Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 2. Империя

— «Копия завещания Кирсанова В.Л.», — прочел он вслух и тут же умолк, находясь в близком к шоковому состоянии.

— Сначала отпустите человека, Андрей Матвеевич, — подала голос Ангелина, неспешно поднимаясь из-за стола. — А уж потом… — Ее болезненно бледное лицо не выражало никаких эмоций. — Неприятности по мере поступления…

Звонок телефонного аппарата, расположенного рядом с госпожой Виннер, прозвучал в наступившей тишине как безжалостный и сокрушительный удар по оголенным нервам. Рука Ангелины небрежно подхватила трубку.

— «Империя», — коротко проинформировала женщина оппонента. Вслушалась во встречные слова и покосилась на Семирядина. Андрей же по-прежнему стоял возле сейфа и нервно теребил злосчастный конверт. Горечь, проступившая во рту, требовала немедленного принятия какого-нибудь спиртосодержащего напитка. — А кто его спрашивает? Мать?

Последнее слово Ангелины, произнесенное с нескрываемым сарказмом, выдернуло Семирядина из состояния прострации. Он подскочил на месте как ужаленный и резко развернулся в сторону своей сообщницы.

— Скажите — я умер! — заорал он, размахивая в воздухе руками и при этом еще свирепо вращая красными от напряжения глазами. — Нет меня! Нет совсем! И не будет! Никогда!

Однако Ангелина не стала вступать в полемику с матерью Андрея, резонно полагая, что та и так все прекрасно слышала из уст дико вопящего Семирядина. Женщина просто молча вернула трубку телефона в исходное положение.

— Можно колу?

Детский голос прозвучал откуда-то снизу. Молоденький стюард, облаченный в униформу британской авиакомпании, разносивший по салону бизнес-класса виски, водку, джин и прочие напитки, опустил глаза. Он почти уже прошел мимо пустой спинки кресла, не заметив того факта, что на сиденье удобно расположился двенадцатилетний мальчик. Ваня Кирсанов улыбнулся молодому человеку во весь рот и отложил в сторону книжку, чтением которой он был занят до настоящего момента.

— Да, пожалуйста.

Стюард любезно подал ему требуемый напиток и, дабы сгладить свою досадную оплошность, присел возле юного пассажира лайнера на корточки.

— И с кем вы летите, молодой человек? — вежливо осведомился сотрудник британской авиакомпании.

— Я один, — с достоинством ответил Иван.

— Действительно? — Стюард одобрительно покачал головой, демонстрируя тем самым восхищение поступком ребенка. — Храбрый мальчик… А что читает одинокий путешественник?

Кирсанов поднял книгу с именем автора на обложке, где значилась фамилия Уильяма Голдинга, и, вместо ответа, монотонно прочитал вполголоса:

— «…но и тогда свиная голова все равно стояла перед ним. Прикрытые глаза свиньи подернул безмерный цинизм взрослой жизни. Они убеждали Саймона, что все омерзительно…» — Мальчик остановился и выглянул из-за книги. Озорные глаза ожидающе и слегка лукаво уставились на стюарда. Тот тактично откашлялся в кулак, распрямился, и Иван с удовольствием отметил растерянное выражение на лице собеседника. Тот явно не знал, как следует расценивать услышанное.

— Если что-нибудь понадобится, я к вашим услугам, — буднично произнес он. — До кнопочки только дотянитесь.

Стюард двинулся дальше, но мальчик уже проворно выбрался из кресла и, вытянув руку, нажал эту самую кнопку. Молодой человек резко оглянулся:

— Что вам?

— Еще немножко колы, — попросил Кирсанов с улыбкой. — И шоколадку, если она входит в стоимость билета. Наличных у меня нет, только «Виза»…

Стюард кивнул в знак того, что он все понял, и принял заказ к сведению. Принципиальных возражений у служащего британской авиакомпании не было. Очередная бутылка прохладной кока-колы перекочевала с металлической тележки в руки отважного пассажира.

— «…Принадлежащий мне пакет акций ЗАО «Империя», составляющий тридцать семь процентов от основного капитала, право доступа к корпоративным и личным счетам в российских и зарубежных банках наследуются моим сыном Кирсановым Иваном Владимировичем», — монотонно зачитывал Семирядин официальный текст.

Ангелина находилась здесь же, в офисе, но ее сухощавая фигура была развернута к Андрею спиной. Облокотившись о подоконник, госпожа Виннер застывшим взглядом взирала на противоположные крыши домов и сплетение подворотен. При этом она манерно курила длинную дамскую сигарету, небрежно стряхивая пепел в горшочек с каким-то экзотическим растением, стоящий по соседству.

— «…до наступления совершеннолетия Кирсанова И.В., — продолжал негромко бухтеть восседавший в кресле руководителя «Империи» Семирядин, — все перечисленные права переходят его матери, моей жене Кирсановой Ольге Сергеевне, которая является главным опекуном сына и, как временный держатель контрольного пакета акций, исполняющей обязанности президента ЗАО «Империя» и всех подразделений, входящих в ЗАО. — Андрей откинулся всем корпусом на спинку кресла, принимая в нем едва ли не лежачее положение, и забросил обе ноги на край стола. Послюнявив палец, он перевернул очередную страницу. — Раздел третий. Движимое и недвижимое имущество…»

— Достаточно, — грубо оборвала его женщина.

Она буквально вонзила недокуренную сигарету в мягкий грунт цветочного горшка и развернулась всем корпусом. Ледяной взор окинул Семирядина с головы до ног. Вот уж поистине Снежная королева из сказки Андерсена. Только еще более разъяренная в своем праведном гневе и облаченная в современное одеяние.

— Более чем достаточно, — не стал спорить Андрей и швырнул бумаги покойного Кирсанова прямо перед собой. Листы, совершив в воздухе непродолжительные пируэты, разлетелись по кабинету и в хаотичном беспорядке осели на стол и на пол. — У меня все во рту и в горле пересохло.

— Только, пожалуйста, воздержитесь от выпивки, — сухо осадила его Ангелина, почувствовав настрой сообщника, и, прошествовав вперед, заняла место на стуле справа от Семирядина.

— Почему? — ехидно скривил губы Андрей. — Или моя мамочка делегировала вам свои надзорные функции?

При этом он просунул руку во внутренний карман своего широкого светло-коричневого пиджака и выудил на свет божий наполовину пустую стеклянную фляжку с коньяком. Лихо скрутил пробку, но приложиться потрескавшимися губами к стеклянному горлышку не успел. Женщина решительно перехватила его вскинувшуюся было руку за запястье. Ее сухощавые длинные пальцы, как тут же отметил для себя Андрей Матвеевич, были холодными и цепкими.

— Потому! — сказала она, будто ужалила. — Упиваетесь чуть что!

— Упиваюсь исключительно свободой от умного старшего партнера! — саркастически парировал Андрей и тут же сбросил цепкие пальцы Ангелины со своей кисти.

— Девять тридцать утра — не время упиваться!