Хью Пентикост - Где снег был красным

— Боюсь, твои слова слишком уж эмоциональны, — невозмутимо сказал Майлз.

— В самом деле, Маклин? В самом деле? — В ее голосе послышалась горечь. — Ладно, я покажу тебе, насколько ты ошибаешься. Не думай, что я собираюсь сказать тебе это по доброй воле, — где-то в бумагах Терренса хранится информация о фактах, которые все равно всплывут. Я оставалась здесь потому, что Терренс заставил меня остаться.

— Тебя никто не принуждает говорить в данный момент что бы то ни было, дорогая моя, — вновь вмешался судья.

— О нет, я вынуждена это сделать, и я хочу рассказать все своими словами. Я хочу рассказать, почему я рада смерти Терренса. Я хочу, чтобы вы поняли, каким человеком он был и почему бог знает сколько еще людей могли иметь причины желать его гибели.

— Пожалуйста, начинай, Сьюзен, — поторопил ее прокурор.

— Хорошо, Маклин. Я начну… и расскажу все с самыми очаровательными подробностями. Я встретилась с Терренсом восемь месяцев назад в Нью-Йорке. Я была актрисой, как вам известно, но оказалась без работы и находилась в угнетенном состоянии духа. У Терренса имелись деньги, много денег. Он умел жить. Я это признаю. Он водил меня в разные интересные места. С ним я провела чудесные дни. Мы занимались любовью. Наконец он попросил меня выйти за него замуж. — Она резко раздавила сигарету в пепельнице, словно это воспоминание вызвало у нее ярость. — Уверена, что никто из вас, высоких моралистов, не поймет меня, если я скажу: перед вами такая женщина, которая не хотела и не хочет быть замужем! Считается, что замужество и топот крохотных ножек — мечта каждой женщины. А для меня это ад! Я хочу быть свободной. Я хочу жить! Развлекаться без всяких обязательств перед кем бы то ни было! Как это можете вы, мужчины. — И Сьюзен посмотрела на Маклина, чуть опустив вниз уголки губ.

— Продолжай, пожалуйста, — сказал Майлз.

— Я попала в трудное положение. Если бы я ответила Терренсу, что не выйду за него замуж, он бы ушел. Но тогда Терренс был нужен мне. На его деньги я обновляла гардероб, бывала в местах, о которых раньше не могла и мечтать. В то время я не хотела его терять, поэтому сказала ему… сказала ему, что согласна выйти за него замуж через месяц. Я прикинула, что через месяц не буду в нем нуждаться. Он обрадовался. Он считал, что мы помолвлены. Он был чистой воды собственником, и мне стало трудно видеться с другими друзьями. — Она глубоко вздохнула. — Однажды вечером Терренсу надо было ехать в Вашингтон по делам. Я отправилась на вечеринку. Не хочу шокировать тебя, Маклин, но там курили марихуану. Было очень весело! Я плохо помню многое из того, что происходило на вечеринке. Но… там кого-то убили. Конечно, это произошло случайно, но убийство есть убийство. И к тому же все присутствующие нарушили закон о наркотиках… Это было не очень-то веселое положение, Маклин.

— Продолжай, — мрачно сказал прокурор.

Она стала доставать новую сигарету, и ее пальцы дрожали. Сьюзен взглянула на судью, но тот, казалось, застыл от ужаса, и зажигалка осталась у него в кармане. Она пожала плечами и чиркнула хозяйственной спичкой по подошве туфли, чтобы зажечь сигарету.

— Каким-то образом я убралась оттуда до приезда полиции. Я… я была немного не в себе, но понимала, что мне нужна помощь, и побыстрее. Когда я вернулась домой, Терренс оказался там. Его командировка закончилась быстрее, чем он ожидал. Когда накуришься марихуаны, Маклин, то очень много говоришь! Возможно, такой факт тебе стоит запомнить, это может пригодиться в твоем ремесле. Итак, я разговорилась, и Терренс много чего от меня услышал. В частности, он узнал, что никогда не был единственным мужчиной в моей жизни и никогда им не будет. Его колоссальная спесь не могла этого вынести. Но тогда я плохо знала Терренса. Я решила, что он поступает честно, предложив вытащить меня из передряги. Нам следовало немедленно поехать куда-нибудь и пожениться. Тогда у меня появится алиби. Он скажет, что мы были вместе весь тот вечер. Когда узнают, что мы поженились, никто не поверит, что я была на… на вечеринке. Говорю же, Маклин, я его не знала, и я была не в себе. Я подумала, что он проявляет великодушие и все прощает. И тогда… я вышла за него! — Она отклонилась назад и невесело посмеялась. — Через час после того он меня чуть не убил! Через час я узнала, какой он гад и садист! Через час я узнала, что мне придется платить за то, что я нанесла удар его гордости, платить до конца жизни! Если бы я знала, как все обернется, то призналась бы и в нарушении закона о наркотиках, и даже в убийстве, лишь бы он был подальше от меня. Я не знала… и он заполучил меня. Меня вызвали в полицию для ответов на вопросы… и я предъявила им мое ложное алиби. Так мне наступил конец, Маклин, конец!

В комнате стало очень тихо, когда она замолчала. Руф, доставая трубку, почувствовал, что его пальцы холодные и непослушные. Тут Сьюзен продолжила более тихим тоном:

— Терренс четко объяснил мне, что приступает к программе отмщения. Я буду всегда делать в точности то, что он скажет, или информация о ложном алиби тут же окажется в руках властей. Он привез меня сюда… и оставил меня! Мне не полагалось покидать Бруксайд… даже на одну ночь! Какой-то человек за мной присматривал, я не знаю — кто. Я должна была оставаться здесь, в изоляции, вдали от моих друзей, вдали от жизни, которая приносила мне удовольствие. В тот же день, когда я сяду на поезд до Нью-Йорка, полиция будет ждать меня на вокзале Гранд-Сентрал. Вот таким, друзья мои, был великодушный, добрый, щедрый Терренс Вейл! Ты спросил меня, Маклин, кто мог желать его смерти. Теперь понятно насчет меня? Понятно, что могли быть и другие, много других?

Звук зажегшейся спички, которой чиркнул Руф Гилсон, прозвучал как небольшой взрыв. Его руки тряслись, когда он прикрывал ими свою трубку. Руф никогда не слышал, чтобы женский голос звучал с такой ненавистью, как голос Сьюзен. Он никогда не слышал, чтобы представитель рода человеческого говорил с такой степенью злобы. Гилсон подумал, что сейчас скажет Маклин или что спросит. Такого рода ситуации для прокурора были не в диковинку. Самому же Руфу хотелось убраться отсюда — на улицу, на свежий воздух, дабы не чувствовать зловония этого омерзительного повествования.

Затем тишину разрезал голос Маклина:

— Когда Руф объявил об убийстве на вечеринке, ты, Сьюзен, дала понять, что подозреваешь Роджера Линдсея. Поясни, пожалуйста, какие у тебя были к тому основания.

Сьюзен сменила позу на кушетке.

— Я сожалею об этом. Я не хотела подозревать Роджера… или кого-либо другого в этом убийстве. Видишь ли, Маклин, я не на твоей стороне. Я всей душой надеюсь, что у тебя ничего не получится! В честь того, кто убил Терренса, следует поставить памятник.