Лариса Капелле - Волшебная мелодия Орфея

— Нет, как с утра мигрень разыгралась, так никакого спасу нет, — отмахнулся Бернар, посвящать любопытного монаха в свои мысли он не собирался.

Его собеседник доверительно затараторил:

— Всем известно, дорогой брат, что от мигрени нет лучшего средства, чем вода в святом ручье в среду на Страстной неделе. Ее надо почерпнуть новой посудой, ни разу не бывшей в употреблении, когда колокола звонят вечерню, потом до заутрени перекрестить воду трижды и облиться этой водой с головы до ног. И мигрень снимет как рукой!

— Это суеверия, — проворчал Бернар, он считал себя человеком просвещенным и в подобную ерунду не верил. Он попытался было продолжить свою дорогу, но от Иосифа так просто не отвяжешься.

— Зато нашего аббата точно что-то беспокоит! — доверительно прошептал он.

— И ты знаешь, что? — На этот раз санитарный брат никуда не торопился.

— Не что, а кто! — торжествующе произнес монах. — Наши гости, теолог с учеником.

— Опять подслушивал, — улыбнулся Бернар, — поймают тебя, месяц будешь на хлебе и воде сидеть, а то и розог попробуешь!

— Никого я не подслушивал! — возмутился Иосиф. — Да только они так громко говорили, что любой имеющий уши услышит!

«Твои уши шорох летучей мыши различат!» — подумал про себя Бернар, но вслух произнес другое:

— Я ни в чем не обвиняю тебя, брат. И почему наши гости беспокоят аббата?

— Потому что они явились за одной магической книгой. Аббат им сказал, что книга та не существует, только Ожье с учеником не поверили!

— Книгой? Какой? Брат Гонориус мне говорил о тонариях, — удивленно переспросил Бернар.

— Тонарии — это так, для отвода глаз! Что в них, этих певческих книгах, может быть такого таинственного: Ut queant laxis (нота «до»), Resonate fibris (нота «ре»)… — презрительно отмахнулся рукой Иосиф, продемонстрировав знание музыкальной грамоты. — Точно я не услышал, да только у меня своя идея есть! Наверняка что-то вроде «Вечного Евангелия»!

Бернар покачал головой. О «Вечном Евангелии» слышал отрывками и не всегда верил услышанному. О нем рассказывали монахи шепотом и оглядываясь. Если ненароком услышат, могли обвинить и в ереси. Нахлынули воспоминания. В первый раз о «Вечном Евангелии» он услышал от своего наставника, брата Иоанна. Тогда Бернар был молод, горяч, наивен и самоуверен. Молодому послушнику казалось, что мир прост и черно-бел, добро легко отличить от зла, а хорошего человека от плохого, истинного христианина от еретика. Вся правда-истина была для него рассказана в Евангелиях, и достаточно было следовать Новому Завету, чтобы после смерти оказаться в раю. Брат же Иоанн был глубоким стариком и в один день в ответ на самонадеянные рассуждения Бернара загадочно произнес, что не всякий текст может быть понятен читающему. «Возьми Евангелия, мой юный брат, ты думаешь, в них заключается последняя истина?» Тогда Бернар только застыл в испуге. Неужели старый и уважаемый монах был еретиком? Иоанн посмотрел на молодого послушника и только улыбнулся, словно прочитав его мысли:

— Ты боишься, Бернар?

Тот не знал, что ответить.

— А ты не бойся, не страшись думать! Нет никакого преступления в том, чтобы ставить под сомнение все известное. Сам Господь наш, Иисус Христос, сомневался.

— Нам всегда говорили, что Евангелие — это последнее послание перед Страшным судом.

— Нет, мой брат, Новый Завет — это всего лишь вступление к настоящему Божественному посланию. Он написан тем языком, который может понять человек, живущий в нашем мире. Иначе и быть не может, Господь мог поведать только то, что мы могли понять, брат мой.

Иоанн тогда остановился и замолчал. Слова его непонятной, но чудесной музыкой звучали в голове Бернара. С одной стороны, ему было страшно, а с другой — все это увлекало и тянуло в неведомую даль.

— И в мире есть другое, «Вечное Евангелие», — продолжил тихим голосом Иоанн, — повествующее о высших истинах, но понять его могут только особые, посвященные в тайну люди. Церковное предание учит, что Писания даны были Святым Духом и имеют не только открытый, ясный большинству смысл, но и другой, скрытый, и постигнуть его сможет только тот, кому подается благодать Святого Духа в слове премудрости и знания. Спаситель не хотел, чтобы люди недостойные, злые или завистливые знали тайны и поэтому все говорил в притчах. Спасение не может быть уделом каждого.

«Истинное спасение не может быть уделом каждого!» — повторил про себя Бернар. Сейчас эти слова обрели в его голове новый, непонятый ранее смысл. Тем временем Иосиф дернул его за рукав. Оказывается, любопытный монах уже перескочил на другую тему:

— И еще одно: из их слов я понял, что бродягу, убитого в лесу, они знают и его смерть их беспокоит еще больше! — с этими словами Иосиф развернулся и заковылял в сторону, и только в этот момент Бернар вспомнил, что так и не спросил, а кто же был собеседником аббата.

Гарик вернулся на этот раз с работы пораньше. На его приход ни Настя, ни Бодлер не обратили ровно никакого внимания. Он насторожился. Его гости все больше стали походить на что-то затевающую дружную парочку. Что-то они слишком быстро нашли общий язык.

— У вас вид двух заговорщиков, — констатировал он.

— С чего ты взял? — пожала как ни в чем не бывало плечами Настя, Бодлер же уставился с виноватым видом в пол. «Вот болван, врать не умеет!» — пришла к грустному выводу Настя. Гарик тем временем закипал электрическим чайником, то есть быстро и шумно.

— Вы меня за кого держите, за полного идиота? Выкладывайте, что задумали!

— Ничего особенного мы не задумали, — с невинным видом ответила Настя.

— Бодлер! Я тебя как облупленного знаю, раскалывайся! — обратился к слабому звену Гарик.

Алекс вздохнул:

— Просто собираем информацию о Магнусе.

— Понятно, в детективов играете! Я же просил Настю в это дело не вмешивать!

Обычно покладистая Столетова возмутилась:

— Перестань обращаться со мной как с ребенком, я как-нибудь сама разберусь, куда мне вмешиваться, а куда нет!

Не ожидавший отпора Гарик благоразумно отступил:

— Это может быть опасным.

— Что может быть опасным? Собирать информацию о прошлом Вельтэнов по генеалогическим сайтам? — кипятилась Настя.

— А поподробнее можно? — более мирным тоном попросил Арутюнян.

Настя быстро сменила гнев на милость и ввела Гарика в курс дела. После просмотренной картины похорон Магнуса и чтения завещания Насте и Алексу захотелось узнать побольше о семье погибшего. Надо же было с чего-нибудь начинать. Бодлер отправился на добычу архивной информации. Благо дело, большинство архивов было нумеризировано. Настя же решила побродить по генеалогическим сайтам: чем черт не шутит, может быть, в семье Вельтэнов были любители генеалогии.