Федор Анич - Нет смысла без тебя

Сын Риммы держал Майкла за шею захватом руки, а другой рукой кулаком бил в бок. Лицо Майкла покраснело, на лбу вздулись вены.

У Лизы потемнело в глазах.

Она подлетела к дерущимся, впилась ногтями в лицо лысого и резко дернула вниз, точно так же она разодрала лицо Арсена. Лысый взвыл, ослабил хватку, Майкл осел на пол, а Лиза, не теряя ни минуты, начала пинать лысого в пах, царапать лицо. Он отклонялся, спрятав лицо в ладонях, она со всей силы толкнула его к перилам. Пока лысый пытался прийти в себя, Лиза со всего маха пнула его сначала в одно колено, оно подкосилось, потом — в другое. Парень упал на колени, плача жалобно, как ребенок. Она, разрываемая яростью, пнула его еще раз и пинала до тех пор, пока Майкл не остановил ее.

— Успокойся, все! Успокойся, он отключился! — сказал Майкл. Его лицо было багровым и в крови, он тяжело дышал.

Лиза села на пол и заплакала.

Захлопали двери — услышав, что все стихло, любопытные соседи вылезли из своих нор. Если бы не Майкл, то никто бы не помог. Риммин сын спокойно бы проломил им с Никитой головы, как поступил с матерью.

Одно хорошо — это не дело рук Барона.

Что я опять делаю не так?

В том, что я что-то делаю не так, я уверен на сто процентов. Почему? Да потому что все опять летит к чертям. Мне не нужны объективные люди рядом, которые скажут: чувак, у тебя беда. Нет, взгляда со стороны мне не надо, я и без этого знаю, что все идет не так, как надо. И, чувствуется мне, это только самое начало.

Не успел альбом выйти, как рухнул в продажах. Стремительно, как будто в него был заложен вектор самоуничтожения. Я даже опомниться не успел, а альбом уже вылетел из всех возможных чартов, и сижу я, одинокий дебил с провальным альбомом и рухнувшими надеждами. У меня не было ни ресурсов, ни связей, чтобы узнать, в чем конкретно проблема. Почему альбом, который ждали миллионы людей, не продается? Ребята из Supreme, лейбла наполовину принадлежащего Джо, били тревогу, писали письма и звонили ежедневно, требуя сделать хоть что-нибудь, но я был бессилен. Я просто не знал, что делать.

И на помощь пришел Джо. Я, как обычно, несчастный придурок, с кучей долгов и непродающимся альбомом, но как всегда горд и невозмутим, оказался в заложниках. У меня не было другого выбора, кроме как принять помощь Джо. Финансовую. Он не дал денег на рекламу, он не проспонсировал съемки клипа. Нет, он дал мне денег, чтобы я нанял менеджера. Реального менеджера, со связями и знающего свое дело. Из троих предложенных менеджеров я пригласил к сотрудничеству Уорена МакКэннохи, потому что он был единственным, кто знал о провале альбома еще до нашей с ним встречи, и сказал примерно следующее: «Это не проблема».

Это позже я понял, что один из методов работы МакКэннохи — убедить человека, что он знает, где выход и что нужно сделать, а потом, когда у него оказывался флаг в руках, он лихорадочно соображал, куда вести вслед идущих.

Правда, в моих делах он действительно смог найти решение.

Он сказал: первое, что должны сделать в Supreme, — отозвать продажи и заключить сделку с музыкальными магазинами о неразглашении тайны. А заключалась тайна в том, что альбом на самом деле не продавался. Его слили злоумышленники, мечтающие сбить продажи, и я понес убытки. Историю следовало раздуть как можно громче, чтобы люди просекли, что кто-то облажался и результаты его деятельности уже в Сети. И дабы добить злоумышленников и принести мне максимальные убытки, люди начнут скачивать альбом, а заодно расскажут о том, что они думают о песнях. Я сильно сомневался, что ажиотаж будет вызван, но две проплаченные статьи в журналах — и результат не заставил себя ждать.

Музыкальные порталы наперебой размещали эксклюзивные отрывки из треков (хотя что им мешало издать песни полностью — не понимаю), критики сыпали статьями, блогеры разбирали песни построчно. В результате мы получили шумиху, прессу, массу внимания и мнение людей об альбоме.

Мы выпустили sex revolution с пятнадцатью треками, девять из которых люди оценили как «песни низкого качества», а шесть — «хайп» — слишком раскрученные. Настало время для следующего этапа, а именно: рассказать о том, зачем это все.

Самое главное в работе — финансовая стабильность и социальная значимость. Удовольствие работа приносить не должна, но если случается — то повезло, но удовольствие — не самоцель. Если работать только в удовольствие, то вскоре деньги и социальная важность уходят на второй план, можно скатиться в глухое банкротство, зато абсолютно счастливым. Нет, всего нужно в меру, но главное правило состоит в том, что удовольствие от работы получать опасно. Именно поэтому Уорен заставил меня заняться тем, что было совершенно неинтересно и откровенно скучно: планированием деятельности.

Дни и ночи напролет мы думали о том, куда пойдем дальше, но никак не могли понять: а где взять на все денег? Требовалось снимать клипы, выступать на корпоративах и прочая, а денег не было. Не мог же я растратить все запасы Джо, тем более что отношения между нами складывались как нельзя хуже.

После того как появился Уорен, я совсем оторвался от жизни, никому не писал и не звонил, включая Джо, по отношению к которому мое поведение можно расценивать как откровенно хамское — взял деньги и свалил. Но контакты с ним вызывали бурю противоречивых эмоций — как будто смешали сгущенку с перцем и заставили съесть с наслаждением. Как обычно, я не знал, что делать с этим. Разбираться в себе у меня не было ни времени, ни желания. Это нужно сделать, я понимал, но не мог. И так же хорошо я понимал, что эта неразбериха будет заметать своим песком наши отношения, придавать им скрипучесть и недопонимание, но взять себя в руки и заставить наконец-то во всем разобраться — не было сил и времени. Передо мной стояли поистине глобальные задачи: продать альбом и спасти бизнес.

Джо, видимо, понял, что у меня не все в порядке с головой, и снова пришел на помощь. К тому времени я уже получил дом от правительства Штатов и устроил на первом этаже штаб-квартиру, в которой безвылазно сидел Уорен, ведя бесконечные телефонные переговоры с целью продать то, что продать было невозможно: меня. Джо приехал в гости. Он попросил Уорена оставить нас наедине и сам себе налил выпить, виски на два пальца, безо льда и колы. По его настроению и выбору напитка я понял, что дело плохо и сейчас будет разнос. Естественно, я боялся и его самого (ведь я не был честен с ним), и его решений (ведь они напрямую касались меня). Словно загнанный в угол зверь, я вжался в кресло, в котором сидел, и ждал, что скажет Джо. А он спокойно выпил свой виски и улыбнулся мне. Я был поражен и не смог выдавить ни слова.

— Проблемы? — тихо спросил он.