Донато Карризи - Охотник за тенью

Ответа ни у кого не нашлось.

– Я мог бы продержать вас здесь еще целый час, но правда в том, что историю этой постоянно всплывающей фигуры держали в секрете, чтобы избежать дурацких актов подражания или, того хуже, чтобы кто-нибудь не пленился идеей и не начал совершать преступления, подписываясь этим знаком.

– Какая мерзость: замешан один из наших, судмедэксперт, – не выдержал глава комиссариата общественной безопасности, напомнив собравшимся, какое важное открытие было сделано в квартире Астольфи.

– Вы полагаете, есть связь между антропоморфной фигурой и монстром, который убивает влюбленные пары? – спросил представитель министерства, по чину самый старший в этой комнате.

– Связь определенно есть, только мы пока не знаем какая.

– В чем, по-вашему, смысл этого знака?

Моро знал, что отвечать рискованно, но чувствовал, что выбора у него нет. Правды избегали слишком долго.

– Это эзотерический символ.

Тут вмешался глава комиссариата общественной безопасности, высший чин в итальянской полиции:

– Помилуйте, господа. Не хочу, чтобы меня неверно поняли, но думаю, что следует соблюдать осторожность. Дело Римского монстра вызвало массу толков. Общественное мнение бурлит, люди не чувствуют себя в безопасности, а СМИ подогревают страсти, все время пытаясь показать нас в дурном свете.

– Нужно время, чтобы добиться результатов в таком деле, как это, – заметил комиссар Креспи.

– Я это осознаю, но вопрос деликатный, – возразил глава комиссариата. – Народ у нас простой и практичный: все хотят платить поменьше налогов и быть при этом уверенными, что деньги, которые они вкладывают, идут именно на поимку преступников. Они хотят сразу получить ответ, их не интересует, как ведется следствие.

Представитель министерства кивнул в знак согласия:

– Если мы слишком отклонимся в сторону такой вот эзотерики и это станет известно, СМИ завопят, что расследование провалилось и поэтому мы гоняемся за злыми духами и прочей подобной ерундой. Над нами будут смеяться.

Моро молча следил за дебатами: он знал, что обсуждается именно причина, по которой и раньше никто не хотел углубляться в этот вопрос. Собравшиеся не только боялись показаться смешными, были и другие обстоятельства. Ни один полицейский, желающий продвинуться по службе, не стал бы опираться на эзотерический след: он рисковал остаться без ответов, завести расследование в тупик и пожертвовать своей карьерой. С другой стороны, ни один чиновник, ни один руководитель не поддержал бы такой версии: он рисковал утратить доверие и лишиться поста. Но наличествовал и другой фактор, более человечный: естественное нежелание касаться некоторых тем. Может, даже неисповедимый иррациональный страх – а вдруг за этим и в самом деле что-то кроется. Поэтому на такие вещи всегда закрывали глаза. И это было ошибкой. Но в данный момент комиссар не собирался идти против течения, поэтому согласился с начальниками:

– Я разделяю вашу озабоченность, господа. Заверяю вас, что мы будем осмотрительны.

Начальник управления встал из-за стола, подошел к окну. Снаружи собиралась гроза. Молнии сверкали на горизонте, освещая ночное небо, оповещая город о неминуемом приходе дождя.

– У нас есть ДНК монстра, ведь так? Давайте на этом и сосредоточимся. Поймаем убийцу влюбленных и забудем обо всей истории.

Креспи почувствовал, что от него ждут пояснений:

– Мы вызываем всех, кто был осужден за преступления на сексуальной почве и за нападения. Берем у них слюну на анализ ДНК. Сопоставляем генетические профили, в надежде, что какой-нибудь совпадет. Но такое дело быстро не делается.

Начальник управления стукнул кулаком по стене:

– Нужно делать его побыстрее, черт возьми! Иначе это расследование нам обойдется в миллионы евро: речь идет о двадцати с лишним тысячах дел только в Риме и только за последний год!

Преступления на сексуальной почве – самые распространенные, хотя их количество не разглашается, иначе любой извращенец будет чувствовать себя безнаказанным.

– Если не ошибаюсь, ДНК, найденная на рубашке, оставленной в машине первой пары, показала только то, что мы имеем дело с субъектом мужского пола, – сказал сотрудник министерства, подводя итог. – Никакой генетической аномалии, ничего, что указывало бы на определенный тип личности, верно?

– Верно, – признал Креспи. Но все и без того прекрасно знали, что итальянская полиция хранит генетические данные лиц, которые были замешаны в преступлениях, требующих анализа ДНК для определения виновного. У обычных преступников при аресте берут только отпечатки пальцев. – Исследования до сих пор не дали никаких результатов.

Пока собравшиеся с воодушевлением обсуждали новые научные методики, Моро все думал о тени, которую увидел на стене тайной каморки в доме Астольфи. Человек с головой волка – идея, с которой никто в этой комнате не пожелал помериться силой. Моро пришла на память скульптура из костей животных, выполненная судмедэкспертом: сколько терпения потребовал этот труд. Поэтому, если бы речь шла только об убийце влюбленных пар, Моро, наверное, чувствовал бы себя более спокойно. Но дело Римского монстра привело в движение нечто ужасное, грозное.

Что-то такое, о чем никто не хотел слышать.

Стоя перед окном захудалого гостиничного номера, Батиста Эрриага держал в руке фотографию. Приближалась гроза, и вспышка молнии на мгновение озарила изображение скульптуры из костей, найденной в доме Астольфи.

По кровати были разбросаны листы из следственного дела по Римскому монстру, которое «друг» Эрриаги Томмазо Оги все-таки предоставил ему. Там содержались также и секретные документы.

Эрриага был озабочен.

Первым уровнем тайны был соляной мальчик. Вторым – человек с головой волка. Но сыщики должны понять смысл первых двух, чтобы добраться до третьего.

Батиста пытался успокоиться. Этого никогда не случится, говорил он себе. Но голос Мина, друга-великана, звучал в ушах, возражая, что полиция опасно близка к разгадке. Уже давно мудрый Мин завладел той частью его сознания, которая предугадывала самое неблагоприятное развитие событий. Той самой частью, которую в юности Батиста систематически игнорировал. Но годы, проведенные на Филиппинах, остались позади, он теперь другой человек. И поэтому должен прислушиваться к собственным страхам.

Согласно документам, содержащимся в деле, в руках у сыщиков не так уж много данных. История с ДНК убийцы Эрриагу не волновала: наука не поможет поймать монстра, а полицейские неспособны посмотреть в корень.

Поэтому беспокоил его только эзотерический символ, снова всплывший в контексте преступления, связанного с насилием. Они замнут дело, как и прежде, утешал он себя. Ведь они не готовы принять правду, даже если докопаются до нее.