Николас Фрилинг - Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Если быть до конца честным, — сказал Дэн, — то парень может испытывать беспокойство, потому что Пита убили, а он предполагает какую-то свою вину в этом деле, потому что каким-то образом стоял у начала всего этого.

— Вот это я и хотела сказать! — торжествующе воскликнула Хилари. — Совершенно нелогично.

— Не важно, — тихо сказала Арлетт. — Я собираюсь это выяснить. Все эти гипотезы никого ни к чему не приведут. Я спрошу. И если будет необходимо, найду этого Сента и спрошу также и его. Я хочу докопаться до сути. Что толку в разговорах?

— Но, голубушка, магазины закроются через несколько минут.

— Я знаю, где живет этот парень, — сказала она категорично.

— Ну что же, я пойду с вами. Или, во всяком случае, за вами, — сказал Дэн.

— Зачем?

— Просто в качестве свидетеля. Я не стану вмешиваться. Меня там даже не будет. Просто чтобы сказать впоследствии, если понадобится, что вы находились в таком-то месте в такое-то время.

— Мне бы этого не хотелось. Я буду очень неловко себя чувствовать.

— Может быть, и так. И тем не менее я принял решение.

— Это разумно, — сказала Хилари, — если только вы не собираетесь геройствовать.

— Если кто-нибудь ко мне пристанет, — весело сказал Дэнни, — я закричу, вот что я сделаю.

— А я приду и спасу вас, — сказала Арлетт усмехаясь. — Нужно снимать драматический накал, как говорил мой муж.

— Вы идете прямо сейчас?

— Я переоденусь. На белой кофточке кровь будет виднее.

— Не шути так, лапушка, — серьезно сказала Бейтс. — Мне остается лишь надеяться, что ты знаешь, что делаешь.

Она не сказала: «Я здесь — единственный человек, способный осознать, насколько это серьезно», но это было написано у нее на лице. «Для других это просто драма, — подумала она. — Почти что игра». Арлетт догадалась об этом, следя за ее неодобрительным взглядом, направленным на Дэна, но ничего не сказала. Все равно она не могла определить, что творилось в глубинах сознания пожилой женщины.

— Могу я войти? — резко спросила Арлетт, когда дверь открылась.

— А вы… э… ищете мистера Сента? К сожалению, его здесь нет, и я не знаю толком, когда его ждать.

— Я пока не знаю, ищу ли я мистера Сента; сначала мне хотелось бы поговорить с вами. И поскольку я ничего не продаю, и дело мое — личное, я была бы благодарна, если бы вы мне позволили войти.

— Простите, конечно. Пожалуйста, присаживайтесь. Сигарету?

— Благодарю вас. Почему вы спросили, не ищу ли я мистера Сента?

— Ну… он живет здесь, то есть когда он не в отъезде. Я… э… присматриваю за его хозяйством.

— Понятно. Вы в некотором роде его замещаете?

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните.

— Вы живете в его квартире. Работаете в его магазине. Разве не так?

— Ах, это — да, да.

— Похоже, вы прямо на все руки мастер, — сказала Арлетт, беря одну из своих собственных сигарет.

— Ну… мы дружим. Вы так и не сказали мне, что у вас за дело?

— Я не думала, что у меня возникнет в такая необходимость.

Парень, возможно, был сбит с толку ее манерами, ее акцентом, ее видом. Она не походила на вдову полицейского, но она и не играла роль в традиционной манере. Она, конечно, не привыкла разыгрывать роли и была слишком прямым человеком, чтобы у нее хорошо получалось что-то утаивать. Столкнувшись с этим парнем, в этой квартире, где жил другой причастный — в чем она была уверена — к убийству ее мужа человек, она странным образом почувствовала себя свободной от эмоционального давления. Арлетт не испытывала никакого озлобления, никакой жестокой жажды мщения, никакого гнева и никакого страха. Возможно, ее бесстрастные и холодные манеры, в той же мере, что и ее одежда, сбили с толку парня. Одета она была несколько излишне нарядно. Она оделась скорее на свою собственную казнь, чем на простой допрос. Возможно также, что ее голос, произносящий односложные замечания, в сочетании с ровной манерой говорить и металлическим тембром, имели сходство с манерами Сента?

