Донато Карризи - Охотник за тенью

– Почему ты не задержал его?

– Потому что кто-то задержал меня, ударив по затылку. – Человек в синих башмаках, вспомнил Маркус.

Сандра по-прежнему не понимала.

– Судмедэксперт похитил улику, моего информатора убили, на меня напали… Сандра, этого монстра кто-то покрывает.

Сандре стало не по себе: комиссар Креспи уверял, будто Астольфи не имеет никакого отношения к убийству, а действовал в припадке безумия, ведь всю его жизнь просеяли через мелкое сито и не обнаружили ничего. Неужели Креспи соврал?

– У нас есть его ДНК, – вдруг произнесла она, сама не зная зачем. Вернее, прекрасно зная: теперь она доверяла только пенитенциарию.

– Это не поможет вам его поймать, поверь. Речь уже идет не только о нем. Появились другие силы, действующие в тени. Могущественные силы.

Сандра догадалась, что пенитенциарию что-то нужно от нее, иначе он не стал бы ее искать.

– Как-то раз один друг сказал мне: «Чтобы поймать злодея, нужно понять, каков он в любви», – задумчиво произнес Маркус.

– Неужели ты думаешь, что подобная тварь способна любить?

– Сейчас, наверное, нет, но в прошлом – да. Это история о детях. Сандра, если мне удастся найти соляного мальчика, я выясню, кем или чем он стал, когда вырос.

– И чего ты хочешь от меня?

– Космо Бардити, мой информатор, был убит. Эту смерть пытались выдать за самоубийство, что вполне правдоподобно: по словам подруги, он увяз в долгах. Но я знаю, что он не убивал себя. – При мысли о том, что и он повинен в гибели Космо, Маркус почувствовал, как в нем закипает гнев. – Тот, кто убил Бардити, забрал его мобильник. Наверное, Космо звонил многим людям, пока не достал эту книжку сказок.

Сандра поняла, к чему он клонит:

– Для того чтобы получить от телефонной компании распечатку звонков, нужно постановление судьи.

Маркус пристально посмотрел на нее:

– Если ты и в самом деле хочешь мне помочь, другого пути нет.

Сандра оперлась о железные перила; она как будто оказалась между двух стен, которые с обеих сторон на нее надвигались. С одной стороны – то, что она должна делать; с другой – то, что будет правильно сделать. И она не знала, что выбрать.

Пенитенциарий встал перед ней:

– Я смогу остановить его.

Сандра хорошо знала инспектора, которому поручили расследование смерти Бардити. Она была уверена, что, поскольку речь идет о самоубийстве, дело быстро закроют и сдадут в архив.

Она не могла попросить коллегу об одолжении, даже если бы придумала предлог. Фотограф-криминалист – не следователь; что бы она ни наплела, коллега бы все равно не поверил.

Хотя дело и не первостепенной важности, у нее нет доступа к документам. Они – в базе данных квестуры, и пароль выдается только сотруднику, ведущему следствие, и судебной инстанции, возбудившей дело.

В течение утра Сандра много раз выходила из оперативного штаба ЦОС и спускалась этажом ниже, где располагался кабинет коллеги. Останавливалась поболтать с другими полицейскими, но присматривалась к нему.

Дверь в кабинет все время стояла открытой, и Сандра заметила, что инспектор имеет привычку делать записи на листках, разбросанных по столу.

Ей пришла в голову одна идея. Дождавшись, пока коллега уйдет на обед, она вооружилась «рефлексом». Времени было в обрез, кто-нибудь мог ее увидеть. Когда коридоры опустели, Сандра юркнула в кабинет и сфотографировала все, что лежало на столе.

Чуть позже скинула снимки в компьютер и принялась просматривать их, в надежде обнаружить что-нибудь интересное. Имелся шанс, что коллега записал пароль доступа к делу Бардити, чтобы не забыть его.

Сандра нашла код доступа на одном из стикеров. Ввела его в единственный в оперативном штабе ЦОС терминал, соединенный с базой данных квестуры, и получила файл.

Нужно было спешить. Кто-то из коллег мог что-то заподозрить. К счастью, Моро и Креспи отсутствовали уже несколько часов.

Как она и предполагала, документация по делу Космо Бардити оказалась довольно скудной. Сведения о судимостях за распространение наркотиков и за получение дохода от проституции, сделанные в полиции фотографии. Когда Сандра разглядела татуировку в виде свастики на шее Бардити, ей стало противно. Как только пенитенциарий мог ему доверять? – спросила она себя. – И почему Маркус так искренне переживал из-за его смерти? Сандра понимала: может, она относится к парню предвзято; может, Бардити был лучше, чем казался. И все-таки этот человек запечатлел на себе символ ненависти.

Но размышлять на такие темы было некогда. Сандра просмотрела файл и поняла, что обращение к судье по поводу доступа к списку телефонных контактов самоубийцы отсутствует. Она быстренько составила заявку по форме, присвоив ей высшую степень срочности, и послала по адресу. Инспектор, наверное, ничего и не заметит.

Прокуратура послала запрос, и к середине дня телефонная компания выдала распечатку контактов.

Просматривая длинный список звонков, которые сделал Бардити в последний день своей жизни, Сандра сразу отметила, что он старательно собирал информацию. Владельцы этих номеров все имели судимости. Как, интересно, пенитенциарий вычислит нужного человека, если все они подозрительные? Но потом заметила, что один номер из списка повторяется раз пять, если не больше. Сандра выписала и номер, и имя абонента.

Через полчаса, согласно полученным указаниям, распечатка телефонных звонков вместе со свидетельством о судимости человека, которому чаще всего звонил Космо Бардити, оказались в церкви Санти-Апостоли, в ящике для пожертвований.

Сандра Вега сдержала слово. Даже более того. Доставила ему имя.

Но выйти на Николу Гави никак не удавалось.

Мобильник был отключен, а когда Маркус нанес визит к нему домой, сложилось впечатление, что там никого не было по меньшей мере несколько дней.

Николе Гави исполнилось тридцать два года, но, судя по полицейскому досье, большую часть времени он провел в исправительной колонии и в тюрьме. Совесть его отягощали многие преступления – сбыт наркотиков, кража, вооруженное ограбление, нападение.

В последнее время, чтобы обеспечить себя и свою зависимость от крэка, он торговал собой.

Маркус разузнал насчет мест, где он мог подцепить клиентов, – заведений только для мужчин, притонов для мужской проституции. И стал искать его, задавая вопросы и предлагая деньги. В последний раз его видели двое суток назад.

Пенитенциарий сделал вывод. Никола либо мертв, либо скрывается, потому что боится.

Он решил опереться на вторую гипотезу еще и потому, что существовал способ проверить ее. Если парень в самом деле целых два дня не показывался в тех местах, где обычно болтался, это означало, что он дошел до предела и скоро выйдет на поиски дозы.