Николас Фрилинг - Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Не знаю, — покачал головой Ван дер Вальк. — Мне кажется, он думает только об одном: вернуться домой к мамочке — вернее, к Стаси — несмотря ни на что и все ей рассказать.

— Как он ткнул пером ее папашу.

— Что?

— Английский, — извиняющимся тоном произнес Флинн, — чертовски трудный язык.

— Ну как вы? — спросила аппетитная Лиз, умудрившись произнести это так, словно ей действительно интересно. Этим утром она была одета в табачно-коричневые тона, глаза казались еще зеленее, роскошные волосы каскадом падали на плечи; он готов был поклясться, что они отросли сантиметров на десять с тех пор, как они виделись в последний раз. — Вы выглядите гораздо лучше.

— Это потому, что смотрю на вас.

Она весело рассмеялась, словно никогда раньше не слышала таких чудовищно тонких комплиментов.

— Нет, правда, в прошлый раз вы выглядели усталым, не то чтобы больным, но каким-то измученным — «emmerde», как говорят французы.

— Слышал, — растрогался он. — Как вы думаете, сенатор меня примет?

— Не сомневаюсь. Можно даже не спрашивать. Хотите кофе?

— Растворимый? — С подозрением.

— Разумеется, нет. — С укоризной; как он мог такое подумать? — Я сама его варю.

— Тогда с удовольствием.

— Мы все выпьем по чашечке. — «Эта девушка хоть сейчас способна продать Манхэттен обратно индейцам», — подумал он.

Линч сидел за столом с каменным лицом и сигарой в зубах. Он жестом пригласил Ван дер Валька сесть, сдвинул в сторону бумаги, предложил сигару и сказал:

— Доброе утро.

— Во всяком случае, не слишком плохое. У меня есть новости. Но сначала скажите, есть ли новости у вас или у месье Конинка?

— Конинк переговорил с половиной населения Рима. — Без улыбки. — Никаких известий о Дэнисе, но, говорят, это нормально; осталось еще много иностранных туристов, им нужно время. Полагаю, оно у нас есть. А что у вас?

— Всего лишь предположение, однако оно вытекает из разговора с известной вам дамой. Если я прав, нам не потребуется помощь итальянской полиции. Нам потребуется время, причем не очень много времени. Скажите, пожалуйста, у вас или у Дэниса есть знакомые с яхтой?

— У меня есть. Думаю, и у Дэниса тоже. Я понимаю, к чему вы клоните — что он мог связаться с друзьями и отправиться в путешествие по морю? По-моему, мало похоже на правду.

— Не знаю. Мне кажется, такое возможно. Занятия в университетах начинаются через неделю, и по Европе еще болтаются толпы студентов. Парусный спорт весьма популярен, хорошая погода продержится до осеннего равноденствия, так что, на мой взгляд, эта версия заслуживает внимания. И мне кажется, что он, скорее всего, направляется сюда.

— После того как сбежал от меня? — нахмурился Линч.

— Инстинкт, — тактично пояснил Ван дер Вальк.

— Что он собирается здесь делать? Он должен понимать, что, если он… позволил себе… совершить тяжкий поступок… не важно, в каком состоянии, — здесь ему придется столкнуться с последствиями своей безответственности. — Линч потер глаза, достал очки из кармана, надел их, потом передумал и сдвинул их на лоб. — Я не совсем четко изъясняюсь.

— Трудно принять на себя ответственность. Эта женщина… она тяжело переживала смерть отца, была страшно напугана. Она пребывает в состоянии сильного психоэмоционального напряжения и за последние несколько дней совершала поразительно глупые и безответственные поступки. Мне удалось убедить ее рассказать обо всем, что ей известно.

— Каким образом? — с неожиданной проницательностью поинтересовался Линч.

— Я использовал не самые благовидные средства, но не собираюсь вам о них рассказывать. Скажем так: на данный момент я верю, что она говорит правду. Между ней и Дэнисом была любовная связь, которая продолжалась несколько месяцев. В общем-то, я так и думал, практически знал. Правда, я считал, что они поссорились, но оказалось — нет, она устроила целый спектакль, умоляя его не губить свою жизнь и тому подобное, и он отправился в Голландию с мыслью о разрыве. Мирном разрыве, к которому он был эмоционально подготовлен.

— Что она собой представляет на самом деле? Она плохая женщина? — Трогательно.

— Нет, не плохая. По-настоящему плохих людей очень мало, вы не находите? Скучной ее тоже не назовешь. Она озорная, лукавая женщина, постоянно выдумывает всякие проказы. По ее собственному мнению, она ведет совсем бесцветную жизнь и стремится раскрасить ее яркими цветами, придать ей остроту, ей нравится рисковать — она все время хочет стоять на краю — вероятно, в этом не было бы ничего страшного, если бы не ее дурная привычка манипулировать жизнями людей. Не стану обманывать — я не до конца ее понимаю. Сложная натура, похожая на своего отца, чья жизнь тоже была наполнена фантазиями и притворством, мелкими интригами и театральными жестами. Такие люди не могут обойтись без представлений. Отсюда все их беды, и я думаю, что причины столь ужасной трагедии кроются именно в этом. Мы узнаем, что произошло на самом деле, только когда найдем Дэниса, да и то не бесспорно. — «И мало вероятно», — мысленно добавил он.

Линч следил за ним несчастными глазами.

— Что она сделала с Дэнисом? — С пафосом.

— Полагаю, ничего особенного. Если как следует разобраться — ничего, что могло причинить ему вред, во всяком случае, серьезный вред, — смешался он. — Набила ему голову фантазиями. Возможно… скорее всего, он пытался что-то сказать старику, а тот, по-видимому, вышел из себя и оскорбил или обидел его чувства, не знаю.

Линч внезапно снова стал Теренсом, закурил сигару и, не моргая, молча глядел Ван дер Вальку в глаза:

— Что можно ожидать от суда?

— Надеюсь, вы не разочаруетесь. Что касается меня, я настроен оптимистично. Суды стали гораздо лучше — судьи, консультанты, обвинители: все они хорошо подготовлены. Они действительно стараются объективно рассматривать дело об убийстве. Грабеж ювелирного магазина вызывает гораздо меньше симпатий… Извините, я не собирался вас утешать. Я только хотел сказать, что обвинители больше не орут и не стучат кулаками по столу. Не так давно одна женщина во Франции, убившая своего мужа, получила два года условно. У нее были дети, следовательно, она должна вести хозяйство и зарабатывать на жизнь, но дело, в общем-то, не в этом; суд по-настоящему попытался понять мотивы того, что произошло.

— Вы меня немного успокоили, — сказал Линч.

— Могли бы вы навести справки о парусном судне?

— Да. Однако результат… — пожал он плечами.

— Разумеется. Но если все-таки это так, то можно предположить, что они направляются сюда. Сколько понадобится времени? Может, неделю, а может, и два месяца. Похоже на расчет стоимости вступления в Общий рынок.

Линч изобразил слабое подобие улыбки: