Сара Воэн - Анатомия скандала

— Знаешь, если тебе когда-нибудь понадобится собеседник, я готов.

Софи окаменела. Сердце ее бешено забилось, под ложечкой похолодело. Это что, непристойное предложение?

— Я… У меня все в порядке, спасибо. — И она отодвинулась, как старая дева в романе Джейн Остин, почуяв подвох и насторожившись.

Роб улыбнулся, будто ожидал такой реакции.

— Я не имел в виду… Слушай, я, наверное, бесцеремонно лезу в чужие дела, но я знаю отличного адвоката по разводам, если вдруг тебе понадобится. — Он улыбнулся, и весь их искусственный светский разговор разом отодвинулся.

Софи взглянула на Роба в упор и увидела в его темных глазах деловитость и откровенное знание того, что сказочные браки на самом деле бывают чем угодно, кроме сказки, и условие «пока смерть не разлучит нас» уже необязательно.

— Ты себя имеешь в виду?

— Нет, я не суечусь в поисках заказов… Мы с Джо развелись два года назад. Я обращался к коллеге. Она очень хороший адвокат — умеет сделать так, чтобы все пошло по самому простому сценарию… Держи, вот моя визитка. — Он покопался в бумажнике и подал Софи плотный картонный прямоугольник. — Извини, это не мое дело… Просто я сам через это прошел. Бесчисленные компромиссы, попытки сохранить то, чего уже не сохранишь… — Роб поморщился. Его жесты стали почти комичными — этакий самокритичный англичанин, доведенный до крайности. Это было впечатляюще и трогательно, и Софи невольно смягчилась.

— Спасибо, но я вряд ли позвоню, — сказала она через силу, удивляясь, что ее голос звучит твердо и ясно.

Роб пожал плечами, будто говоря: «Я не обижусь», — и допил остатки вина из своего бокала. Софи повернулась к Алекс, ставшей успешным консультантом по вопросам управления и новоиспеченной мамашей, — она всем показывала фотографии своих годовалых близнецов, зачатых с помощью ЭКО.

— О, Алекс, какие прелестные малыши!

Подруга, сияя от гордости, бесконечно рассказывала о первом детском лепете. Слушать ее было скучно, но на преобразившееся лицо Алекс приятно было смотреть. Софи старалась не думать о предложении Роба, которое не давало ей покоя, как настойчивый, требующий внимания маленький ребенок. Развод. Бесчисленные компромиссы. Адвокат, которая умеет сделать так, чтобы все прошло по самому легкому сценарию.

Сидевший рядом с ней Роб заговорил через стол с Андреа, которую Софи едва узнала. Они говорили все громче, а Софи продолжала пить свой портвейн, и ей казалось, что атмосфера становится теплее и душевнее. Прижавшись к теплому плечу Алекс, рассказывавшей о необычных пристрастиях своих крошек в еде, Софи вспоминала их дружбу, которую, как оказалось, можно возобновить спустя столько лет.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, она через два столика заметила темноглазую блондинку с небрежным каре. Плотно сжатый рот остался неподвижным, не ответив на ее улыбку. Странно. Женщина отвернулась, и улыбка сползла с лица Софи.

Алекс по-прежнему болтала, и Софи снова начала слушать, одобрительно поддакивая, когда требовалось, мыча и ахая, а про себя удивляясь счастью, которое подруга принимала как должное. Софи вспоминала, как родилась Эмили и Джеймс был захвачен первым опытом отцовства, а после рождения Финна и вовсе влюбился в своих детей. Короткие золотые дни…

Ей не давали покоя мысли о кареглазой блондинке, которую уже заслонил плотный ряд смокингов, и о Робе, после разговора с которым одолевавшие ее мысли приняли новое направление. Развод. Бесконечные компромиссы.

Убедившись, что Роб смотрит в другую сторону, Софи незаметно взяла визитку и опустила ее в сумочку.

Через несколько часов они вышли во двор. Было уже за полночь, многие отправились спать, причем двое, как не без юмора заметила Софи, вместе: возобновился старый роман, вспыхнуло пламя прежней любви, пусть даже всего на одну ночь.

Роб весело помахал ей на прощание.

— Прости, если я перешел границы приличий… — начал он, но Софи сразу перебила:

— Ничуть. Не за что извиняться. — Таким вежливо-отстраненным тоном она говорила с избирателями, названивавшими им в Терлсдоне, во что бы то ни стало добиваясь Джеймса.

Роб взглянул на часы, продемонстрировав мятую сорочку — «Ого, уже так поздно?» — и скрылся за поворотом готической лестницы в углу двора.

— Ну что, идем в бар? — Алекс взяла Софи под руку, и они пошли вокруг газона.

Ночь была теплая, а звезды такие же яркие, как в ту ночь, когда она лежала здесь на траве и смотрела, как они кружатся. Подняв глаза, Софи споткнулась — сказывался портвейн, а может, ностальгия по иным, несбывшимся версиям ее жизни.

— Ты в порядке? — Алекс поддерживала ее, пока она, держась за руку подруги, надевала слетевшую туфлю.

— Прости… Да.

Нежность этой поддержки и столь легко возобновленной дружбы растрогала Софи до слез. О Джеймсе они не говорили. Софи собиралась проболтать с Алекс до утра, но сообразила, что это невозможно — вдруг она проговорится насчет мужа?

— Я сейчас тебя догоню, только посижу пару минут.

— Точно? А что тебе взять? Полпинты сидра за дружбу прежних дней? Или «Будвайзер», ты же его любила?

Софи не пила пива несколько лет.

— Вообще-то… можно мне односолодовый виски со льдом?

— Ничего себе! Точно?

— Точно. Обещаю, я приду через две минуты. Мне нужно посидеть и кое о чем подумать.

Взгляд Алекс смягчился — она отнюдь не глупа, и Софи вдруг стала невыносима жалость подруги.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ну ладно тогда, жду. — И Алекс с наслаждением пошла по газону.

Некоторое время Софи сидела на скамейке в углу двора, глядя, как бывшие однокурсники медленно разбредаются, уходя в бар или в студенческую комнату отдыха. Прежние компании держались вместе: фанаты точных наук едва разговаривали с «искусствоведами», не позабыв былой снобизм. Впрочем, теперь миром правят ботаны, а историки и специалисты по английской литературе подались в учителя и журналисты, если только после выпуска не переквалифицировались в менеджмент-консультантов или бухгалтеров, засунув подальше свои дипломы.

От холода жесткой каменной скамьи головокружение почти прошло. Софи вглядывалась в гулявших во дворе, представляя, что восемнадцатилетние тени прошлого призраками ходят за своими сорокалетними воплощениями. Некоторые почти не изменились, зато других стало не узнать: обесцвеченные волосы или дреды, которыми щеголяли до первого собеседования, превратились в аккуратные каре и очень короткие стрижки с просвечивающими макушками.

Когда почти все разошлись, Софи вдруг поняла, что рядом кто-то сидит. Взглянув на непрошеную соседку, она со смятением узнала ту самую женщину, которая сверлила ее взглядом за ужином. По-прежнему не улыбаясь, незнакомка длинно и тяжело вздохнула.