Джон Макдональд - Смерть в конце тоннеля

— Ты что! Что ты делаешь, ма?

— Я тебе сказала: шевелись. — Увидев слезы дочери, Элис смутилась. — Ну… извини. Твой отец действует мне на нервы. А ты еще тянешь резину. Я… я не хотела.

Сьюзи заморгала:

— Мне больно! — Повернувшись спиной к зеркалу, она поднялась на цыпочки и посмотрела через правое плечо. — Видишь, что ты наделала?!

Венчик отпечатался на розовой плоти в виде белого прямоугольника с круглыми ярко-алыми дырками и такой же каймой.

— Пройдет, — неуверенно пообещала Элис.

— Щиплет ужасно.

— Она все еще в ванной?! — заорал снизу Берт.

— Выходит, — ответила Элис.

— Что за спешка? — угрюмо поинтересовалась Сьюзи, будто не знала. У нее было крупное лицо и выдающиеся скулы, широкий рот с полными губами.

— Детка, но ты можешь побыстрее?

— Могу, — тяжело вздохнула Сьюзи. — Много шума из ничего.

— Давай не будем портить отцу отпуск. Он давно о нем мечтал и все обдумал. Извини, я не хотела тебя бить.

— Ладно, — буркнула Сьюзи.

Элис пошла вниз. Навстречу, прыгая через две ступеньки, бежала Конни. Она была худая и плакала чаще, чем Сьюзи в ее возрасте. Элис быстро позавтракала вместе со Сьюзи, пока Берт и Конни укладывали последние вещи в их «крайслер». Сьюзи с явной опаской опустилась на стул. Рукава се канареечного свитера были закатаны по локоть. Она надела белую юбку клеш, которая туго обхватывала ее в талии, подчеркивая заманчивые бедра.

— Ты очень красивая, детка, — сказала Элис.

Сьюзи криво усмехнулась:

— Что толку выряжаться, когда все равно некуда ехать?

— Не говори так. Мы ведь едем в путешествие.

Берт уже сигналил.

Элис беспомощно оглянулась вокруг.

— Придется оставить грязную посуду в раковине. Проверь еще раз черный ход. Окно в твоей комнате закрыто?

Они схватили свои плащи и сумки, заперли парадную дверь и поспешили к машине. Элис села впереди рядом с Бертом, Сьюзи забралась назад, к сестре. Там же лежали чемоданы, которые не поместились в прицеп.

Берт завел двигатель и взглянул на часы.

— Мы опаздываем на полчаса.

— Папа, ты обещал, что я сяду у окна! А она заняла мое место! — возмутилась Конни.

— Заткнитесь обе, — приказал Берт.

Они уже ехали. Элис обернулась, чтобы последний раз взглянуть на дом. К их возвращению во дворе будет страшный беспорядок. Хоть бы муравьи не добрались до грязной посуды в раковине на кухне. Интересно, не забыл ли Берт перекрыть кран у газовой колонки? Но спросить она не осмелилась. Они миновали город и свернули на объездную дорогу. Не успел на светофоре загореться зеленый, как Берт дал полный газ, и машина резко дернулась. При левом повороте их занесло, завизжали шины. Их путь лежал на восток.

Элис уселась поудобнее, расправила юбку, сложила руки на коленях. Между ней и Бертом лежала карта. Как хорошо, что можно просто посидеть.

— Мне нужно в туалет, — тихонько захныкала Конни.

Берт шепотом выругался.

Они остановились на заправочной станции. Потом Сьюзи пустила Конни сесть возле окна. Она думала о симпатичном плечистом парне, который работал на заправке. Когда Сьюзи посмотрела на него, он покраснел. Сьюзи любила, когда парни краснели под ее взглядом. Те, что краснеют, лучше тех, которые не краснеют.

Ее отец что-то пробормотал. С тех пор как Сьюзи в последний раз обратила на это внимание, плешь на его рыжем затылке увеличилась. Теперь она была больше, чем серебряный доллар. Отец сидел навалившись на руль, выпятив челюсть, воображая при этом, что он чудо какой водитель. Ему не мешало бы поучиться у Барни.

