Анна Снокстра - Единственная дочь

– Мы живем сейчас. Мне нужно знать, немедленно. – Он по-прежнему смотрит на меня.

– Хм? Что знать?

– Защищаешь ли ты кого-то, – говорит он.

Я в замешательстве и надеюсь, он это видит.

– Нет. Конечно нет! Зачем мне защищать человека, который сделал это со мной? – Мой голос дрожит и срывается. Я смотрю на Андополиса, словно он предал меня.

Он покупается на это.

– Прости, Бек. Я не хотел тебя расстраивать. – Он протягивает руку, чтобы успокоить меня, но передумывает. Он извинился, но этого недостаточно. Я чувствую, что силы перераспределились. Но он снова берет ситуацию под контроль, слишком быстро. Я не успеваю перехватить инициативу.

Позже, когда он везет меня домой, я нарочно молчу. Люди ненавидят неопределенность. Если я мила с кем-то, а потом вдруг становлюсь холодна без причины, это сводит их с ума.

– Ты в порядке? – наконец спрашивает он.

Я не отвечаю. Он съезжает на обочину.

– Что не так, Бек? – говорит он. – Ты все еще расстроена из-за того, что я говорил в участке?

Я мотаю головой.

– Что тогда?

Я смотрю на колени и считаю в уме до десяти.

– Сколько это еще будет продолжаться?

– Тебе нехорошо? – Он думает, что я говорю о поездке в машине.

– Нет. Меня тошнит оттого, что я пытаюсь вспомнить вещи, которые не хочу вспоминать.

– Ты не хочешь, чтобы мы поймали того, кто это сделал? – Он искренне шокирован.

– Я просто хочу поехать домой и быть счастливой со своей семьей. – Наверное, это было немного агрессивно. Я со всей силы закусываю щеку, так что на глаза наворачиваются слезы. – Почему вы не даете мне просто быть счастливой? – Я смотрю на него, как на какого-то монстра.

– Да я для тебя это делаю, Бек! Я хочу найти человека, который похитил тебя, и наказать за это.

– А то, чего я хочу, не важно?

– Конечно, важно, – тихо отвечает он, хотя мы оба знаем, что это не так.

Я ничего не говорю, и через несколько секунд он снова включает зажигание. Проклятье. Меня достало играть с ним в эту игру. Я просто хочу расслабиться и почувствовать себя комфортно в своей новой жизни. Должен быть какой-то способ заставить его угомониться. Очень сложно думать, когда приходится постоянно играть. Мне нужно побыть одной.

Я смотрю на айфон, беспорядочно нажимаю на иконки, как будто не умею им пользоваться.

– Да! – тихо говорю я спустя несколько минут молчания.

– Что такое?

– Я наконец поняла, как открыть текстовое сообщение на этой штуке! Не знаю, зачем они сегодня все усложняют.

Он ничего не говорит, словно молодая девушка, которая не знает, как пользоваться айфоном, – самое печальное зрелище в его жизни.

– Можете высадить меня у торгового центра в районе Ярраламла? [5] Ярраламла-Вудс – пригород Канберры. – спрашиваю я, когда он снова расслабился. – Мой отец хотел, чтобы я помогла ему с покупками.

Андополис бросает на меня взгляд, явно собираясь возразить, но останавливает себя. Отлично. У меня прямо пальцы чешутся, так мне хочется курить, и я хочу показать, кто тут снова босс. Он заворачивает на парковку перед торговым центром, встает рядом с фургоном, потом поворачивается ко мне.

– Я понимаю, ты хочешь, чтобы все это закончилось, – говорит он, не выключая мотора, – но это не закончится, пока мы не поймаем виновного.

Его никогда не поймают. Кто бы это ни сделал, он уже далеко.

– Завтра я хотел бы восстановить твой путь в день похищения. Дорога домой от автобусной остановки, поездка на автобусе после работы. Ты должна что-нибудь вспомнить. Я хочу, чтобы ты попробовала, о’кей? Для меня.

– О’кей, – отвечаю я, глядя на него большими глазами, слегка приоткрыв губы. – Для вас.

Я замечаю, как его взгляд задерживается на моей белой хлопковой юбке и голых ногах. Но он быстро отводит глаза. Интересно, сколько раз ему придется прочитать «Аве Мария» за непристойные мысли, которые только что промелькнули у него в голове.

– Увидимся завтра, – говорю я, выскакивая из машины, и захлопываю за собой дверцу.

По дороге домой я курю без остановки, не зная, когда у меня появится следующий шанс. Медленно вдыхаю дым, чувствую, как расслабляется каждый мускул. Солнце взошло, но воздух свежий. По ногам у меня бегают мурашки, но это не страшно. Приятно провести несколько минут наедине с собой, когда за тобой никто не наблюдает. Я смотрю на свой новый телефон и следую за маленькой голубой стрелкой, которая ведет меня к дому Бек.

Я оглядываюсь через плечо на звук колес, неторопливо двигающихся за мной. Какой-то черный фургон. Похоже, он едет намного медленнее разрешенной скорости. Когда мы припарковались у торгового центра, рядом с машиной Андополиса тоже стоял черный фургон. Он что, следовал за мной все это время? Я отмахиваюсь от этой мысли. С Андополисом я совсем психованная стала. Заворачиваю на улицу Ребекки, фургон проезжает мимо. Я смеюсь над собственной паранойей и делаю глубокую затяжку. Наверное, следовало купить мятных леденцов. Милая маленькая Ребекка вряд ли была курильщицей.

Мой телефон дзинькает. Сообщение. Открываю эсэмэс: наверняка от мамы, которая хочет знать, когда я вернусь домой. Но это не от нее.

«Беги прочь». Больше ничего.

Скрежет колес – неожиданно фургон разворачивается и снова едет за мной вверх по улице. Мое сердце колотится. Он определенно преследует меня. Машина прибавляет ходу. Я тоже припускаю и бегу что есть сил к дому, по подъездной дорожке, через входную дверь. Захлопываю ее за собой и прислоняюсь спиной, тяжело дыша.

– Это ты, милая? – кричит с кухни мама.

– Да! – кричу я в ответ.

На мгновение я решаю, что расскажу ей о сообщении и фургоне. Но она, конечно, тут же позвонит Андополису, а я этого не хочу. Не хочу, чтобы у него появилась дополнительная причина заниматься этим делом. Я смотрю через мозаичное стекло во входной двери; улица пуста.

Я поворачиваюсь спиной к кухне, так чтобы мама не видела меня, и звоню на номер, с которого пришла эсэмэс.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже», – сообщает мне женский голос. Я опускаю телефон в карман и вхожу в гостиную.

Эндрю и Пол сидят рядом с отцом, который по-прежнему смотрит куда-то перед собой. По телевизору идут новости, но опять кажется, что никто не следит за происходящим на экране.

– Как все прошло? – спрашивает мама, входя в гостиную в неизменных резиновых перчатках.

– Винс еще не выстрелил себе в висок? – осведомился Эндрю.

– Все было хорошо, – отвечаю я, опускаясь на свободный стул. Кот Гектор прыгает мне на колени. Сворачивается клубком, и я почесываю его за ухом. Сердцебиение успокаивается, но я все еще паникую. Хорошо, что можно чем-то занять руки.

– Ты что-нибудь вспомнила? – интересуется Пол.