Джон Макдональд - Смерть в конце тоннеля

Эта авария казалась меньшим из зол. В последнее время Чарли слишком много себе позволял. Нет, в работе он был надежен, но в остальном совершенно непредсказуем. Они все равно расстались бы. А что до девчонки, то о ней и вовсе не стоит жалеть. Так будет лучше даже для нее самой.

Когда Фрейзер встал на ноги, к нему подошел молодой интерн из «Скорой помощи».

— Давайте я вас осмотрю.

— Не надо, я хорошо себя чувствую.

— Все-таки лучше мне вас осмотреть.

— У меня есть собственный врач. Я доверяю только ему.

Интерн пожал плечами:

— Как хотите, мистер.

Чтобы не привлекать внимания и не возбуждать подозрений, Фрейзер стащил пиджак, завернул порванный рукав внутрь и повесил пиджак на руку. Двое рабочих у трактора обсуждали проблему перевернутого «кадиллака». Фрейзер подошел к ним и поинтересовался:

— А куда вы повезете эти машины?

— Какую именно?

— Зеленый «олдсмобил». Он был зеленый, теперь уже не разобрать.

— Его в «Эйс-гараж», это стоянка в самом Бланчарде. Там мы подержим его, пока не станет ясно, куда обращаться за страховкой. За маленькой такой страховкой. Джо, давай проденем под ним два троса, закрепим сверху и еще за стойку. Когда трактор потянет, он повернется на колеса.

— Быстрее! — поторопил полицейский. — Быстрее освобождайте дорогу.

— А мы и так быстро, — обиделся тракторист.

Фрейзер услышал, как какой-то человек спросил у патрульного:

— Много погибших, офицер?

— Трое в «крайслере» и двое в «олдсе». Это пока. Сейчас пытаются вытащить водителя из того грузовика, но, похоже, дело труба. А еще сильно пострадала женщина, которая ехала на «форде». И выжившая девочка из «крайслера» тоже, по-моему, не очень хорошо выглядит. Словом, от пяти до восьми человек, мистер Гаррард.

Фрейзер смешался с толпой. Люди уже расходились, возвращались к своим машинам. Полиция регулировала движение. «Крайслер» убрали, «форд» отвезли подальше в поле. Два тягача тащили большой грузовик. Оглянувшись, он увидел, как смятый «кадиллак» упал на колеса и покатился. Фрейзер подождал, пока машины скроют его от полиции, и пошел вдоль обочины в сторону Бланчарда. Тело слушалось плохо, ныли все мышцы, болел распухший рот. Он пососал сбитые костяшки пальцев. Движение понемногу восстанавливалось. Он зашагал шире, разминая ноги. Его план должен сработать. Вряд ли полицейские запомнили его в лицо. В Бланчарде наверняка найдется какая-нибудь подходящая дыра, где можно отсидеться до поры до времени. Он выбросит пиджак, купит новую рубашку и станет приглядывать за стоянкой «Эйс-гараж». Будь что будет, но он должен достать эту запаску.

Черный «форд» ехал юзом по сухой дороге. Кэтрин потеряла ориентацию в пространстве и не понимала, куда ее тащит. Мимо мелькали тени машин. Она вцепилась в руль в ожидании смертельного удара. Когда колеса нащупали сцепление, увидела на обочине перед собой массивный столб и попыталась объехать его, но зад машины опять занесло, тряхануло о столб, дверца распахнулась, и ее вышвырнуло наружу. Прежде чем наступила полная темнота, Кэтрин успела разозлиться на всю эту бестолочь, бессмыслицу, которая с ней творилась.

На взгляд проезжающего, Бланчард был не более чем мелкой помехой движению в виде двух светофоров, каких на дороге пруд пруди и названий которых не упомнить. Однако маршрут номер 56 затрагивал только южную окраину города. Город был старый и стоял на берегах реки, что текла с севера на юг по широкой равнине. Вначале, когда окрестные холмы покрывал лес, воды в реке хватало. Но после того как лес вырубили, грунтовые воды ушли вглубь, река обмелела. Весной в половодье она разливалась, а к сентябрю или октябрю могла и совсем пересохнуть.

Город построили лесорубы и охотники. Когда не стало ни лесов, ни дичи, Бланчард превратился в торговый центр, куда в течение многих лет по выходным съезжались окрестные фермеры на своих телегах, а потом и на грузовиках. Торговля процветала.

С появлением хороших дорог и истощением окрестных земель Бланчард начал хиреть. Фермеры предпочитали ездить за покупками в мегаполис N, за двадцать пять миль, где выбор был богаче, и там же продавали свой товар. К тому времени в городе осталось две тысячи жителей. Старые дома пустовали. Единственным предприятием был трубопрокатный завод.

Но когда через город провели федеральное шоссе, Бланчард воспрянул духом. Пусть старая речка пересохла, мимо текла новая река из долларов. Жизнь расцвела на южной окраине, где строились мотели, рестораны и большие современные автосервисы.

Старый город тоже не избежал перемен. Дальновидные люди, жившие в N, который теперь был всего в тридцати милях по скоростному шоссе, начали за бесценок покупать старые дома и восстанавливать их, придавая им изначальный викторианский шарм. Впрочем, так продолжалось недолго. Загородные дома вошли в моду, и цены в Бланчарде быстро поднялись. Фирмы по торговле недвижимостью скупали у разорившихся фермеров землю и строили на ней роскошные ранчо. Население города росло, налоги собирались исправно, у властей появились деньги на школы и другие учреждения. Внуки прежних торговцев облицовывали старые магазины пластиком. Со временем деловая и интеллектуальная элита из соседнего мегаполиса переселилась в Бланчард и изменила его лицо.

Граница между старым и новым городом поначалу была очень заметной, но потом начала стираться из-за тесного общения молодежи.

Бывали случаи, когда человек, поселившись в Бланчарде, заводил здесь и свое дело. Доктор Лайонел Будишон был как раз из таких людей. Он едва ли не первым купил здесь дом, хотя вел практику в N и был там модным врачом. Благодаря положению своего покойного отца, который служил президентом крупного банка и входил в правления нескольких местных корпораций, доктор имел кучу богатых клиентов. Первыми его пациентами были друзья детства. В придачу к деньгам он обладал большим обаянием, амбициями, уверенностью в себе, и его карьера продвигалась без сучка без задоринки. Будишон выполнял мелкие хирургические операции, принимал терапевтических больных и честно старался быть в курсе всех последних достижений медицины.

В пятьдесят лет, когда он появился в Бланчарде вместе со своей второй, тридцатилетней женой и двумя маленькими детьми, это был здоровый, жизнерадостный человек цветущего вида, еще не лысый, заядлый спортсмен и картежник. Переехав в Бланчард, часть практики в N — точнее, ночные вызовы — он передал своему младшему коллеге.

Проведя в Бланчарде год, Будишон почувствовал, что ему чего-то не хватает. У него была молодая очаровательная жена, чудесные дети, машины, друзья, триста тысяч состояния, но профессия перестала его удовлетворять. Его пациенты были настолько богаты, что в серьезных случаях предпочитали вызывать на дом специалистов, а не идти за советом к врачу общей практики.