Николас Фрилинг - Опасные красавицы. На что способны блондинки

Нет, Ван дер Вальку импонировали ее легкость и разговорчивость, уверенное поведение в отношении полицейского, расследующего убийство ее отца, который подозревает ее в соучастии. И к которому она спокойно забралась в постель. Нет, она точно свихнулась. Слишком просто. А Стаси не так проста.

— Не возражаешь, если я звякну Агате? Она сегодня дома. Хочу, чтоб присмотрела за детьми. — Эти простые слова звучали обворожительно в устах столь неискренней женщины.

— Разумеется. Передавай от меня привет.

Она весело рассмеялась. Как и с миссис Линч, он заработал хорошую оценку.

Сошедшие на холмы сумерки, закат и тихий плеск залива внизу превзошли все его ожидания. После ужина они выпили три чашки кофе и заказали еще по одной порции коньяка, давая время своим войскам занять позиции. Ее глаза обещали, что он не напрасно тратит время, и он надеялся, что она права!

В машине она забралась с ногами на сиденье, от нее пахло коньяком, сигаретами «Житан» и помадой. Она много выпила, но ничуть не опьянела.

— Чудесный ужин.

— Великолепный вид, — поправил он.

— А теперь я хочу покататься. Вдохнуть свежего воздуха и сменить обстановку.

Да, становилось темно. В сгустившейся тьме он с трудом различал проезжавшие мимо машины.

Действие развивалось точно по его сценарию, даже жутко стало! Стаси артистично расположилась в машине, словно заднее сиденье было естественной средой ее обитания. Разбросанная повсюду одежда — она произвела бы впечатление в салуне «Крейзи хорс». Он сам едва мог пошевелиться: не так уж и плохо — не придется резко вскакивать, что может испортить ракурс. Комиссар пытался с юмором относиться к ситуации, и тем не менее эти полчаса оказались едва ли не самыми кошмарными в его жизни. Он мог вспомнить только один такой случай: ему было восемь, и он сидел у кабинета стоматолога с нарывающим корнем зуба. Знал, что ему дадут вдохнуть газ и удалят зуб. Мать сидела рядом, сжимая в руках сумочку и страдая сильнее, чем он. Удаление, как гильотина, прошло незаметно; а вот ожидание было невыносимым. Теперь он, уже взрослый мужчина, испытывал гораздо более острые и изощренные муки деградации и унижения. Его терзало сознание собственного лицемерия, притворной страсти, искусственно вызванного желания. «Так, — думал он позднее, — я расплатился за свое распутство».

Он не почувствовал облегчения даже в тот момент, когда его ослепила вспышка: он испытал лишь разочарование. Он слишком долго ждал. Никакого удовлетворения от подтверждения собственной правоты, никакого чувства освобождения. Он всех перехитрил, как Шерлок Холмс, который выбрался из Рехенбадского водопада.

Стаси убедительно закричала и бросилась на пол. Ван дер Вальк нащупал замок и вывалился в пахнущую травой темноту, встретившись с высоким широкоплечим человеком, который снимал приспособления с фотоаппарата и рассовывал их по карманам.

— Похоже, ты вырыл себе яму, приятель. — В его речи слышался выговор коренного дублинца, немного смазанный в результате увлечения сериалом о похождениях полицейских из 99-го участка. Он был крупнее Ван дер Валька, к тому же его ключица была цела, поэтому он чувствовал себя совершенно спокойно.

— Как поживаете, мистер Коллинз? — тихо спросил Ван дер Вальк.

Тот опешил и отступил назад, но продолжал играть свою роль. «Недостаток воображения», — подумал Ван дер Вальк, глядя в зрачок направленного на него дула пистолета 9-го калибра.

— Вы сильно рискуете, — холодно заметил он, — размахивая заряженным оружием в таком возбужденном состоянии.

— Одно неверное движение, парень… — Какая банальность!

— Ты не оригинален, старик.

Из темноты вынырнула рука размером с пивную кружку — во всяком случае, она так выглядела — и забрала у Коллинза пистолет.

— И даже не вежлив, — добавил инспектор Флинн. — Тебе повезло, что я знаю, насколько ты глуп — крался в темноте, как доктор Фу Манчу, — слишком громко сопишь.

— Боюсь, он доставил тебе много хлопот, — сказал Ван дер Вальк, мысленно поблагодарив Флинна за то, что он тактично отвел глаза.

— У нас отличная техника, — успокоил Флинн, — и вскоре у нас будет самая современная технология. У нас есть неприметный старый «шевроле» с инфракрасными фарами — видно как днем, читал об этом в «Настоящем детективе». Эти ребята вечно что-нибудь вытворяют — нападают по ночам на почтовые кареты и все такое. Ладно, Джим, давай сюда лапы. А что ты собираешься делать со своей подружкой?

Стаси угрюмо курила на заднем сиденье. «Эта сложная личность показывает еще одну грань своей натуры, — думал Ван дер Вальк. — Она не только получает огромное удовольствие от своих игр, но и возбуждается при мысли о том, что ее в этот момент фотографируют». Так что она вдвойне разочарована.

— Думаю, мы все поедем на Белгрейв-сквер, — предложил он. — В этом деле есть хоть один положительный момент — Эдди действительно в отъезде.

— Сам видел, как он поднялся на корабль, — подтвердил Флинн. — Что ж, неплохая идея. Акт третий, у камина.

Флинн открыл фотоаппарат осторожными толстыми пальцами и поднес пленку к свету.

— Вот так. Уничтожаем так называемые улики. Больше не будем о них вспоминать. — Он тяжело опустился на стул.

— Верно, — саркастично усмехнулась Стаси. — Ваш приятель выглядит на ней не лучшим образом, не так ли?

— Комиссар вовсе не гордится собой, — бесстрастно заметил Флинн, — и я тоже. Но не спешите, миссис Фланаган. Засветить пленку — еще не значит очистить репутацию, и мне не очень нравится ваше положение. Вы, вероятно, думаете, что я ничего не смогу доказать, а мне и не нужно. Джим здесь — правда, у нас на него ничего нет. Но он глупец и сядет в тюрьму за незаконное ношение огнестрельного оружия и покушение на убийство.

Что касается вас, нам известно лишь то, что вы гуляете поздно ночью. И я, скажем так, многое принимаю во внимание. Я думаю о детях, об Эдди Фланагане и о комиссаре, который вас спровоцировал и теперь чувствует себя, скажем, неловко. Но есть основания — да, серьезные основания — для того, чтобы обвинить вас в некоторых вещах. Здесь даже и думать не о чем. Попытка подкупа должностных лиц в ходе исполнения ими своих обязанностей. Подкуп должностного лица, на мой взгляд, не является серьезным преступлением, потому что они сами к этому подталкивают. А вот сокрытие важной информации таковым является, а также умышленное введение в заблуждение следствия и укрытие лица, скрывающегося от правосудия. Нет, я вам не угрожаю. Лишь предлагаю серьезно задуматься. Я ничего не хочу знать, поэтому не прошу вас прийти завтра в замок и написать заявление.

— Я приду завтра в замок, — вставил Ван дер Вальк, — и напишу заявление. Теперь, когда никто больше не висит у меня на хвосте, я должен продолжить прерванный разговор о несчастном случае, происшедшем со мной.