Марина Серова - Плата за рейтинг

– Алексей Юрьевич, вас не затруднит положить деньги в мой бумажник?

– Конечно нет, – с готовностью отозвался продюсер, – где он.

Я достала из-под матраса бумажник и подала ему. Он положил в него причитающиеся мне купюры и опять спрятал его под матрас. При этом он оглянулся на других больных и добавил, нагнувшись к моему уху:

– У тебя есть кому спрятать деньги надежнее?

– Конечно есть, – ответила я с улыбкой, – сегодня ко мне должны прийти еще много посетителей.

– Ты только не забывай, что тебе нельзя много говорить, – напомнил Панин и стал прощаться. – Спасибо тебе, Женя. Я, честно говоря, даже не знаю, чем могу тебя еще отблагодарить.

– Будете в Тарасове, пришлите пару контрамарочек, – улыбнулась я.

– И все? – удивился продюсер.

– И все.

Панин простился со мной, взяв мою руку в свою и нежно ее пожав. Я не переставала удивляться этому человеку. В его характере сочетались нежность и предприимчивость, причем одно не мешало другому. Леда выбрала себе уникального мужа. Хотя, что я говорю! Это он выбрал ее, ведь в коллектив она пришла как девочка на подпевку и сразу покорила сердце продюсера. Иначе и быть не могло. Леда-Валерия – тоже в своем роде уникальный человек. Это будет очень хорошая пара.

– Добрый день, Охотникова! – В палату вошел мой палатный врач и с удовольствием мне сообщил: – легкие не пострадали, вы можете говорить сколько вам заблагорассудится. – И показал рентгеновский снимок, сделанный еще вчера, когда меня привезли в госпиталь.

– Спасибо, доктор! – Я облегченно вздохнула. Все-таки меня спасла от смерти моя тетя Мила. Не надень я бронежилет, меня постигла бы участь московского телохранителя.

– Но у вас сломано ребро и повреждены окружающие ткани. Гематома будет проходить очень долго.

– Долго? Примерно сколько? Когда меня выписывают? – Я засыпала врача вопросами, на которые у него пока не было ответов.

– Через недельку посмотрим, – уклончиво ответил он и повернулся, чтобы уходить. – Обезболивающие будут колоть еще два дня. Потом придется немного потерпеть, – сказал он с порога и вышел из палаты.

Обезболивающие уколы волновали меня меньше всего. Меня пугала грядущая скука в госпитальной палате. Вместе со мной лежали жены военных, которые не переставали удивляться моей травме. Точнее, не травме, а тому, как я ее получила. Когда я, опустив некоторые подробности, рассказала им, чем я занимаюсь, никто из женщин мне не поверил. Они молча кивали головами и улыбались, вероятно приняв мои откровения за очередную больничную байку. И только вечером, когда ко мне пришел Валерий Петрович, они стали озабоченно перешептываться. Потому что начальник отдела по борьбе с организованной преступностью стал интересоваться подробностями событий в зале филармонии.

– Так ты выстрелила в него уже раненая? – удивился он. – Молодец! Я всегда в тебя верил, а теперь буду доверять вдвойне!

– Спасибо, Валерий Петрович, – ответила я, переполняемая благодарностью.

– Выздоравливай и приходи ко мне, поболтаем. Кстати на эпифиллуме уже появились бутоны. Надеюсь, когда тебя выпишут, ты застанешь его цветение.

Я не знала, как цветет эпифиллум, но поблагодарила Бодрова за приглашение, после чего он ушел. Еще час я пролежала на кровати, потом решилась встать.

– А тебе доктор разрешил? – спросила Дарья, жена одного полковника, попавшая в больницу с порезом левой руки. Бытовая травма.

– Я чувствую, что могу себе позволить встать, – сказала я, спуская ноги с кровати. Очень странно, но голова не кружилась, и боль под лопаткой стала тупой и ноющей.

– Я сейчас позову врача, – пригрозила мне Валентина, лежащая на кровати напротив меня.

– Я буду в туалете, – парировала я ее угрозу, надела халат и вышла из палаты. Больничный коридор был длинным и скучным, как и все в госпитале. По нему гуляли больные, кто парами, кто по одному. Я прошла в туалет и с нетерпением вынула сигарету. Вот оно, мое спасение! Теперь я могу терпеть боль даже без уколов.

Когда я вернулась обратно, на моей кровати, сдвинув матрас, сидел Илья. Он принес мне угощение от тети Милы: солидный пакет с пирожками.

– Здесь с мясом, с луком и яйцом и сладкие, – сказал он, подавая мне пакет. Я приняла пакет одной рукой и стояла, не решаясь наклониться к тумбочке. Илья это заметил, забрал у меня пирожки и положил их на тумбочку. – А то не достанешь, – сказал он.

– Достану.

– Погоди храбриться, это тебе не зал филармонии, – ответил он покровительственным тоном.

– У меня есть для тебя кое-что, – сказала я, вытаскивая из-под матраса бумажник. – Вот. Половина твоя.

Качок пересчитал деньги и присвистнул.

– Здесь очень много. Я не заработал половины, – сказал он, отдавая мне бумажник. Но я его не взяла.

– Зайдешь к тете Миле, поблагодаришь ее за пирожки и за бронежилет. Деньги раздели сам. Возьми себе столько, сколько считаешь нужным, а остальное отдай тетушке, – сказала я, будучи уверенной в том, что Меньшов сделает все как нужно.

– А если я сбегу с деньгами. – Он хитро улыбнулся.

– Куда ты от меня сбежишь? – рассмеялась я. – От меня еще никому не удавалось спрятаться.

– Тогда я пошел. – Илья спрятал бумажник во внутренний карман пиджака, поправил белый халат и неожиданно поцеловал меня в щеку.

Я сильно удивилась этой телячьей нежности: у него не было повода так себя вести.

– Это за что? – спросила я, улыбаясь.

– Сама знаешь, – смутился качок и засобирался домой.

– Сначала к тете Миле, – напомнила ему я.

– Хорошо, – сказал он и вышел из палаты.

Офицерские жены зашептались. Потом ко мне подошла Дарья, села рядом со мной на кровать и доверительно спросила:

– Это твой парень?

– Это мой напарник, – ответила я, немного подумав.

– Ты что, действительно телохранитель? – наконец спросила она.

– Да, – просто ответила я, – лицензию показать?

– Не надо, мы тебе верим, правда, девочки? – Она обернулась к остальным, не сводящим с меня глаз. – А я сначала решила, что ты все выдумываешь, – оправдывалась она.

– Ты просто меня не знаешь, – сказала я, ложась обратно на кровать.

– Как же ты решилась выстрелить в живого человека? – Вот что, оказывается, не давало ей поверить в мой рассказ.

– Меня этому долго учили, – коротко ответила я, не рассчитывая на одобрение слушателей.

– Расскажи все подробнее, – попросила меня Дарья под одобрительный гул остальных женщин.

– А что тут рассказывать? – спросила я. – Просто я – телохранитель.