Федор Анич - Я сделаю это для нас

Прости, это неприятно читать. Поверь, писать еще неприятнее. В моей жизни едва ли будет секс, который я буду вспоминать как удовольствие и близость. Для меня это стало частью жизни шлюхи, то есть работой. Я работаю телом и получаю за это то, что хотела. Получаю то, что заслужила.

Но я попытаюсь все исправить.

Сначала я разобью эту цепь и освобожусь. Потом приведу в порядок свою жизнь — социальную. То, о чем мы с тобой говорили. Занять какую-то часть жизни и развиваться там. Я надеюсь, тебе удалось побороть свои рамки, они ни к чему. Ты заслуживаешь счастья.

Кстати, об этом.

Если к моменту получения моего письма ты обзавелся своим счастьем, то просто знай, что я извиняюсь. Это привет с другой стороны, от девушки, которая ошибалась и признается в этом. Но это не призыв к чему-то. Я знаю, что утратила приоритетное право на тебя. Даже если у тебя никого нет, наверняка тебе противно даже вспоминать обо мне. Я понимаю, не обижаюсь и искренне желаю тебе счастья. Не со мной, с другой. Я уверена, ты найдешь прекрасную девушку и у вас все получится, ведь ты настоящий и умеешь любить — я сама видела.

Но если ты чувствуешь, что со мной еще не все потеряно и ты готов дать мне шанс доказать, что я тоже могу любить, — появись. Я оставлю контакт, и ты сможешь связаться со мной. Если ты захочешь. Это письмо первое и последнее, я не хочу испортить тебе жизнь и занести смуту в тебя.

Я знаю, что не сказала тогда нужных слов.

Я люблю тебя.

И тогда любила, просто не понимала. Да, Ваня, такое бывает. Все познается в сравнении. Сравнивая свою жизнь до тебя и после, я поняла, что было до любви и после нее. Прости меня за все, что я натворила с тобой, с твоей жизнью, с собой. Я видела, как тебе больно, и мне больно вспоминать это.

Я надеюсь, что ты позвонишь. Я надеюсь на это и буду верить всегда.

Ты мне нужен.

Твое Чудо.

Черт возьми, Ольга!

Ну вот теперь понятно, к чему все эти слова и слезы Лили… Лиля подумала, что я, прочтя это письмо, позвоню по указанному номеру и брошу ее. Или буду метаться, не знать, кого притянуть, а кого оттолкнуть. Моя глупышка, моя родная глупышка. Моя Лиля…

Да, в моей жизни было Чудо, но самое настоящее ЧУДО — это ты.

Я выбросил письмо в урну и поехал домой. Я знал, что хочу сделать.

Но небеса рассудили иначе.

Дома меня ждал Артур. Да-да, тот самый Артур, который… В общем, не важно. Выглядел он совершенно по-другому. Никаких заискивающих взглядов, ничего такого. Он не кинулся на колени, едва я вошел в свою квартиру. Он спокойно стоял в коридоре, прямо под люстрой, чтобы я видел его.

— Добрый вечер, — сказал он.

На нем были синие джинсы и черная рубашка поло, на ногах — кеды. Выглядел он хорошо и даже дорого. По его виду сейчас не скажешь, что основную часть рабочего времени он проводит на коленях, прислуживая королевской семье.

— Что ты здесь делаешь, Артур? — Я сразу дал ему знать, что я его узнал и не боюсь.

— Я представляю принцессу, — ответил Артур. — У меня для вас две новости. Обе плохие. С какой изволите начать?

— Не хами, выкладывай, — велел я, скидывая кроссовки. Мне было некогда с ним рассусоливаться.

— Вы куда-то торопитесь?

— Да, представь себе, тороплюсь. На свидание к своей девушке.

— Не стоит, вы больше никогда не увидите Лилию. Это первая плохая новость.

— Что ты сказал?

— Вы никогда больше не увидите Лилию, не стоит никуда торопиться. Она у нас. Вы весьма успешно разрешили свои проблемы не потому, что вы умный, а потому, что мы решили действовать другим путем. Вы не должны выпускать книгу, Иван. Иначе Лилия умрет.

— Откуда я знаю, может быть, вы уже убили ее, — сказал я.

Я был напуган. Черт, я был просто в ужасе! Я помню, как Артур кинулся исполнять приказ принцессы отрезать Лиле палец, и тот ужас до сих пор стоит у меня в глазах. Сейчас Лиля в руках этих людей, и что я могу сделать?..

— Если я отменю выпуск книги, вы отпустите ее?

— Нет.

— Что?

— Я уже сказал вам — вы никогда не увидите Лилю. Во всяком случае, лично. Но вы можете говорить с ней по телефону, общаться в скайпе. Вы утратили доверие семьи, мы не можем доверять вам. Если вы дадите слово, что рукопись будет уничтожена, и не выпустите ее, все равно у вас останутся ваши мозги, и вы сможете написать другую книгу. Мы будем внимательно следить за вашей жизнью, и Лиля будет жить до тех пор, пока вы молчите.

— Но я не могу остановить процесс… Идет рекламная кампания!

— Это ваши проблемы. У вас достаточно денег, чтобы отказаться от публикации. Вы можете запретить издание книги, возместите все убытки, и все. Денег у вас хватит, насколько мы все можем судить.

— Но…

— Вы думали, все вот так закончится? Вот так просто? Вы улетите на вертолете и расскажете всем правду? Так думали, да?

Артур смотрел на меня почти безумными глазами. Истинный фанатик семьи. Да что же это с ними всеми такое? Почему они думают, что могут вот так просто похитить человека и ничего им за это не будет?

— Почему вы думаете, что вам все сойдет с рук? — спросил я.

— А почему вы вдруг решили, что можете вмешаться в семью и рассказать тайну, которая вам не принадлежит?

— Я носитель трафарении. Это и моя болезнь тоже.

— Не совсем так, в вас это не сработало. Однако сработало в тех беременностях, которые удалось совершить с моей помощью вашим семенем. Все-таки либо вы соврали, что не хотите стать частью королевской семьи, либо трафарения не такая уж и умная болезнь.

— Извращенцы! Вы просто извращенцы! Ты, твой король и твоя принцесса.

— Мы гарантируем сохранение жизни Лилии, пока вы молчите, — сказал Артур, — но не целостность ее органов и конечностей. Так что выбирайте выражения, несостоявшийся принц. Собственно, у меня все.

— Ты сказал, у тебя две новости.

— Вторая для вас не столь важна, насколько я понимаю… Вы все же хотите ее узнать?

— Да.

— Ваш отец умер. Король Вальдемар похоронен, через две недели состоится коронация принцессы Анны-Марии.

— Мне от этого ни холодно ни жарко! — рявкнул я. — Это не мой отец. Моего отца убили. И сестренку, и братика, и маму!

Артур долго молчал, буравя меня взглядом. Потом обошел меня, открыл дверь и сказал:

— Вы всю свою жизнь боялись, что убийца придет за вами. И вот этот человек умер, и вас даже нисколько не задело, что это был ваш родной отец? Что он сделал это тогда, чтобы никто не смог повлиять на ваше решение? Чтобы никто из вашей так называемой семьи не смог вторгнуться в ваши отношения с королевской семьей? Забавно видеть, как такие люди, как вы, могут быть такими неблагодарными. Вам подарили жизнь. Вас сделали частью королевской семьи. Вас оберегали всю вашу жизнь. С вами обещали обращаться как с королевской особой. А вы нос воротите. Вы, Иван, все получили сполна от своей тупости.