Игорь Николаев - Год Ворона

- Так получается, что я больше тут не работаю? - бессмысленность вопроса на поверхности, но задаю его по инерции. Все же, до конца еще не включился.

- Получается так, - разводит руками Люба. Затем, снова катнувшись к сейфу, достает из огнеупорных бухгалтерских недр бланк расходного ордера. Заполняет. Сверху кладет несколько купюр, которые достает из собственного расшитого бисером портмоне. Сдвигает ко мне, словно выигрыш в карты. - Все, что могу для тебя сделать. Тут зарплата за месяц, и еще за две недели, как по КЗОТу положено.

Ну да, по КЗОТУ... Который хозяину Гене-Примусу что Новый завет для Свидетелей Иеговы ... Поди свои кровные отдала.

- А из-за чего, не знаешь? - спрашиваю, ставя на ордере подпись. Вряд ли ей слили всю информацию, но даже маленький кусочек может оказаться очень полезным.

- Понятия не имею, - грустно протягивает Люба, вот ей-богу, с самой искренней грустью. - Клянусь, Виктор, мне это все как снег на голову буквально! Я вообще думала, если пить меньше станешь, в заместители тебя определить. Ко мне. - Добавляет она после небольшой паузы.

Взгляд "правой руки комэска" приобретает заметное мечтательное выражение, и скользит по моей фигуре, задерживаясь чуть ниже пояса. Мдя... А потемкинские деревни были так близко ...

Молча и сосредоточенно завинчиваю бутылку, засовываю ее в карман штанов. Извлеченный дозатор небрежно кидаю в стену, откуда он рикошетит точнехонько в мусорное ведро, и гордо покидаю кабинет, стараясь не встречаться с Любой взглядом. Врезать бы дверью на прощание, но смысла нет. Люба-то ни в чем не виновата.

После принятого лекарства голова работает как надо. Факты, что с похмела казались разрозненными и совершенно бессмысленными, начинают укладываться в достаточно стройную цепь. Даже скорее в четкую картину. И картина эта мне категорически не нравится. Потому как злорадный взгляд Котельникова, брошенный в спину, значит лишь одно - бывший чекист знал о моем будущем увольнении. И Милу он, значит, остановил не случайно. Мммать твою!..

Вылетаю на улицу. Вовремя.

Котельникова не видно. Но напротив того места, где я оставил их с Милой стоит, переместившись от ментовского офиса, патрульный УАЗик. И не просто стоит, а пытается завестись, приняв на борт нового пассажира. Если совсем уж точно - то пассажирку. Сквозь стекло вижу девчонку. Бобик чихает двигателем, но упорно не заводится.

Ах вы ж падлы, суки ебаные! И это последняя четкая яростная мысль, которую я додумываю. Дальше на рефлексах. Дергаю за ручку незаблокированной дверцы машины, из нее выпадает милицейский сержант. Написано же, не прислоняться! С размаху бью ногой в толстый бок и корчусь от боли - снова напоминает о себе ночная драка с амбалом. Такими темпами скоро костыли понадобятся! Впрочем, сержант охает, закатывает глаза и вставать не собирается, всем видом показывая, что ему хватило.

- Аааа! - кричит над самым ухом Мила. А я вижу направленный мне в лицо ствол пистолета. ПМ - вещь на вид не страшная. Даже довольно симпатичная. До поры. Солнце светит в спину, и видны даже нарезы в стволе.

Снова верещит девчонка, ствол уходит чуть в сторону... А мне больше и не надо! Вбрасываю себя одним рывком в машину. Правой - руку с пистолетом на контроль. И со всей дури обрушиваю початую бутылку, на кепку второму. Ребро неподдельной "Хортицы" вступает в соприкосновение с хлипеньким милицейским сукном. Побеждает гордость отечественного алкопрома - второй мент откидывается на кресло. Потеряв вслед за совестью и сознание. А бутылка цела-целехонька, есть бог на свете, зуб даю!

Вылетаю из машины, беру за шкирку выпавшего сержанта, затаскиваю в салон. Предупреждаю, чтобы не дурил и не выебывался. Тот, глядя на недвижную тушку боевого товарища, сопротивляться и не пытается.

Залезаю к Миле на заднюю сидушку. Продолжаю действовать на навыках и рефлексах. Но теперь уже не спортивных, а оперских. Поднимаю с пола выпавший пистолет. Обшариваю ментовские карманы. Выкладываю между собой и Милой всю добычу. Как в том фильме - ксивы, бабки, два ствола. Пока что не дымящихся ... К ним, до кучи, ключи от бобика.

Теперь можно и оглядеться. Обе личности мне знакомы. Поселковые ППС-ники на базаре бывают часто, а там мимо меня не пройдешь. Так что, дорогие мои Василь и Серега, будем с вами общаться как со старыми приятелями.

- Кто девчонку приказал взять? - спрашиваю, ткнув сержанта в затылок бутылочным горлышком. Тот вздрагивает, приняв его за ствол. - Колись, уебок!

- Так хто? - отвечает нехотя, - Котьельныков подзвоныв.

- Не начальник ваш? Точно?

- Та ни! Котьол! Вин же нас так постийно пиднаймаэ, мы дивок типа як заарештовуем и йому до хаты веземо. От и зараз мене набрав, сказав щоб оцю забралы...

Похоже что мент не врет. Да и про Котельникова я подобное слышал, городишко-то маленький. Что он малолеток к себе до хаты затаскивает и пользует. Девки потом, естественно, молчат - в Русе с её провинциально-сельскими нравами для малолетки прослыть изнасилованной все равно что носить плакат "У меня СПИД!". Менты разбираться не будут, зато окружающие станут шарахаться, как от чумы ... А "дядя Сережа", как говорили, кому денег потом дает, кого просто обедом накормит ... Вот и молчат девчонки, как рыба об лед...

Ни хрена опять я не понимаю, чего Котельников, или кто там за ним стоит, от Милки хочет на самом деле. Но это уже потом. Проблемы решаем по мере их актуальности. А сейчас самая актуальная - два отмудоханных мента. Но она, на мой взгляд, вполне разрешима.

- Ну шо, хлопцы! - говорю голосом сурового старшины. - Ксивы ваши со шпалерами я с собой заберу. - Да не ссыте, не навсегда. Будете вести себя разумно, завтра позвоню, скажу где их спрятал. Шум подымете - из органов вылетите. На базаре место контролера освободилось, так что один уж точно без работы не будет ... Как поняли, братья, прием ...

- Та ясно, Витю! - отвечает, очнувшись Василь. Он, хоть и за рулем, но старший среди двоих. - Шо ж ты не казав, шо дивка твоя? Мы б домовылысь! А то зразу спецназом махать, як у своей Югославии ...

Ага, договорились бы вы со мной, как же ... Ну да ладно, главное решено, а дальше уж как кривая вывезет.

- В общем, вы пока сидите тише воды, ниже травы. Ничего не видели, ничего не слышали. Если все будет нормально, завтра позвоню, скажу, где майно забрать. Уяснили?

- Та отож!

- Телефон свой мобильный черкни. Только без глупостей! - протягиваю Василю вместо бумаги двухгривенную купюру и ручку, обнаруженную в заднем кармане спинки. Тот неудобно пристраивает деньгу на ладони и, сопя, рисует цифирь.

В обнаруженную в том же кармане грязную холщовую торбу укладываю трофеи, а вслед за ними и "Хортицу"- чудодейницу. Выскальзываю из машины. Оглядываюсь. Наше скоротечное боестолкновение прошло без внимания окружающих - от десятка тусующихся на остановке ментовоз закрывают маршрутки.