Николас Фрилинг - Сфера влияния

— Немного льда в обыкновенный стакан. А теперь лейте до половины.

— Первый раз так делаю.

В ожидании инспектора Штосселя Ван дер Вальк уселся в дальнем уголке с газетой, в которой на первой полосе красовался заголовок об обнаженной красавице.

— Ба! Вот и он. Пива?

— Нет, только не пива. Я только вылез из постели. Кофе.

В этот день — Пепельную Среду — все в Кельне пили только кофе.

— Два черных кофе, — попросил Ван дер Вальк официантку, со скучающим видом стоявшую неподалеку и побрякивающую мелочью в кармане передника.

Хайнц Штоссель очень напоминал огромный кусок некопченой ветчины — бледный, массивный, соленый. Толстый, но крепкий и здоровый. Без своих очков для чтения он выглядел несколько туповатым, но это впечатление было обманчивым; когда он надел очки, в которых собирался пить кофе, он стал похож на хитроумного, нечистого на руку римского сенатора. Он отхлебнул кофе и с неприязнью взглянул на Рейн.

— В любом случае там ее нет. И в лесу нет. А ты что по этому поводу думаешь?

— Ее видели с мужчиной.

— Да. Прямо здесь. Она пила «Сект». Была одета в свой костюм. Бармен обратил на нее внимание, потому что она прелестно выглядела, понимаешь ли. Мужчина выглядел менее приметным — худощавый, одет обыкновенно, но элегантно. Когда бармен говорит «элегантно», как ты это можешь истолковать?

— Полагаю, это значит, что, вместо того чтобы быть похищенной, изнасилованной и убитой, а потом закопанной в какой-нибудь кроличьей норе, она обдуманно, по собственной воле исчезла.

— Но что ее к этому подтолкнуло? Ничто в ее характере и поведении не указывало на такой исход дела. Тут скорее похоже на вариант с «кроличьей норой».

— Послушай. У меня есть мужчина. Невероятно богатый. Эксцентричный. Несколько нервозный, легко возбудимый и впечатлительный. Он пропал, просто пропал, и все, вот так же, как она. В его случае тоже не исключена вероятность «кроличьей норы», но я не склонен так думать. Вполне возможно, что он был здесь. У меня нет абсолютно никаких доказательств, но это вполне возможно. Исчезновение моего мужчины и исчезновение твоей девушки могут быть связаны. Слишком много совпадений.

Штоссель отпил маленький глоток кофе. Если он с пренебрежением отнесся к версии друга, то на его лице, по крайней мере, это не отразилось.

— Да, но как нам доказать эту взаимосвязь? Где твои фотографии? Тот бармен сейчас как раз здесь — именно поэтому я и назначил тебе встречу в этой забегаловке.

Ван дер Вальк выложил снимки на стойку бара. Бармен рассмотрел их.

— Ну… Я думаю, что вполне возможно. Похож. Да, он точно похож на того мужчину. Но сказать с уверенностью не берусь.

— Ну и что? — вопросительно уставился на Ван дер Валька Штоссель, тяжело плюхаясь за стол.

— А ничего. Просто бредовая идея. Я готов признать, что она абсолютно бредовая. Но просто в моем случае обстоятельства те же самые, что и в твоем, — исчезновения так похожи.

— Ты имеешь в виду, что он не из тех, кто может просто уйти, и все. И она не из тех, кто может сбежать с твоим миллионером.

— Нет.

— Дай-ка твои фотографии.

Ван дер Вальк бросил пакет на стол; немного пролетев над ним, пакет упал на столешницу.

— Он похож на Жака Анкетиля, — флегматично заметил Штоссель.

Ван дер Вальк склонился к нему, хмыкнул и пожал плечами:

— Я знал, что он похож на кого-то из знаменитостей. Но не мог вспомнить на кого.

— Прическа только меняет все лицо.

— Н-да, если думаешь о миллионере, то почему-то не вспомнишь чемпиона-велосипедиста.

Немец поднялся и снова потопал к барной стойке, сохраняя абсолютно невозмутимый вид.

— Послушай-ка. Тут кое-что выяснилось… — обратился он к бармену. — Ты слышал о Жаке Анкетиле?

— Конечно.

— Подумай хорошенько. Не торопись. А теперь скажи, может быть тот мужчина, что был здесь с пропавшей девушкой, похож на него?

В воздухе повисло молчание. «Подозрительное молчание», — подумал Ван дер Вальк. Было что-то нелепое в том, что трое мужчин стоят насупив брови и думают о характерных особенностях внешности человека, известного всей Европе, лицо которого не раз было запечатлено во всех газетах Европы, которое показывалось на каждом телевизионном экране чуть ли не каждый день в течение трех-четырех недель каждое лето. Пятикратный победитель велогонки «Тур де Франс» — его худое, выразительное лицо, лицо настоящего гонщика, забыть было просто невозможно.

— Н-н-да… да, — наконец выдавил бармен. — И лицо, и волосы, в смысле — прическа, похожи. Лицо такое же худое, с резкими чертами. Довольно непримечательное.

— А теперь снова взгляни на фотографию. — Ветчинообразная ручища была покрыта волосами.

— Прическа не такая. А в общем похож. Но клясться я бы не стал.

— И не надо. Мы тебя об этом и не просим. Просто скажи — похож или не похож.

— Похож. Очень даже похож.

— Прелестно… Хотя и не слишком убедительно, конечно.

— Нет, но все же довольно-таки умно. Для тебя.

Полицейские вернулись за стол.

— Я уже сталкивался с подобным раньше, — по-прежнему невозмутимо заявил Штоссель. — Свидетели никогда не могут узнать человека по фотографии. Но они могут вспомнить кого-то, на кого он похож. Ну что ж, теперь надо найти этого двойника. Жака Анкетиля… — Он издал короткий фыркающий смешок.

— А почему бы и нет? А может, он и есть мой миллионер?

— И мы вполне можем подозревать, что девчонка — это его работа, а? — хмыкнул Хайнц. — Ладно, пошли, — добавил он, одним глотком допивая окончательно остывший кофе, — вернемся в управление.

— Допустим, что ты прав… — сидя в огромном, обитом кожей, гораздо большем, чем в амстердамском офисе Ван дер Валька, но источающем абсолютно такой же аромат кресле, задумчиво говорил Хайнц. — Почему, как думаешь?

— А это имеет значение?

— Именно это меня и беспокоит. Такое поведение, мне кажется, не свойственно их характерам.

«Возможно, — подумал Ван дер Вальк. — Ты еще не видел тот дом и не беседовал с Анн-Мари».

— Давай поразмыслим, как можно незаметно выбраться отсюда.

— Хм… Самолет отпадает. Машина внаем отпадает. Такси отпадает. Поезд… может быть.

— Машину можно купить.

— Допустим. Что у него есть — туристские чеки, доллары или еще что-нибудь?

— Он далеко не тупица. Немецкий чек на немецкий банк, скорее всего, если я правильно понял одну подсказку.

— На немецкое имя?

— И тем не менее сколько автомобилей продается за наличный расчет и спокойно уезжает в неизвестном направлении?

— Мы сделаем их совместную фотографию, будем носить ее с собой и везде показывать. Действуя таким образом, мы сможем что-нибудь выяснить. Он, вероятно, себе накупил уйму разных вещей. Даже дом. Несколько дороговато, конечно, но дело-то необычное и неофициальное, так что и действовать надо соответственно… Бог мой, ненавижу слова, которые мог бы сказать шеф: «В любом случае в своем рапорте о вас я умолчу»; «Ваш статус в этом деле неофициальный».