Хью Пентикост - Где снег был красным

— Тут всего одна миля.

— Не забудьте про приглашение на бурбон. Если вы пообещаете не проламывать в картинах дыры, я хотел бы предложить вам когда-нибудь их посмотреть.

— Хотел бы я найти этого парня, — сказал доктор Смит, словно не услышав приглашения.

Когда он уходил, часы в доме Холбруков показывали пять тридцать. На улице уже стало совершенно темно. Облака заслонили луну и звезды, и доктор почувствовал на щеках холодок от первых снежинок, когда вышел на дорогу. Ветра не было, и вначале он не слышал никаких звуков, кроме своих собственных шагов.

Он прошел примерно пятьсот ярдов по покрывшемуся корочкой снегу, когда ему показалось, что он слышит сзади хруст других шагов. Доктор остановился и осмотрелся. Ему не удалось ни разглядеть чего-либо, ни расслышать. «Наверное, эхо», — сказал он себе. Уткнув подбородок в воротник, Джон Смит продолжил путь.

Тут он снова услышал шаги, явно торопливые, словно человек шел не по дороге, а по труднопроходимому месту. Доктор остановился, и на этот раз довольно громко прозвучали три шага и звук осыпающегося снега. Потом наступила тишина. Смит определил, что звук исходил слева от дороги и немного позади. С той стороны росли деревья, там было темно и совсем ничего не видно. Это может быть животное, подумал доктор. Возможно, собака следующая за ним в кустах, останавливающаяся, как только останавливался он. Смит сделал еще несколько шагов и замер. Шаги снова послышались… и прекратились.

— Эй! — крикнул доктор Смит.

Ответа не последовало.

До дома Вейлов оставалось добрых три четверти мили, и до него вдоль дороги больше домов не стояло. Часть дороги, как помнил доктор, проходила по выемке с высокими краями с каждой стороны. Это ему не нравилось. Это ему совсем не нравилось. Он подумал, не вернуться ли назад, к Холбрукам. Затем решительно двинулся по дороге к поселку. В тот же миг Смит понял, что за кустами тоже началось движение. Он ускорил шаг. То же самое сделал преследователь. Он резко остановился.

— Послушайте, — спокойно произнес доктор, — почему бы не выйти и не поговорить?

Мертвая тишина. Смит сделал пару шагов к кустам. Он подумал, что, возможно, уверенные действия испугают того, кто шел за ним. Не раздалось ни звука. Доктор остановился, стараясь расслышать звуки дыхания. Если это собака, подумал он, то можно услышать ее пыхтение. Впрочем, он уже понял, что это не собака.

До выемки было совсем близко. Если преследователь планировал нападение, то это — наилучшее для него место. Доктор не смог бы покинуть дорогу ни в одну из сторон, и неизвестный атаковал бы сверху, с насыпи. Надо было попросить у Алонсо ручной фонарь. Он ощущал бы себя менее уязвимым, если бы мог видеть на несколько футов впереди себя.

Доктор чувствовал не столько страх, сколько раздражение. Ему казалось, что последние пятнадцать минут он ведет себя нелепо. Смит не считал, что представляет для убийцы какую-либо реальную угрозу, так как не знал слишком много. Однако, если нападение будет осуществлено, значит, доктор был близок, очень близок к ответам, которые хотел получить. «Ладно, — сказал он себе с иронией, — все прояснится в районе выемки».

Джон Смит сжал руки в карманах в кулаки и обнаружил, что ладони влажные. Хоть и невелик ростом, он был вполне способен постоять за себя. «Ладно, будь что будет, — сказал себе доктор, — пройдем через это».

Он бодро пошел вперед. В тот же момент звуки за кустами возобновились.

Входя на участок дороги, идущий по выемке, доктор Смит определил, что человек в кустах находится самое большее в десяти ярдах позади него и что он поднимается на насыпь слева. Доктор сместился на правый край дороги. По крайней мере, кто бы это ни был, он не сможет спрыгнуть сверху прямо на голову. Волнение, которое Смит чувствовал вначале, было заглушено почти нестерпимым любопытством.

В центре выемки доктор остановился и повернулся лицом к насыпи слева.

— Ну, давай! — крикнул он.

Шорохи наверху прекратились, и на мгновение весь мир казался безмолвным, как могила. Вдруг до сознания доктора дошел рокочущий звук, быстро становившийся все громче. Это ехала машина!

Немедленно наверху насыпи послышалось суетливое шуршание. Видимо, неизвестный кинулся наутек. Желтый луч света от фар машины метнулся по насыпи, и Смит, бросив взгляд в сторону преследователя, сумел заметить только дрожание молодой сосенки, с ветвей которой обвалился снег.

Теперь фары светили прямо на доктора, и машина резко остановилась.

— Доктор Смит! — Это был Руф в своем джипе.

Доктор подошел к машине, снова почувствовав влажность ладоней.

— Нашли его? — спросил он.

— Никаких следов. Я ехал к Лиз, чтобы сказать ей. Маклин половину из нас отпустил обедать. Остальные по-прежнему осматривают дома.

Смит снова взглянул на насыпь:

— Если бы вы приехали в несколько более подходящий момент, Руф, мы могли бы схватить убийцу.

— Что?!

Доктор рассказал о приключении на дороге.

— Надо бы поискать следы, — сказал Гилсон. — Следует пойти за ним, доктор. Он как раз перед нами.

Руф подогнал джип на обочину и заглушил двигатель. Мгновение оба молчали, прислушиваясь. До них донесся шум другой машины, идущей со стороны дома Алонсо. Это не дало возможности услышать звуки, производимые беглецом.

— Он выйдет на дорогу, как только оторвется. — Руф встал посередине дороги и взмахами руки остановил приближающуюся машину. Это оказался грузовик, водителем которого был знакомый Гилсону фермер.

— Две мили никого не встречал, — сказал он Руфу.

— О’кей. Смотри в оба всю дорогу до поселка. Позвони мне в дом Алонсо Холбрука, если увидишь, что кто-то идет в поселок.

— Ладно, Руф.

Грузовик двинулся дальше. Гилсон достал из джипа фонарь.

— Давайте посмотрим, что там наверху.

Они с доктором Смитом вскарабкались по крутой насыпи к той самой молодой сосне. В свете фонаря ясно виднелись следы беглеца, и было очевидно, что он повторял пройденный путь — в сторону дома Алонсо.

— Когда вы в первый раз услышали шаги? — спросил Руф доктора.

— Довольно скоро после того, как ушел от Холбруков. Не скажу более точно, поскольку мог не обратить на это особого внимания поначалу.

— След покажет, откуда он начал путь. Рискнете пойти по следу?

— Дорогой мой Руф, ничто на свете не сможет удержать меня от этого!

По виду следов ни о чем нельзя было судить. Любой, кто носит ботинки или галоши, мог протоптать такие следы. Снег был слишком сухим и пушистым, чтобы оставлять четкие отпечатки.

Руф то и дело задавал вопросы через плечо, шагая впереди.

— Кто знал о том, что вы собираетесь к Холбрукам, доктор?