Влада Юрьева - За них, без меня, против всех

Вероника глубоко вдохнула, чтобы полностью наполнить легкие, подождала несколько секунд, выдохнула. Это несколько успокоило разбушевавшееся сердце. Она не жалела времени на эту паузу, потому что понимала, что спешкой она может все испортить.

Собравшись с духом, Вероника ступила на ржавые скобы. Металл дернулся от неожиданной нагрузки, частично прогнулся, но выдержал. По крайней мере, первый шаг. Веронике казалось, что она идет по канату, а прямо под ней – бездна, и смотреть вниз она боялась. Вероника сосредоточилась на самом движении, на простейшем усилии. Делала шаг за шагом, адаптировалась к смещению отдельных скоб и старалась не думать, что будет, если она упадет.

Она не упадет. Она не для того выжила когда-то, чтобы умереть здесь, ни за что, по чужой больной воле!

Иногда ей казалось, что кто-то держит ее за руку. Мягко так, словно теплый ветер ладони касается… Это, должно быть, была одна из тех защитных реакций, что мозг выбирает для спасения от страха.

Она справилась. Перебралась через провал, снова почувствовала под ногами твердую поверхность пола. Сделала несколько неуверенных шагов – один, другой, пробные и медленные. Потом снова побежала.

Но отдалиться от провала Вероника толком не успела, отбежала метров на десять, не больше. После этого ее остановил выстрел.

Он стрелял не в нее. Если бы в нее, она бы была мертва, такие не промахиваются. Но он выстрелил в воздух, предлагая ей остановиться добровольно. Она понимала, что второго предупреждения не будет.

Вероника замерла, медленно подняла руки и обернулась. Он стоял на краю провала, направив на нее пистолет. Снял маску – теперь она видела, как он ухмыляется.

– Побегала, дорогуша? – поинтересовался он. – Теперь дуй обратно. Если б мне мужик достался, я б ему мозги сразу вынес. Но, черт, ты красотка! У тебя другое назначение. Так что будь паинькой и иди сюда.

– Нет.

Она сама удивилась тому, как уверенно и ровно получилось произнести это. По идее, у нее не было права на такую уверенность. Но Веронику не покидало чувство, что она тут не одна и что все будет хорошо. Должно быть!

– Что значит «нет»? – рявкнул он. – Ты совсем рехнулась?

– Я знаю, что ты убьешь меня. Или я упаду, я и первый раз еле удержалась. Второй раз и пробовать не буду. Впереди есть поворот. Если я добегу до него, ты меня уже не поймаешь.

– Тогда почему ты не бежишь?

– Потому что ты можешь попасть в меня.

– Какая ж ты дура, – расхохотался он. – Ладно, стой там. Дернешься – поймешь пулю сразу.

Он двинулся к ней. Похоже, он испытывал гораздо меньше сомнений, чем Вероника, по поводу провала и старых скоб. Да и двигался он, надо признать, намного ловчее. Он не только преодолевал эту преграду быстрее, но и не выпускал ее из поля зрения.

Она нервничала все больше. Этим нехитрым блефом она надеялась отвлечь его, думала, что если он ступит на скобы, то будет смотреть только себе под ноги, уберет пистолет – и тогда она попытается убежать.

Но наемник был подготовлен лучше, чем она могла предположить. Он с самого начала разгадал, на что она надеется, и не стал тратить время на угрозы, сразу пошел на ее условия. Он хотел показать ей, насколько он сильнее, хотел, чтобы она потеряла надежду.

Она не знала, что делать теперь. О том, чтобы бежать, даже не думала. Он выстрелит – и, скорее всего, не убьет ее этим выстрелом. Но сделает так, что бежать она не сможет. Зато станет развлечением для него. Выжидая, она хотя бы давала Дамиру и остальным шанс помочь ей. Впрочем, она не слишком надеялась на этот шанс.

Он преодолел шаткую дорожку из скоб. Невидимая рука, поддерживавшая Веронику, не столкнула его. Потому что не было никакой руки. В этом мире остались только живые, а мертвые со своим несчастьем и сочувствием – это всего лишь городская легенда. Есть она и этот человек, все.

– Дождалась, милая? – злорадно хмыкнул он. – Мне нравится твое послушание! Давай я дам тебе еще одну возможность побыть послушной девочкой и…

Рассказать, как еще она сможет порадовать его послушанием, он так и не успел. Бетонная плита, на которую он торжествующе спрыгнул, пошла трещинами, собираясь, очевидно, повторить судьбу своей соседки. То, что она казалась крепкой, ничего не значило. Она выдержала вес Вероники, но мужчина с оружием и бронежилетом весил больше в два раза, если не в три. Для старого бетона это было слишком.

У наемника было всего мгновение на то, чтобы покинуть опасную территорию. А вместо этого он совершил глупость: попытался выстрелить в Веронику, чтобы, несмотря на его участь, она не смогла убежать. Однако на курок он нажал в тот момент, когда пол под ним уже провалился, увлекая его вниз. Прогремевший выстрел не причинил Веронике никакого вреда.

Несколько секунд она боялась двинуться с места. Вдруг пол будет и дальше рушиться? Или этот тип придет в себя и продолжит стрелять? Однако ничего подобного не происходило. Она осталась одна в облаках пыли и тишине.

Набравшись смелости, Вероника подошла к краю расширившегося пролома. То, что наемник ей больше не угрожает, стало понятно сразу. Сверху она могла рассмотреть только его окровавленную руку, плечо и часть груди. Все остальное накрыли бетонные обломки, и движения под ними не было.

– Спасибо, – беззвучно прошептала Вероника, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Она сама не знала, кого благодарит. Она думала лишь о том, что все закончилось.

– Почему так долго? – в очередной раз поинтересовалась Алиса.

Табло в аэропорту сообщало, что самолет приземлился пятнадцать минут назад. За такое время никто и не смог бы добраться до ворот, она и сама понимала это. Но ждать легче не становилось.

Она уже знала, что произошло на острове, осознавала, что могло произойти, и теперь видеть Дамира было жизненно необходимо. Неужели он, догадываясь об этом, не мог пробежать через паспортный контроль, чтобы поскорее оказаться рядом с ней?

Помимо родственников, в аэропорт прибыл и Алексей Тронов. Возможно, только из-за Ланфен – а может, хотел извиниться. Семьи Юлии Конотоп и Эдуарда Воронцова еще ни о чем не знали. Тронову придется лично сообщать им о случившемся; Алиса ему не завидовала.

– Надеюсь, Костор останется под стражей до самого суда? – мрачно поинтересовалась Алиса.

– Предлагаю обсудить это позже. Сейчас не самые подходящие время и место для таких разговоров.

Изначально она задала этот вопрос, просто чтобы скоротать время. Ситуация казалась Алисе настолько очевидной, что она заранее знала ответ. Она и Север уже предоставили немало информации для того, чтобы обвинить Костора. А с показаниями участников проекта ничего больше и не нужно!

Однако интонация Тронова заставила ее насторожиться. Казалось, что он осознанно не хочет расстраивать ее… значит, повод для расстройства есть!