— Вы, должно быть, подруга Ларри, — сказал парень. — Надо бы предложить вам выпить. Не желаете бокал шампанского?

Она выслушала это предложение с удивлением, которое вызывало у нее ощущение отстраненности, как будто она стояла на некотором расстоянии. Еще один шаг в сторону нереальности.

— Думаю, что не стоит.

Но он уже скручивал проволоку с наполненной наполовину бутылки.

— Если речь идет о бизнесе, — с лукавым видом сказал Дик, уходя в глубину комнаты за двумя бокалами, — думаю, вы могли бы рассказать все мне, и я позабочусь о том, чтобы передали Ларри.

— Стало быть, можно сказать, что вы пользуетесь его доверием.

— О да, — сказал он с самодовольной ухмылкой, осторожно выкручивая пробку и придерживая ее, чтобы постепенно выходил воздух.

— Тогда, возможно, — сказала Арлетт, сидя очень прямо, — вы сможете сказать, что случилось с моим мужем, комиссаром Ван дер Вальком.

Пробка подскочила, и шампанское забрызгало всю его ладонь и рукав. Он встал и вытаращил глаза. С присущим домохозяйке инстинктивным неудовольствием оттого, что попусту расходуется хорошее шампанское, Арлетт встала, взяла бутылку и поставила ее на стол.

— Я вижу, — сказала она, приблизив свое лицо к его лицу, — что вы знаете. А вы видите, что и я знаю.

Тут он не нашел ничего лучшего, как сказать:

— Откуда?

Арлетт не разозлилась, но она утратила свою бесстрастность. Откуда! Как будто это имело значение.

— Так кто ты тогда — его подручный, его мальчик для утех? Вы сделали это вместе, я это вижу.

— Это неправда! — завизжал парень, который услышал слово «утехи» и пропустил мимо ушей все остальное.

— Что неправда? — закричала она, взбешенная глупостью этого отрицания, ухватив его за галстук и дернув его так, что он покачнулся. — Что неправда, ах ты, маленькая погань?

Не осознавая того, она заговорила по-французски.

— Ларри… — выпалил он. — Перестаньте, вы меня задушите! — завизжал он, когда игра стала слишком жестокой.

Все это было игрой, а теперь игра внезапно прекратилась, и, подобно переволновавшемуся ребенку, он заплакал.

— Полиция… — глупо произнес Дик, как будто удивляясь, почему они не приходят ему на помощь.

Полиция… какое они имели к этому отношение? Она приподняла руку, чтобы его ударить, распадающееся на части лицо большого разревевшегося мальчика, но остановила себя.

— Кто из вас? Или вы оба?

— Ларри… я… Ларри вел машину…

— А ты? Что делал ты?

— Я…

— Ты стрелял.

Парень упал на пол, спрятал лицо в ладони и зарыдал. Арлетт почувствовала рвотные позывы. Она резко обернулась. Ее перчатки и сумочка лежали на столе. Рядом, в маленькой лужице шампанского, стояла бутылка. Она схватила свои перчатки прежде, чем их достала растекающаяся лужа. С этим беспозвоночным ничего не сделаешь. Где Сент? Она оглядела комнату, испытывая головокружение от тошноты. Это его квартира. Сюда он придет, рано или поздно. Она стиснула зубы; ей нужно выйти отсюда, прежде чем ее вырвет. Она с усилием взяла себя в руки, подхватила свою сумочку, медленно надела перчатки, знакомое, требующее кропотливости движение, успокаивающее ее, и заставила себя тихо открыть дверь и тихо закрыть ее за собой.