Ее до сих пор пробирала дрожь, когда она вспоминала, как однажды ночью Барни промчался на красный свет возле поста дорожной полиции и за ними погналась полицейская машина с мигалкой и сиреной. Барни выжимал газ до предела. У него был «мерседес» на легком ходу, с двойными цилиндрами и мощной амортизацией. Он оторвался тогда от погони, но, опасаясь, что они сообщили по рации на другие посты, сделал вид, что едет на Милл-Ривер, а сам сразу за поворотом дал по тормозам и вильнул в поле. Они сидели во дворе какой-то фермы с выключенными фарами, а эти дураки проехали мимо. Потом Барни осторожно выбрался на дорогу задним ходом. Они возвращались в город на разрешенной скорости и хохотали.

Барни любил водить машину и все время говорил о машинах. Он учил и ее водить «мерседес». Поэтому Сьюзи знала, что отец делает неверно. Например, он все время норовил всех подрезать. Если силы были равны, то шел ноздря в ноздрю, прижимался и почти скреб по крылу соперника, пока ему не уступали. Иногда встречные машины вынуждены были тормозить, давая ему время убраться обратно на свою полосу. Если кто-то хотел обойти его, отец начинал гнать как сумасшедший. Он как будто вел беспрерывную войну с другими водителями. Вечно ругал их и бесился по любому поводу.

Теперь ей самой не верилось, что когда-то главным событием дня для нее было возвращение отца с работы. Она выбегала к гаражу и ждала. Он хватал ее, целовал, качал и нес на руках в дом, придумывал ей для смеха разные забавные прозвища.

Отец как испорченный ребенок. И все бы ничего, когда каждые три минуты ему дают почувствовать себя царем горы, но если не дают, то он готов лопнуть от злости. Забавно иногда бывает увидеть собственного отца таким, какой он есть, — просто зловредный гном, подумала Сьюзи. А ведь раньше она была убеждена, что Бог похож на него. Отец казался ей таким большим! Единственное, что радовало ее во всей этой затее, так это то, что две недели она будет свободна от школы.

Сьюзи перевела взгляд на седую голову матери. Ей, конечно, не слишком повезло в жизни — ходить все время на задних лапках, прислуживая деспоту. Но может быть, сначала ей казалось, что это удачная партия? Ну и что она имеет в итоге к своим тридцати восьми годам, кроме мешков под глазами, седых волос и оплывшей фигуры? Вот что бывает, когда просчитаешься. С виду и не скажешь, что мать гораздо моложе Авы Гарднер и на целую вечность — Ланы Тернер. Жизни в ней не осталось ни на грош. Удивительно, откуда у нее только взялись силы драться? Сьюзи сжала горевшую как огонь левую ягодицу.

— Давай играть в лошадок? — затеребила ее Конни.

— Нет, — вяло отказалась Сьюзи.

— Не хочу, чтобы мне ржали на ухо, — предупредил Берт.

Конни вздохнула:

— Тогда я буду играть сама с собой. Шепотом.

— Не обгоняй, дорогой, — попросила Элис.

— Я веду машину.

Сьюзи откинулась назад, прячась от всего мира — от дорожной тряски и рева автомобилей. Две недели без Барни. Она пообещала себе, что за эти две недели примет решение, продолжать ли им встречаться или нет. Но у нее было чувство, что решение уже принято.

Сначала Барни показался ей таким взрослым и загадочным. Рядом с ним Сьюзи чувствовала себя маленькой дурочкой. Он сразу начал домогаться ее, но она ничего ему не позволяла. Он смеялся над ней, отчего она зажималась еще больше. Они встречались уже давно, он твердил, что она всего боится, боится жить, боится быть женщиной. В июне Барни оканчивает школу, а она перейдет в выпускной класс. Все ее друзья занимались сексом, чего не скрывали. И она тоже сказала, что спит с Барни. Потому что не хотела, чтобы ее считали маленькой. Все говорили, что секс — это нормально.