Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

— Без мокрого?

Новый наивный вопрос соратника вызвал у Федора Павловича приступ раздражения. Он шумно выпустил дым из легких и энергично разогнал образовавшиеся клубы рукой.

— Только что решили! — сказал он, значительно повышая голос.

Санчо и сам устыдился собственной невнимательности и недальновидности. Неужели и в самом деле стареет? Лавриков старался никогда не говорить о таких вещах в открытую, в основном использовал намеки и скрытые фразеологизмы. Предпочитал отталкиваться от слов собеседника, вроде как и не ему принадлежит идея необходимых кардинальных мер. Он только молча соглашался. Во многом такая тактика способствовала в свое время удачной карьере Федора Павловича на криминальной ниве.

— Найду, — коротко кивнул Санчо, подводя жирную черту под этой щекотливой темой.

— Дальше… — Лавриков справился с недовольством и снова вернулся к своему неторопливому ленивому повествованию. Пепел с зажатой между пальцами сигареты он осторожно стряхивал в самодельный бумажный кулек. — Я одного следователя отставного вызвоню сейчас. Пусть разберется в такой лихой гибели Кирсанова-старшего… И наконец, Ольгу надо каким-то макаром вывезти. — Черты лица заострились, как там на поляне, возле костра. Сейчас депутат говорил не только о деле, но и затрагивал струны собственной души. — Нельзя ее оставлять под опекой этих членистоногих…

— Лавр, ты соображаешь? — Последнее поручение Федора Павловича повергло Мошкина в священный ужас. — Как можно дергать аппаратную больную? У нее не лодыжка прострелена.

Лавриков поднялся с дивана, подошел к окну и распахнул створки. Поразмыслив секунду-другую и не отыскав альтернативного решения, он выбросил бумажный кулек с пеплом на улицу. Вслед за ним в полет отправилась и наполовину искуренная сигарета. Федор Павлович закрыл окно, но оставил отворенной форточку. Развернулся лицом к Санчо и приложился мягким местом к подоконнику.

— Есть реанимационные автомобили, — веско произнес он, опровергая последние доводы соратника.

Но отболтаться от назойливого Александра оказалось не так-то просто. Казалось, у того на все имелись контраргументы.

— А куда везти, чтоб персонал был, медикаменты, трубочки с компьютерами? Сейчас же не пукнешь без компьютера.

— За ночь придумаю, — уверенно заявил Лавриков.

Скрестив руки на груди, он уже, казалось, приступил к мыслительному процессу, связанному с тем, куда и каким образом ему следует доставить Ольгу Кирсанову. Одно Лавр знал точно. Оставлять любимую женщину в клинике опасно для ее же собственной жизни. Слишком все закрутилось, и неприятель вполне может перейти от скрытой войны к решительному наступлению. А Ольга в этом случае рискует стать разменной пешкой. Допустить подобного Федор Павлович просто не имел права.

— На подобные придумки денег надо — море, — осторожно напомнил ему Санчо, возвращая депутата из мира грез в суровую реальность. Мошкин отдавал себе отчет в том, что их нынешние финансовые возможности далеки от идеального представления и не пригодны для серьезных крупномасштабных начинаний.

— Тоже не твоя забота, — небрежно отмахнулся Лавриков. — Имеются деньги. И давай-ка мы в открытую посетим штаб-квартиру этой пресловутой «Империи», в которой без императора черт-те что происходит. — Федор Павлович с тяжелым вздохом отлепился от подоконника и пустился в бесконечное круговое турне по периметру комнаты. Желание мерить шагами пространство у Лавра возникало всегда, когда он составлял важные планы на ближайшее будущее. — Завтра, с утра. Они там собирались какие-то финансовые вопросы решать. Вот мы и поможем чуток.

Лавриков кровожадно осклабился, уже представляя себе во всей красе триумфальность неожиданного вторжения. Санчо тоже поднялся со стула и поспешил остудить воинственный пыл Лавра.

— На завтра я о встрече договорился, пока ты гулял, — проинформировал он Федора Павловича, созерцая его сутулую спину.

— С кем? — Лавр остановился.

— С самым верхом общества. Касатик тебя ждет на разговор. В десять. Ты сам просил устроить.

Федор Павлович сдернул с лица очки и растер пальцами переносицу. Начинала сказываться усталость сегодняшнего бесконечного дня. Мысли уже не были столь ясными и четкими, как пару часов назад. Даже Лавру, считавшему, что он вылит из бронзы, требовался нормальный человеческий отдых. И потом, кто знает? Может, поговорка «Утро вечера мудренее» и в самом деле имеет под собой вполне реальную подоплеку.

— С Касатиком встречусь, — произнес бывший криминальный авторитет. — Нельзя не встретиться… Мне сейчас совсем не до их проблем с Хомутами. Открутиться надо…

Совершенно неожиданно всплыл в сознании недавний разговор с Мошкиным в салоне служебной «Волги». Это вызвало улыбку на лице депутата и позволило немного расслабиться. Сбросить накопившееся внутреннее напряжение.

— Прав ты оказался, — сказал Федор Павлович, открыто взглянув в лицо собеседника. — Веселый денек предстоит.

— Тебе не страшно, Лавр? — В голосе Мошкина зазвучали зловещие интонации. Он осторожно шагнул по направлению к Лаврикову.

Но Лавр беспечно покачал головой.

— Опасности-то старинные, как мир, — презрительно поморщился он. — Проходили такие.

— Возвращаться не страшно? В ту же воду?

— Страшно, — все-таки честно ответил Федор Павлович после паузы. — Но… Как бы объяснить? Цели сейчас совсем другие. И видит Бог, во имя чего приходится возвращаться.

— Во имя чего? — не отставал Санчо.

Лавр молча обогнул Мошкина и вернулся на свое изначальное место. С размаху плюхнулся на диван и отбросил голову назад. Теперь его широко раскрытые глаза уставились в потолок. Объяснить ход собственных мыслей даже такому проверенному человеку, как Александр, оказалось и в самом деле не просто. Может, по причине того, что Лавриков и самому себе не мог сейчас растолковать что-то.

— Не ради же денег, Санчо, — наконец изрек он, закрывая глаза. — Скорее против денег… Уж очень они цинично хотят править… Мне такая узда противна.

— Ладно. — Мошкин не мог не заметить усталости босса. — Ля-ля заканчиваем. Я — с тобой… — с чувством заключил он и решительно направился к выходу.

Лавриков не стал его удерживать. Всему свое время. Договориться о деталях они успеют и завтра. Хлопнула дверь кабинета, а Федор Павлович так не открыл глаз. Он видел перед собой образ спящей королевы.

В комнате на первом этаже дачи, где недавно происходил ужин на скорую руку, осталась одна Клавдия. Она уже убрала со стола всю посуду и сейчас была занята тем, что аккуратно сметала со скатерти крошки. Розгина подняла голову, прерывая свои хлопоты по хозяйству, и заметила в тусклом свете спускающегося по лестнице бойфренда. За время отсутствия Александра Клава успела о многом поразмыслить. И в частности, о той перемене, что произошла сегодня в настрое Лаврикова. Розгину это даже не настораживало, а пугало.