. — А Федечка как позвонил, у меня все внутри прямо захолонуло.

Женщины уже были в курсе произошедших событий и того, что они благополучно завершились для Ивана Кирсанова. В настоящий момент мальчик уже спал на даче под чутким оком Федечки. И Лиза, и Клава направлялись туда же после того, как Розгин оповестил их обеих. Клавдия расположилась на пассажирском сиденье рядом с Голощаповой и чувствовала себя очень некомфортно. Ее пышному телу не хватало места в маленьком салоне «жука».

— Счастье, что Федя сообразил… — произнесла Елизавета Михайловна после непродолжительной паузы.

— Федечка-то сообразит, — отозвалась Розгина. — А эти чего думают, старперы?.. Знаешь, у них с возрастом сосуды кровеносные в головах зарастают. Отложения известняка у них в сосудах появляются.