Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

Федор Павлович склонил голову и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони пожилой экономки Кирсановых. Такое непривычное для нее отношение немного смутило женщину. Она невольно потупилась.

— Очень приятно. Елизавета Михайловна, — представилась она в ответ.

— Мне тоже очень приятно… — Лавр окинул внимательным взглядом всех присутствующих и нахмурился. — А где Коля?

— Принципиально кушает на кухне, — ответила Розгина.

Она уже, видя серьезный и решительный настрой Лаврикова, благополучно сменила гнев на милость и готова была содействовать «командиру» во всех его начинаниях. Что именно задумал Федор Павлович, она не имела ни малейшего представления, но на сто процентов знала, что теперь все его действия направлены во благо Ивана Кирсанова. Что бы там ни было, а Клава не первый день знала этого человека. В прошлом легендарного и беспринципного законника, а ныне начинающего политика.

— Пусть кушает, — сказал Лавр. — Так, Санчо, а ты с кушаньем завязывай, кончай с блинчиками.

Такой вывод относительно чревоугодия соратника Лавриков сделал благодаря замеченной ранее на столе открытой кастрюле, в сторону которой Мошкин то и дело бросал завистливые взгляды.

— Это не блинчики. — Александр невольно облизался и послал в сторону кастрюли еще один взгляд, но на этот раз явно прощальный. — Разжаренные полуфабрикатные беляши.

— Тем более полуфабрикаты вредно есть.

— Я у знакомой брала, в кулинарной фирме, с гарантией, — кинулась на защиту наспех приготовленного ужина Розгина.

Вопиющая несправедливость по отношению к кулинарии всегда вызывала в ней острое желание противоречить. Возможно, при иных обстоятельствах Лавриков и поддержал бы диспут на эту тему, но только не сегодня вечером. Сейчас он горел жаждой деятельности. Полезной и продуктивной.

— Клав, сказано: дискуссии отменяются, — без тени иронии заявил он, слегка отстраняя ее и направляясь в сторону лестницы. — Санчо, наверх. Всем остальным — вольно. Приятного аппетита.

Мошкин неохотно оторвал мягкое место от насиженного табурета, промокнул губы салфеткой и с чувством неудовлетворенного аппетита поплелся следом за Лавриковым. Федор Павлович уже стремительно поднимался вверх по лестнице. Никто не осмелился больше перечить ему, да и понимали все, что в данной ситуации это было бы просто неразумно. Стояли и молча наблюдали за величественным уходом «предводителя». Только Федечка счел необходимым увязаться за отцом. Но едва он ступил на самую нижнюю ступеньку лестницы, Лавр обернулся.

— Федь, посмотри мальчика, — распорядился он. — Я с тобой потом…

Понятно было, что таким нехитрым способом Федор Павлович давал сыну от ворот поворот, не желая допускать его до стратегического совещания в лице таких проверенных временем полководцев, как он сам и Александр Мошкин. Федечка подозрительно прищурился, но остановился.

— Боюсь, вы там без меня такого напридумываете… — высказал он свои опасения.

Лавр только усмехнулся в ответ.

— Не бойся, пугливый, — шутливо парировал он. — Ступай…

Санчо уже нагнал босса, но протиснуться мимо него в холл второго этажа не имел физической возможности. Лавр покосился на него и отошел в сторону, пропуская Александра вперед. Тот послушно устремился к спальне-кабинету Федора Павловича.

В силу того, что количество апартаментов на даче было не таким внушительным, как в прежнем особняке, где когда-то проживал Лавр, в некоторых вопросах приходилось существенно стеснять себя. В частности, спальня Федора Павловича выполняла функции и его рабочего кабинета. В одном углу слева от окна стоял диван, в другом — письменный стол со всеми необходимыми принадлежностями.

Здесь Лавриков и наметил свое мини-совещание по вопросам грядущего сражения со злыми силами. Развалившись на диване, Федор Павлович задумчиво крутил между пальцами визитную карточку господина Семирядина. Санчо занимал более скромное положение. Он с трудом разместил свое тучное тело на стуле, боком к письменному столу, и опирался локтем о столешницу. Напряженный и полный решительности взгляд устремлен на Лаврикова.

— Семирядин… — чуть ли не шепотом произнес Федор Павлович, помахав в воздухе злосчастной визиткой. — Андрей Матвеевич… — Он перевернул карточку. — А с другой стороны — Семирядин Андрей Матвеевич, только английскими буквами. Золотыми. Интересно, есть разница между этими сторонами?

Вопрос был риторическим и не требовал конкретного ответа. Задавая его, Лавр даже не смотрел на соратника, предпочитая созерцать обои на стенах за спиной Мошкина. В кабинете повисла непродолжительная пауза. Санчо тоже пытался рассуждать объективно, ибо понимал, что Лавр ожидает от него дельного предложения. Но кроме желания принять радикальные меры, как наиболее простые и действенные, в голову ничего не приходило.

— Давай его убьем, — уже без всяких экивоков простодушно предложил Александр.

Лавриков сфокусировал взор на его мясистом лице и усмехнулся:

— Прям сразу, да?

— А чего кота за хвост тянуть?

Мошкин по привычке шмыгнул носом и заерзал на стуле, отчего последний жалобно заскрипел под массой оседлавшего его. Некоторое время и Лавр, и Санчо молча смотрели друг на друга. Наконец народный избранник подался вперед и протянул руку с визиткой в направлении Александра.

— Хорошо, — сказал он. — Иди, убивай. Адрес здесь указан. На, держи.

Санчо враз стушевался. Босс был предельно серьезен. Об этом явственно свидетельствовали его колючий взгляд, брошенный на собеседника поверх очков, и уверенная поза.

— Не… — Мошкин нервно сглотнул набежавшую слюну. — Я сам малость поотвык…

Что и требовалось доказать. Федор Павлович знал, что этим все и закончится. В последнее время Санчо был героем на словах и выказывал слишком мало рвения в действиях. Состарился бывалый налетчик. А языком трепать каждый может. Лавриков небрежно бросил визитную карточку Семирядина рядом с собой на диван, а взамен выудил из кармана пачку сигарет. Неторопливо пристроил одну во рту, щелкнул зажигалкой и прикурил. Огляделся в поисках пепельницы, но та, как назло, куда-то запропастилась. Лавр поднялся и взял со стола один из чистых листов. Свернул аккуратный кулечек. Санчо хмуро наблюдал за его действиями и ожидал продолжения беседы.

— Ну и не изображай тогда из себя какого-нибудь Ессентуки!.. — проворчал Лавриков, возвращаясь на диван. — Без нас мочильщиков хватает, но толк от этого — нулевой. Одна геометрическая прогрессия.

— Чего-чего? — не понял Мошкин.

— Крови прогрессия, вот чего… — пояснил старый законник. — Подумай, кого из ребят привлечь. Команда должна быть. Много не надо. — Лавр замолчал, прикидывая что-то в уме. Вероятно, подсчитывал количество людей, которые могли понадобиться ему для предстоящей военной операции. — Четыре, максимум — пять не слишком бритых отроков, — заключил он в итоге.