Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Женщина до сих пор не могла унять своего праведного негодования в адрес Лаврикова и Мошкина. Она предвкушала, какой разгон устроит им при встрече. Мало не покажется. Зато урок получат на будущее.

— Да не выдумывай, — попыталась урезонить ее Голощапова. Она просто была рада, что все треволнения уже остались позади.

— Честное слово! — не унималась Клавдия. — Я тебе как химик-технолог бывший говорю. А что мозги без надлежащей кислородной подпитки? Спагетти без соуса… Вот и дуреют раньше нас. Кровь в башку ударит, а сосудик — узенький, заросший, и — нате вам! Какое-нибудь очень мудрое решение с выпученными красными глазами… Ну ничего. Мы им сейчас чистку-то извилин устроим. В четыре руки. Будет им… «Хованщина» вместо Верди и Леонкавалло…

— Ты таких композиторов знаешь? — удивилась Лиза.

Клавдия поморщилась:

— Мой дурень — большой оперный любитель. Пришлось изучить. А то он мне — «Тóска», я думаю — тоска. А на самом деле это — падшая, но очень замечательная женщина… — охотно пояснила Розгина, припоминая минувшие события годичной давности.

За этим разговором женщины не заметили, как по второй полосе на обгон «фольксвагена» пошла «Волга». Не заметили они и тех, кто находился в салоне автомобиля. Санчо же, расположившись на переднем сиденье служебной машины Федора Павловича, напротив, с любопытством взирал на старенького «жука».

— Осторожно, Коля, — ехидно бросил он водителю «Волги». — Музейный экспонат катится. — И тут он заметил пассажиров «фольксвагена». — Ба! Оглянись, Лавр! Все тети в гости к нам!

Неподдельный восторг соратника заставил выйти Лаврикова из состояния мрачной задумчивости. Он повернул голову на оставшийся уже позади автомобиль Голощаповой и убедился в том, что Мошкину тети не померещились.

— Может, у них на сегодняшнюю ночь съезд внеочередной намечен? — иронично заметил он.

— Боюсь, как бы чего не похуже… — Энтузиазма в голосе Александра заметно поубавилось.

«Волга» перестроилась в правый ряд и, снизив скорость, заскользила прямо перед «фольксвагеном». Заморгала задними огнями, привлекая к себе внимание пассажирок «жука».

— Не пойму, чего от меня хотят? — Елизавета Михайловна пожала плечами. Действия «Волги» ее смутили.

Розгина наклонилась всем корпусом вперед и внимательно вгляделась в ползущий впереди автомобиль.

— Так это ж гарем мой, легок на помине! — воскликнула она.

— Какой еще гарем, Клава?

— А как назвать кучу мужиков, сидящих на одной дамской шее? Вот была шея. — Розгина продемонстрировала руками объем шеи в два раза больший, чем у нее была сейчас. — А теперь от таких нагрузок и не стало ее, не видно совсем.

Голощапова была уверена в том, что в вопросах о своей нынешней шее Клава явно поскромничала, но высказывать это вслух посчитала нетактичным.

— Ты бы перебралась к ним, не мучайся в тесноте, — все же посоветовала она, включая поворотник, чем известила пассажиров «Волги» о том, что собирается прижаться к обочине. — С гаремом просторней будет.

— В тесноте — не в обиде. Не вздумай останавливаться! — громко приказала Розгина. — Обгоняй их к чертям собачьим! Если я пересяду — они до дома не дотянут. Ты у меня, Лиза, сдерживающий фактор.

Возразить тут Елизавете Михайловне было нечего. Она послушно переключилась с правого поворотника на левый и пошла на обгон лавровского автомобиля. Тот же не спешил наращивать скорость и уже через несколько секунд обе машины оказались едущими параллельно. Клавдия опустила боковое стекло со своей стороны и, с трудом высунувшись наружу, прокричала:

— Засранцы самоуверенные!

«Фольксваген» вышел вперед. Водитель Николай невольно усмехнулся, глядя уже теперь на задние огни допотопного «жука».

— Что теперь? — поинтересовался он не оборачиваясь.

Обогнать «фольксваген» еще раз для Коли не составляло никакой проблемы, но предварительно надо было получить необходимые инструкции от шефа. Санчо повернул голову к Федору Павловичу, также ожидая его командирского решения. Вид у Мошкина был сконфуженный. Он предвидел грядущие события. Для этого не требовалось никаких экстрасенсорных способностей. Возлюбленная была, мягко говоря, не в духе.

— Кажется, Клавдия сделала какое-то заявление? — Лавриков наклонился вперед.

Николай тактично прочистил горло. Похоже, он был единственным, кто достаточно ясно расслышал брошенную Розгиной реплику. Так сказать, во всей ее красе.

— Она крикнула, виноват, «засранцы», — осторожно молвил он.

— Во, пожалуйста, — тут же подхватил Мошкин. Оправдывались самые худшие из его прогнозов, которые Санчо высказал в свое время еще по дороге из больницы. — И это, чует мое сердце, только цветочки.

— Хороший денек сегодня выдался, — резюмировал Лавр, вновь откидывая голову на спинку сиденья. — Начался с обвинений в педофилии, кончился «засранцами»…

Верный соратник решил приободрить депутата.

— День на день не приходится, — сказал он. — Завтра, может, веселее будет.

— Не сомневаюсь… Санчо, а ты не устал жить с чувством постоянной вины?

Мошкин по привычке поджал губы, собираясь обидеться, но вместо этого с чувством причмокнул.

— Любовь, Лавруша… — мечтательно произнес он. — Любовь выражается по-всякому. Равнодушная к тебе женщина никогда, ни при каких условиях тебя засранцем не обзовет.

— Так как ехать все-таки? — прервал их готовую погрузиться в самые глубокие философские изыски дискуссию Николай.

В салоне минуты на две воцарилось гробовое молчание. Наконец оно было безбожно нарушено тяжелым вздохом Федора Павловича.

— Уткнись в… окорок этого «жука» и тащись следом, — распорядился Лавр. — Чтобы девушки, упаси бог, не обиделись…

Скорее всего, это и было единственно верным в данной ситуации решением.

Уже в полной темноте «Волга» подкатила к воротам дачи. Отпущенный вперед без преследования «фольксваген» Голощаповой стоял во дворе с погашенными фарами. Тети прибыли на место несколько минут назад. Николай остановил автомобиль и заглушил двигатель. Трое мужчин некоторое время сидели в молчании. Затем первым на свежий воздух выбрался Лавр и тут же пристроил во рту сигарету. Вылез и Санчо. Замер рядом с народным избранником, опасливо косясь на безобидного с виду «жука».

— Коля. — Федор Павлович обошел «Волгу» и склонился к раскрытому боковому окну со стороны водителя. — Ты бы сегодня ночевал здесь.

— Как скажете, — без возражений отреагировал Николай. — Родителям только звякну… А зачем?

Лавриков с улыбкой пожал плечами. Мысли его, все еще невольно занятые образом Ольги Кирсановой, находились где-то в другом месте. Вроде и тут был Лавр, в кругу близких друзей, а душою отсутствовал.