Мэри Райнхарт - Семейная тайна

Их оказалось даже больше, чем предполагал инспектор. Во-первых, Тони не захотела с ним даже разговаривать. Когда он вошел в палату, девушка просто отвернулась к стене. Фуллер сел у кровати на стул и взял Тони за руку.

— Я рад, что тебе лучше, девочка. Теперь все позади, и ты можешь не бояться Герберта Джонсона. Он арестован.

Фуллер почувствовал, как дрогнула тонкая рука Тони. Потом она сказала:

— Почему вы не оставили меня в покое вчера?

— Оставили тебя умирать! Моя дорогая девочка, впереди у тебя долгая интересная жизнь, а рядом прекрасный парень, готовый в любую минуту, как ты только того пожелаешь, предстать перед тобой.

Как он ни старался затем ее расспросить о том, что предшествовало убийству Алисы, Тони молчала. Когда вошла дежурная сестра, девушка спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв свой чувственный рот. Он тихо вышел из палаты, приехал в управление и, положив ноги на стол, проспал несколько часов.

Был уже полдень, когда его разбудил телефонный звонок.

Хильда в одиночестве сидела в комнате, наполненной вечерними сумерками, и неотрывно смотрела на крыши домов внизу. Она не прореагировала на стук в дверь, и инспектору пришлось войти в квартиру мисс Адамс без приглашения. Сначала он не разглядел ее, но через несколько секунд увидел ее маленькую фигурку, спрятавшуюся в большом кресле.

— Я тут поразмышлял и пришел к выводу, что тебе действительно лучше заняться разведением цыплят. Ты не будешь возражать, чтобы им отрубали головы?

— Какая разница, будут ли пользоваться топором или…

— Это не оправдание тому, что ты сделала, ты прекрасно знаешь.

— Было только два возможных варианта.

Фуллер не узнавал Хильду. Она только вяло защищалась. Куда делась ее энергия и напористость?

Закурив сигарету, инспектор раздраженно спросил:

— Давно ты знала об этом?

— О чем?

— О том, что так пыталась скрыть Тони Роуланд. То, чем ее шантажировал Герберт Джонсон.

— Я ничего не знала. У меня были разные версии. Прежде всего я настаивала, чтобы кто-нибудь осмотрел руку Нины Роуланд и никто этого не хотел делать, — сказала она осуждающе. — Вчера вечером я все же заставила ее показать мне руку. Это было явно не то, чего боялись все окружающие ее люди. Я ей об этом сказала.

— Понятно. И именно из-за этого она…

— К этому я не имею никакого отношения, — поспешно ответила мисс Адамс.

— Но ты с самого начала подозревала, что там что-то не так? — продолжал упорствовать Фуллер.

— Если бы я знала наверняка, то Алиса была бы жива. В чем я была уверена с самого начала, так это в том, что Тони не была душевнобольной и не стреляла в свою мать во сне.

— Но ты думала, что именно она стреляла в нее?

— А что я должна была думать? Особенно вначале. Не успела я появиться в доме, как Тони сказала, чтобы я и носа не показывала в комнату Нины. И пока Тони не убедилась, что я лишь выполняю свои прямые обязанности, она держала дверь комнаты своей матери на запоре.

Фуллер усмехнулся. Мысль о том, что Хильда, работая на него, выполняла лишь свои прямые обязанности сиделки, позабавила его.

— Хорошо, положим, сначала ты всецело была поглощена уходом за Алисой. Но потом что-то ведь заставило тебя заинтересоваться этим делом?

В комнате наступила тишина, и только канарейка негромко чирикала, готовясь ко сну. Когда же наконец Хильда заговорила, ее голос звучал устало и опустошенно.

— Я не особенно разбираюсь в девичьей психологии, но насколько мне известно, они, как правило, не запирают своих матерей в комнатах. К тому же появился этот Герберт. Он тоже должен был как-то вписаться в версию.

— Только не говори мне, что он вызвал у тебя интерес лишь потому, что ударил и обокрал тебя.

Хильда словно не слышала эту ядовитую реплику.

— Мне тогда было далеко до разгадки того ребуса. Было ясно, что у Тони есть какая-то тайна, и этот Герберт имел к ней прямое отношение. Но я никак не могла понять, зачем использовать «Британику» для удержания двери.

— Энциклопедию? — с изумлением спросил инспектор. — Какое она имеет отношение ко всему этому?

— Ты когда-нибудь прочел целый том энциклопедии от корки до корки? Должна заметить, что это нелегкий труд. Но одна страница была слегка испачкана.

— И, конечно, это сразу же все объяснило.

Хильда словно не заметила его сарказма.

— Эта страница навела меня на одну мысль и кое-что объяснила. Почему, например, по ночам Тони сжигает в плите повязки с руки матери. Но и тогда я не была уверена в правильности своей догадки.

— Боже, почему ты тогда не поделилась со мной хотя бы этой версией?

— А для чего? Тогда никто еще не был убит. Если у Тони и был секрет, даже такой, то это было ее дело, не мое. Герберт также знал о нем. Должна была существовать какая-то причина, почему она выкупила мои часы. Ясно, что она не хотела допустить его ареста. Она продала несколько своих платьев, включая свадебное. Значит, ей нужны были деньги, возможно, чтобы заплатить за его молчание. Но мои подозрения возросли, когда я поговорила со Стеллой, кухаркой. Оказывается, он работал в этом доме дворецким как раз перед тем, как Тони разорвала свою помолвку и пыталась убить мать, а затем и себя. Ты же сам дал мне ключ к разгадке, прежде даже чем я начала работать в доме Роуландов.

— Я дал тебе ключ?! — изумленно воскликнул Фуллер.

— Да, ты. Помнишь в парке в тот вечер ты сказал, что при убийстве очень часто не принимают во внимание один важный мотив преступления. Отчаяние. Любому дураку было ясно, что Тони была именно в отчаянии.

Фуллер улыбнулся. Теперь это была настоящая Хильда, а не то съежившееся существо, которое он увидел, придя сюда.

— Первое, что меня заинтересовало, почему Тони запирает дверь комнаты своей матери. Потом она перестала это делать, но должна же была быть для этого причина. Зачем эта разорванная помолвка. Никто, включая Нину, не знал о причине такого шага. После того, как на сцене появился Герберт, я подумала о шантаже, но и он не объясняет всего. Для меня было странным, что Нина, казалось, ни о чем не знает. Она с удовольствием рассказывала о Герберте и его сестре Делии, своей прежней служанке. Я уже начала думать о связях с японцами, о любовнике Нины Роуланд, дошла до того, что заподозрила Алису в попытке застрелить свою невестку. Потом я встретила миссис Хейес. Ее поведение насторожило меня. Она говорила лишь о том, что ее сын должен держаться подальше от Тони. Мать Джони была явно потрясена. Речь шла даже не о свадьбе. Она настаивала, чтобы он вообще не появлялся около нее. Я думаю, Тони рассказала ей правду или вернее то, что она считала правдой.

— Тогда ты прочла «Британику»? — Фуллер посмотрел на нее с уважением. — Все двадцать четыре тома, включая атлас с картами?